Однако, несмотря на ее личное восприятие ситуации, Абигейл едва ли хотела, чтобы все остальные знали, чем они с ее новым мужем занимались прошлой ночью.

Она почувствовала вибрацию от тяжелых шагов возле шатра и скользнула под шкуры. Только Абигейл успела прикрыть себя, как створка была откинута, и показалось хмурое лицо Талорка:

— Так, ты уже не спишь.

В животе Абигейл прошел холодок. Она что-то упустила. Снова.

— Вы звали меня? Я только что проснулась.

Угрюмый вид немного смягчился:

— Если хочешь поесть прежде, чем мы свернем лагерь, тебе нужно сделать это сейчас.

— Я бы лучше помылась.

— На это нет времени. — Было видно, что Талорку, по неизвестной причине, этот факт понравился.

— Я пахну как…гм…

— Как я.

— Да.

— Так и должно быть.

— Вы действительно настолько дикие, не так ли?

— Да, — Талорк почти улыбнулся — вопрос явно не возмутил его.

По крайней мере, она не оскорбила его. Иногда она говорила необдуманно, и она не хотела оскорблять. Сама она не была уверена, была ли она потрясена или очарована примитивным поведением своего мужа.

— Не желаешь, чтобы я принес тебе еду сюда?

— В этом нет необходимости. Сейчас я оденусь, — конечно, как только он оставит ее одну.

Тем не менее, не было никаких признаков, что он это сделает.

— Я не желаю одеваться с открытым входом.

Он опустил за собой створку, и полностью вошел внутрь.

Абигейл потрясенно уставилась на него:

— Вы желаете, чтобы я одевалась перед вами.

— Разве ты уже знаешь, как закреплять складки пледа?

— Гм… нет?

Талорк пожал плечами, как будто это было единственным ответом, в котором она нуждалась.

Ей удалось надеть сорочку и блузку под шкурами прежде, чем подняться, чтобы позволить ему помочь ей с пледом. Было трудно одеть его в маленьком шатре, но она справилась — с его помощью, конечно. Когда она была одета и уже собиралась выйти наружу, Талорк положил свою руку на нее.

Она оглянулась на него через плечо.

— Я увижу тебя всю. Скоро.

Она не ответила, а просто бросилась из шатра.

Этим утром Абигейл ехала на собственной лошади — красивой белой кобылке, к которой его жеребец, казалось, испытывал нежность. На протяжении всей долгой утренней поездки Талорк удерживал ее между собой и Найэлом. Когда они остановились, чтобы напоить лошадей и немного перекусить, солнце было уже высоко в небе. Летние дни были длинными, и Абигейл была уверена, что скакать они будут до самой темноты.

Хотя они и ехали довольно быстро, но все же это не был тот безумный галоп, что вчера. Абигейл была этому рада. Она была хорошей наездницей, но без сильной руки вокруг ее талии, она будет испытывать нервозность от быстрой скачки.

Их остановка была короткой, и она вынудила себя без жалоб взобраться опять на кобылу. Она ни за что не будет подтверждать веру Талорка в то, что она слабая.

Прошел примерно час, когда он схватил ее кобылу за узды и вынудил Абигейл посмотреть ему в глаза:

— Скажи «да», жена.

— Конечно, — сказала она, прежде чем задуматься.

— Я скажу тебе, когда снова будет безопасно говорить.

Ах, он просил ее молчать.

Абигейл кивнула.

— Хорошо, — кивнул в ответ Талорк. — Ты — особенная женщина.

Потому, что кроме прямых бесед она мало говорила? Но это было необходимостью, и только. Она бы больше говорила, если бы была уверена, что не выдаст свою тайну. Как будто ее вынужденное молчание уже не было достаточным проклятьем.

Они снова остановились, чтобы напоить лошадей, но на этот раз не спешивались. Она отметила, что на сей раз все были молчаливы — воины в состоянии полной боевой готовности, а Талорк выглядел более мрачным, чем обычно.

Абигейл встретилась глазами с Найэлом и задала немой вопрос.

— Вражеская территория, — проговорил он одними губами.

Ее глаза расширились. Она не знала, что они должны будут пересечь вражескую территорию, чтобы добраться до земли Синклеров. Она не помнила, чтобы о чем-то подобном упоминали солдаты ее отчима, когда три года назад сопровождали Эмили в Хайленд.

Внезапно, Талорк оказался возле нее и, подняв ее с лошади, посадил перед собой. Тихо охнув, она прислонилась к его груди.

Он смотрел вниз на нее с жестоким выражением лица, как будто ожидая, что она начнет возражать. А она просто позволила себе расслабиться подле него и закрыть глаза, чтобы поспать.

Она не была воином, и если он собирался дать ей неожиданную возможность отдохнуть в этой изматывающей скачке, она собиралась ею воспользоваться.

Она почувствовала его удивление, но проигнорировала, поскольку его рука притянула ее поближе к нему, обеспечивая безопасность. Мгновение спустя Абигейл крепко спала.

Ошеломленный, Талорк держал свою спящую жену.

Он не был уверен, что побудило его пересадить ее на своего коня. Она устала, но его действие было инстинктивной реакцией на безмолвное общение между его женой и его воином возле воды.

Талорк даже не думал, что он и его волк будут такими собственниками по отношению к жене — тем более, англичанке. Он не чувствовал подобного к Эмили, но тогда, три года назад, он не намерен был по приказу королей жениться на англичанке.

В этот раз должно быть все по-другому. Абигейл бесспорно была его женой, а не женщиной, на которой он, как предполагалось, должен был жениться.

Да, должно быть это так.

Абигейл заворочалась во сне, но не произнесла, ни звука. Не то, чтобы это имело теперь значение. Они были теперь на более безопасной территории, и так будет до завтрашнего полудня, когда они будут пересекать землю Донегола. Жители Донегола не были врагами Талорка, но другой клан не очень обрадовался, что по указу короля, они должны были уступить спорную пограничную землю Талорку.

— Она удивительна.

Талорк чувствовал, как рычание зарождается в его груди от слов Найэла, но он едва ли как-то отреагировал на его комментарий.

Не было никакой причины для ревности, что вспыхнула в нем. У Найэла была пара, хотя молодежь, казалось, не обращала внимания на связь между ними. Люди могли быть странными, когда дело касалось естественного хода вещей.

Как бы там ни было, Найэл никогда не предаст свою женщину, даже если изрубцованный воин-крикт никогда не утверждал свое право. Он был, фактически, самым безопасным компаньоном для жены Талорка. Даже его волк признавал это.

И все же, он ревновал.

Если бы он знал, что с новой женой будут такие осложнения, он бы отказал своему монарху и предложил ему найти другого лэрда, чтобы даровать тому такую честь. Даже при мысли, что Абигейл могла выйти замуж за другого, его волк начинал злобно рычать.

И Талорк знал, какой ложью были все его размышления.

— Она не боится меня, — сказал Найэл, возвращая внимание Талорка к себе.

— Я заметил.

— Я думаю, что я ей нравлюсь.

Талорк обратился бы в волка и перегрыз ему глотку, если бы думал, что Найэл подразумевал какую-то непочтительность — но он был уверен в обратном:

— Она не замечает шрамы.

— Точно, — Найэл казался смущенным тем фактом.

Талорк не отвечал. Ему нечего было сказать. Найэл пугал большинство женщин их клана. Когда приходилось, то и большинство мужчин.

— Она спит в твоих объятьях как будто доверяет свою жизнь.

— А у нее есть выбор? — Талорк был ее мужем. У нее не было никакой лучшей защиты.

— Нет, — согласился Найэл, — но она не боится.

— Чего-то она боится, — проговорил Талорк. Он почувствовал это и подумал, что это делает ее слабой. Сейчас, он не был так уверен.

— Да. Но не тебя.

— Она очень переживает по поводу брачного ложа.

— Прошлой ночью ты пометил ее. Каждый присутствующий здесь воин-крикт может почувствовать этот запах. Черт, даже простой солдат-человек вероятно бы унюхал.

Это то, на что Талорк надеялся:

— Но не полностью.