- Увы, нет. А что-нибудь необычное случалось в последнее время?

Алу горько вздохнул и кивнул:

- Две недели назад нас постигла страшная утрата. Степной отшельник, почитаемый моим народом как святой, сильно захворал сердцем. Я немедля послал за лекарем и снарядил гонцов в Тур, дабы позвать самых умелых врачевателей княжества. Но бедный старик, да растворится душа его в вечном Свете, не дождался подмоги и помер в местной больнице.

- Что стало с телом?

- Со всеми почестями отвезено на родину. Ахан был очень стар и загодя позаботился о собственной усыпальнице.

- Большое спасибо за помощь.

Андрей уже откинул полу шатра, когда услышал за спиной вкрадчивый голос хозяина:

- Вы ведь не знаете, чем занимался Ахан в молодости?

Аскет качнул головой.

- Боролся с чудовищами подобно вам. Но ваша сила в пылающих мечах, а у него имелось оружие пострашней. Никто и никогда не видел его, но ни одна тварь не ушла от карающей длани Ахана. Будьте осторожны, друг мой. Крайне осторожны.

- Буду, не сомневайтесь. Но вы неправы в одном – наша сила далеко не в мечах. Всего хорошего.

Покинув «Оазис», Андрей направился прямиком в лекарню. Разрозненные кусочки начали потихоньку складываться в замысловатую мозаику, но белых пятен было еще предостаточно, в отличии от времени.

Странник толкнул дверь и осторожно вошел в прохладное, остро пахнущее травами помещение. Илья как раз снял бинты с головы Веры и смазывал на удивление быстро рассосавшуюся шишку целебной мазью. Мужчина поднял голову и молча кивнул, после чего вернулся к работе. Издали страннику показалось, будто сирота слабо улыбнулась при его появлении, но усталые немолодые глаза могли и подвести.

- У меня к вам несколько вопросов, - сказал Андрей, присев на край свободной койки.

- Задавайте, - спокойно ответил врачеватель.

- Пару недель назад в этих стенах скончался старик по имени Ахан. Помните такого?

- Разумеется. И вряд ли забуду до конца дней своих. Южане буквально осадили лекарню, тщательно наблюдая за каждым моим действием. Грешно так говорить, но я рад, что степняк умер от старости, иначе не сносить мне головы.

- К головам вернемся чуть позже. Скажите, у покойного были с собой необычные вещи? Амулеты, старинные лампы, заговоренное оружие?

- Нет, ничего такого. Я вообще сперва принял его за нищего. Пыльная одежда, потрепанные сандалии, кусок черствого хлеба и горсть монет – вот и все имущество.

- Что же, - аскет уставился в пол и вздохнул, - позвольте тогда осмотреть тело сотника.

- Зачем? – раздраженно бросил Илья.

- Уверен, его обезглавили не мечом.

- Сомневаетесь в моем опыте?

- Все порой ошибаются. Разве нет?

Лекарь дрогнувшей рукой отодвинул плошку с мазью и сурово взглянул на собеседника.

- Андрей, я руковожу больницей не из-за влиятельного отца. Не из-за связей матери. Не из-за собственного умения влезать в нужные общества. Я здесь, потому что пятнадцать лет безукоризненно служу на благо народа. Я спас столько жизней, сколько вы сосчитать не сможете. И уж поверьте – я прекрасно отличаю резаные раны от каких-либо других.

- Простите, если обидел, - смиренно ответил аскет. – Но я настаиваю на личном осмотре. Разве это сложно? С Тарасом сложностей не возникло.

Лекарь втянул полную грудь воздуха, будто собираясь выдать еще более длинную и гневную речь, но внезапно утихомирился и даже улыбнулся.

- Хорошо. Как вам будет угодно. Все равно не отвяжетесь. Идемте.

Они спустились в затхлый сырой подвал, и лекарь указал рукой на тело Бондаря. Как только аскет склонился над ним, Илья достал из кармана квадратную железную табличку, исписанную языком народа, давно сгинувшего в водовороте эпох. И дважды провел большим пальцем по невообразимо древнему, но до сих пор нетронутому ржавчиной амулету.

- Илья, не хочу ни в чем вас обвинять, - произнес странник из дальнего угла, - но даже невооруженным глазом видно, что голову сняли далеко не мечом. Края рваные, кости раздробленные… шею словно перетерли. Илья?

Андрей обернулся и увидел перед собой черную фигуру в кожаном плаще. Врачеватель, привалившись спиной к стене рядом с лестницей, лениво подбрасывал пластинку на ладони.

- Займись уже делом, - наконец сказал он.

И в тот же миг в аскета полетела цепь. Но мужчина, к немалому удивлению хозяина призрака, успел выхватить оружие и рубануть по звеньям. Вспыхнувший клинок с первого удара отсек от цепи кусок в предплечье длиной, но существо лишь тряхнуло рукой, и цепь с дьявольским скрежетом полезла из рукава. Секунда, и она полностью восстановилась.

- Илья, одумайся! – аскет отскочил назад, изо всех сил отбиваясь от жалящей как змея цепи. – Ты не ведаешь, что творишь!

- Почему же? – усмехнулся лекарь. – Этот город погряз в беззаконии и разврате. Амулет старого колдуна пришелся как нельзя кстати. А раз уж он ему без надобности, то почему бы не пустить его на благие цели?

- Благие?! – рявкнул странник, прыгая из угла в угол и как проклятый размахивая клинком. Каждый отрубленный кусок давал небольшую передышку, но еще десять минут подобной скачки – и Андрей сам бы упал замертво. – Кто дал тебе право судить?!

- А кто запретил?

- Закон, например!

- Закон? – лекарь задрал голову и расхохотался. – Где он, твой закон? Может быть сотник, захвативший власть и обирающий купцов – закон? Или тряпка-голова, неспособный даже написать донос в Ладин? Кто спас твою девку? Закон? Нет, Виктор Виверна. А где он сейчас? В яме! И завтра утром твой закон отрубит ему башку.

- Ты, что ли, лучше? Ты всеведущ, свят как сам Свет и совершенно справедлив? Пятеро пало от твоей руки, и неужели все заслуживали смерти?

- Меньше болтай, - фыркнул Илья. – Не трать силы. Попытки вразумить меня бессмысленны.

Аскет перемахнул через стол за секунду до того, как цепь разбила крепкие доски, словно труху. Тварь не ведала усталости и боли, ее удары не становились слабей. Ржавые звенья с легкостью крошили камень и раскалывали дерево, лишь пылающий клинок мог сдержать натиск. Но чем дольше длился бой с тенью, тем слабее становился огонь. Если сперва меч напоминал облитый маслом факел, то теперь выглядел вынутым из кузнечного горна. Очень скоро раскаленная добела сталь покраснеет и погаснет, но Андрея это волновать уже не будет. Вместе с клинком остынет и его Пламенное Сердце.

- Сейчас ты думаешь, что караешь по заслугам, - выдохнул аскет. – Но много ли времени пройдет до того, как начнешь убивать за косой взгляд? За оскорбление? За слухи? За отказ? Просто потому, что рожа крива? Ты понятия не имеешь, с кем связался. Эта тварь – йинн, опаснейший и мстительный демон. Ахан мог совладать с ним, но никогда не применял против смертных, и потому дожил до глубокой старости. Чувствуешь, как кипит в душе жажда убивать? Еще немного – и ты сам станешь таким же!

- Вот же болтун, - лекарь покачал головой. – Как закончишь с ним – вырви язык. Засолю на память.

Андрей непростительно поздно понял, как глубоко проникла Тьма в душу врачевателя. Он уже не вернется, не постигнет искупления. Это не он управляет демоном, а демон – им, внедряя извращенные представления о справедливости и заставляя убивать снова и снова.

- Меч почти погас, - хмыкнул Илья. – Поболтаешь, пока еще есть возможность? Может, помолишься?

- Только за твою душу!

Увесистая глиняная плошка с мазью с размаху врезалась лиходею в висок. Он зашатался, попытался сделать шаг, но колени предательски подкосились, и незадачливый каратель грохнулся лицом вниз. Волшебная пластинка зазвенела по камням, и прежде чем йинн обернулся, Вера схватила ее и прижала к груди.

Последний приказ утратил для демона всякую силу. Он оставил падающего от усталости Андрея и медленно двинулся к лекарю, волоча цепь за собой. Илью ждала незавидная участь – вырвавшийся из-под власти демон был крайне зол и стремился уничтожить бывшего хозяина, пусть тот и частично действовал в его интересах.