Когда она снова открыла их, оказалось, что Роланд пристально смотрит на нее. От его зоркого взгляда, как обычно, ничто не укрылось, потому что он сказал:

— Почему бы нам не оставить прошлое позади и не использовать наилучшим образом сложившуюся ситуацию? Мне… нам было бы лучше обоим, если бы вы прекратили противиться мне.

Хотя это заявление вряд ли можно было бы назвать свидетельством вечной преданности, но оно, по крайней мере, могло рассматриваться как шаг вперед от неприкрытого равнодушия. Подобные слова вызвали бы в Мередит легкую надежду, если бы она не была уверена в том, что они продиктованы лишь одним — стремлением Роланда подчинить ее.

Она нахмурилась. Но прежде, чем успела произнести горькие слова, которые вертелись у нее на языке, он остановил ее:

— Умоляю, выслушайте меня. Я вижу, что не могу повлиять на ваше мнение обо мне. Давайте оставим эту тему хотя бы на сегодня. Вам нужно побывать в лавках. У меня есть свои неотложные дела. Необходимость свела нас вместе. Не могли бы мы заключить временное перемирие?

Мередит с подозрением взглянула на него, но не заметила ничего такого по выражению его лица, что могло бы вызвать ее беспокойство.

Она высоко подняла голову.

— Я, милорд, не дам вам повода быть недовольным моим поведением. — Он повернулся к ней с одобрительной улыбкой, которая тут же погасла, когда она продолжила: — Вы согласитесь выполнить одно мое пожелание?

Роланд с подозрением посмотрел на нее.

— Какое именно?

— Обещайте, что не будете проявлять ко мне нежелательного внимания. Я тоже хочу спокойно заниматься сегодня своими собственными делами.

— Как пожелаете, миледи.

Не сказав больше ни слова, он пришпорил коня и ускакал прочь. Мередит подумала, что рада этому. Тем не менее, у нее вдруг появилось странное болезненное ощущение одиночества. Однако она лишь сильнее натянула поводья, сказав себе, что лучше испытывать одиночество, чем стать жертвой манипуляций Роланда Себастиана.

Хотя городок Кингсбридж был небольшим, на ярмарку туда съезжалось много народу. Как правило, представители всех слоев общества: знатные господа и их дамы со своим высоким окружением, группы юношей и девушек, крестьянские семьи и богатые торговцы. При виде этой разноцветной шумной толпы Мередит повеселела.

Она с любопытством и жадностью оглядывала многочисленные лотки, заполонившие улицы. Яркие флаги, трепещущие на ветру, запах жареного мяса и печеного хлеба, обилие товаров…

Словно поняв чувства Мередит, Роланд подъехал к ней ближе. Толпа заставляла их группу держаться вместе.

— Не хотите ли пройтись немного пешком? С лошади мы мало что увидим.

Мередит посмотрела на него долгим задумчивым взглядом и нехотя покачала головой:

— Не хочу отрывать вас от ваших дел. Роланд удивленно поднял брови.

— Вы ни от чего меня не отрываете. Я бы не привез вас сюда, если бы не собирался предоставить вам возможность походить по ярмарке. Зачем было приезжать, если не влиться в толпу?

Мередит снова огляделась, впитывая взглядом все вокруг и купаясь в звуках. В тех редких случаях, когда она приезжала сюда с отцом, на первом месте всегда были его дела. Она снова задумчиво посмотрела на Роланда. При всей занятости своими землями и при всех заботах о Керкланде он, кажется, был способен уделять время и другим вещам, если находил их стоящими.

Он улыбнулся и обвел вокруг рукой:

— Разве вас это не манит? Разве вы не хотите взглянуть поближе, потрогать все своими руками?

От этой улыбки у нее замерло сердце и остановилось дыхание. Оттого, что он понял ее желание все посмотреть и потрогать, что-то странное и теплое разлилось в груди Мередит.

Роланд увидел нетерпеливое любопытство и страстное желание во взгляде своей жены, когда они погрузились в разноликий и разнопестрый хаос ярмарки. Он не мог бы объяснить и самому себе, почему ему вдруг понравилось такое ее поведение. Может, потому, что она дала ему повод заново пережить его собственные благоговейные чувства, которые он испытывал, будучи мальчиком?

Отец предоставлял здесь Роланду и Джеффри полную свободу — чтобы они набирались опыта.

Как всегда, мысль о Джеффри, воспоминания о его умной, хотя и немного язвительной улыбке принесли больше боли, чем хотелось бы Роланду. То время никогда не повторится! Оно осталось в его теплом детском прошлом, а ему, он знал, суждено одиноко существовать в холодном настоящем.

Взглянув на Мередит, он увидел в ее нефритовых глазах живой интерес ко всему, что творилось вокруг. Ее сдержанное отношение к его предложению обойти ярмарку было не чем иным, как игрой. Роланду уже доводилось видеть, как женщины играли в эту игру. Посопротивлявшись, его жена, в конце концов, позволит ему купить ей подарок.

Роланд спешился и протянул Мередит руку. Он избегал смотреть ей в глаза, помогая спуститься на землю. Он сделал знак рукой своим людям, и двое рыцарей спешились. Они должны будут идти впереди, прокладывая путь ему и Мередит. Остальным он велел отправляться на облюбованное им место у реки, на окраине городка. Там они разобьют лагерь.

Ни Роланд, ни Мередит не произнесли ни слова, продираясь сквозь толпу. Он следил за ее взглядом, пытаясь определить, не задержался ли он на какой-то конкретной вещи. Особенно внимательным был Роланд, когда они проходили мимо выставленных серебряных брошей. Мередит, казалось, проявляла к ним не больше внимания, чем к другим вещам. Она смотрела на них с интересом, но без алчности.

Ну, конечно же, это была просто умная увертка с ее стороны. Все женщины были жадными до ювелирных украшений.

Роланд настойчиво взял Мередит за руку и потащил к лотку. Он почувствовал на себе ее удивленный взгляд, когда толстый, хорошо одетый торговец изучающе рассмотрел их изысканную одежду, охрану и уж потом почтительно поклонился.

— Могу я чем-нибудь помочь, милорд?

Роланд окинул взором броши, которые при более близком рассмотрении оказались не столь уж хороши.

— Это все, что вы можете предложить? Торговец довольно улыбнулся.

— Конечно, нет, милорд. Есть кое-что еще для такого взыскательного покупателя, как вы. Нечто такое красивое, что может ввергнуть тех, кто не в состоянии это купить, в искушение украсть. Не можете ли вы подождать немного? — Прежде чем Роланд успел ответить, торговец исчез за занавеской.

Он появился спустя мгновение, неся в пухлых розовых руках объемистый сверток из мягкой черной материи. Подойдя к Роланду, торговец с несомненной гордостью протянул сверток ему.

Роланд бросил взгляд на жену, чтобы посмотреть на ее реакцию, и обнаружил, что она вообще отвернулась.

Он окликнул ее:

— Мередит.

— Да? — Повернувшись, она посмотрела на него. Ее зеленые глаза были встревоженными.

— Что-то не так?

Она покачала головой.

— Мне показалось, что я увидела в толпе одну женщину… но этого не может быть. Было бы слишком невероятным совпадением, чтобы моя сестра оказалась здесь в тот же самый день. Да еще без сопровождения.

Чувствуя, что это действительно было бы невероятно, Роланд кивнул:

— Да. Вы правы.

Торговец покашлял, заставив их обоих посмотреть в его сторону.

— Разве милорд и его дама не хотят взглянуть на эти вещицы?

Роланд кивнул.

— Хотим.

Мужчина медленно, театральным жестом прирожденного купца развернул сверток. Бросив взгляд на открывшиеся его взору вещи, Роланд начал понимать гордость торговца. Драгоценных предметов было не так много, но качества они были редкого. Искусная рука мастера изготовила эти четыре броши, два украшенных драгоценностями столовых ножа и исключительной работы золотой пояс. Солнце отражалось в его тонких звеньях, надолго приковав к себе внимание Роланда. Налюбовавшись игрой бликов, он перевел глаза на пряжку в виде золотого кельтского креста.

Быстро глянув на жену, Роланд увидел по ее горящим глазам, что и она заинтересовалась этой необыкновенной вещью. Мередит восхищенно прошептала: