- Андрей. А это Вера.

- О, вы взяли ученицу. – Хозяин поклонился и девочке тоже.

- Не совсем. Скорее взял опекунство. Что у вас приключилось?

- Пройдемте в дом, - с печалью произнес Кречет.

Ступив за порог, странник сразу отметил традиционное убранство Инрока, тесно перевязанное с обычаями Ладина, будто хозяин пытался перенести частичку родной культуры, но на самом крыльце уронил и все перемешалось. Как и на востоке, весь первый этаж представлял собой одну большую комнату, однако огромная печь посередине отсутствовала. Вместо нее в двух углах напротив входа теснились небольшие кирпичные камины – один летом, два для зимы.

Бревенчатые стены, которые ладинцы никогда не прятали, завесили широкими красно-черными коврами с разномастными узорами. А вот окна, наоборот, оставили неприкрытыми, зато вместо занавесок приколотили крепкие ставни.

Спали жители Инрока прямо на полу, вместо дощатых лавок вдоль стен лежали аккуратно сложенные одеяла и простыни поверх набитых соломой матрасов. Лесов на западе мало, древесина жутко дорогая, отчего стулья и табуреты там водились только у вельмож и князей. Обеденный стол простого человека был не выше ладинской скамейки, да и шириной не больно-то отличался. Несведущие в обычаях соседей гости то и дело норовили сесть на него, и в прошлом из-за подобных оказий случилось немало войн.

Еще одной необычной деталью можно назвать портрет в углу под самым потолком, накрытый черной вуалью. Сквозь ткань проглядывало изображение веселой молодой женщины с курчавыми волосами цвета спелой пшеницы. На полочке рядом с ним курилась ароматным травяным дымом глиняная вазочка.

- Ее звали Мила, - сказал Кречет, сев на колени перед портретом. – Дочка так на нее похожа.

Андрей не сразу заметил бледного, будто высушенного ребенка прямо под картиной. Девочка лежала под толстым одеялом, чуть дыша и неотрывно глядя в потолок налитыми кровью глазенками.

- Одну минуту, пан, - сказал аскет, отводя Веру в сторонку и шепча на ухо: - Выручай, без тебя не справлюсь. Сходи на поляну, отыщи три ветки крапивы, корень лопуха и горсть ромашек. Помой все хорошенько и неси сюда. Сделаешь?

Сирота кивнула.

- Вот и умница. Ступай.

Когда подопечная ушла, Андрей сел у изголовья постели и достал из сумки мешочек с остро пахнущими шариками буро-красного цвета, взял один и сунул под губу больной.

- Это поможет? – с надеждой спросил Кречет. – Соня поправится?

- Всего лишь обезболивающее. Скажите, она кричит по ночам? Проявляет ли беспокойство перед заходом солнца? Ухудшается ли ее самочувствие с наступлением темноты?

- Я не… нет, господин аскет, ничего такого не замечаю, - неуверенно ответил мужчина.

- Хорошо. Тогда вскипятите котелок воды, пожалуйста.

Вера нашла ромашки и лопух, а вот с крапивой замешкалась – почти всю выели коровы. Любят буренки ее страсть, а толстым языкам нипочем ожоги. Вдобавок Репей постоянно мельтешил под ногами и требовал бросать ему палку. Как девочка не старалась метнуть ветку подальше, шустрый пес тут же ее приносил и с громким лаем начинал прыгать вокруг, выпрашивая продолжение игры.

Один раз палка улетела в лес, волкодав замер у кромки и долго рычал на деревья, не решаясь переступить видимую лишь ему черту. Судя по нежеваным зарослям крапивы, коровы тоже побаивались ходить в ту сторону. Когда же Вера приблизилась, Репей заслонил дорогу мохнатой тушей, и все попытки обойти его не увенчались успехом. Пришлось искать растение в другом месте, а бродить по обильно удобренной поляне – то еще удовольствие.

Закончив, Вера вернулась в дом и отдала травы сидящему у огня аскету. Андрей бросил их в кипяток и добавил по щепотке сушеных шалфея, мяты и цветков липы. Комнату затянуло странным запахом – не противным, но и приятным его никак не назовешь.

- Не очень-то похоже на целебное снадобье, - сказал Кречет, поморщившись.

- А это и не снадобье, - спокойно ответил Андрей, помешивая половником светло-зеленую жижу. – Отвар даст мне сил для ночного бдения. Я буду молиться до первых петухов.

- Я не держу петухов, - раздраженно бросил фермер. – И Соне нужно лекарство, а не слова!

- От этого недуга лекарства нет. По крайней мере, в мире смертных. Возможно, оно имеется на Той Стороне, но добрым людям путь туда заказан.

- На что вы намекаете?

- Ни на что. Просто сообщаю свои домыслы. В первую очередь я аскет, и лишь потом врачеватель. Скажите, где могила вашей жены?

- У нее нет могилы.

Андрей приподнял бровь и кивнул:

- Сжигание, полагаю? По обычаям Инрока?

- Именно! А раз вы ничем не можете помочь – идите своей дорогой, не смею задерживать. Сражайтесь с призраками, вампирами или чем вы там промышляете. А нам лучше дождаться доктора.

- Этой ночью девочка умрет, - сказал странник таким тоном, что даже Вера вздрогнула. – Если меня не будет рядом. Нечто приходит к ней после заката… нечто злое и вытягивает силы. Еще одну встречу с Тьмой Соня не переживет.

- Ерунда! – Кречет скрестил руки на груди. – Бедняжка просто подхватила то, в чем вы не разбираетесь. Вот и все.

- Хорошо, - Андрей поднялся и направился к двери. – Вижу, вы уверенны в своей правоте, посему не смею более докучать вам. Провожать не надо.

Странник уже взялся за ручку, когда за спиной раздался встревоженный возглас:

- Подождите! Останьтесь, если хотите, мне-то не жалко, изба большая. Тем паче, хуже Сонечке не будет. Да и сейчас на стол накроем, отобедаете хоть.

 - Разумное решение, - с улыбкой сказал аскет.

Мужчина кликнул Эрика, и тот принес из погреба копченую говядину, большущую головку сыра, студеное молоко, масло и свежий хлеб - продукты, типичные для коровьего хозяйства.

- Вы уж простите, - молвил Кречет, ловко нарезая мясо охотничьим ножом. – Горячего нет, а без Милочки все из рук валится. Эх, знали бы вы, какие супы она стряпала. Чудо, а не женщина.

- Упокой Свет ее душу, - сказал Андрей, подняв чашку с пахучим отваром.

Все повторили за ним, кроме Веры, но на молчание девочки в поминальную минуту никто не обратил внимания. Сделав глоток, странник положил на блюдо кусок хлеба – тем и ограничился. Сирота, то ли из напускной скромности, то ли из желания подражать аскету тоже взяла одну краюшку. И тут же нарвалась на незлобный, но все же выговор:

- Ешь давай хорошенько, а то братья примут тебя за нежить. И так сарафан как на вешалке болтается, скелет ходячий.

Девочка кивнула и больше не стеснялась, набрав полную тарелку домашней вкуснятины.

- Расскажите о ней, господин Кречет, - Андрей кивнул на покрытый вуалью портрет.

- Да что рассказывать… Я не рыцарь, она не княжна… Обычные люди, обычная встреча. Семь лет назад на границе Инрока и Тура вспыхнула война, пришлось срочно продать всех коров и бежать. Три тысячи голов тогда держал, так что приехал в Ладин знатным женишком. Сперва хотел переждать и вернуться, но война все не утихала, а потом познакомился на ярмарке с Милой. Я не верил любовь с первого взгляда, пока не увидел ее. Она показалась мне самой красивой девушкой на свете, я ей тоже приглянулся. Так вот и поженились – тихо, мирно, по-деревенски.

- Понимаю, вопрос прозвучит грубо и неуместно, но как ваша жена умерла?

- Пошла в лес за грибами и наткнулась на бешеную лису. Две недели – и все.

- Соболезную, - искренне произнес аскет.

Кречет кивнул и отхлебнул вина.

- А у вас супруга, дети есть? Или вера запрещает?

- Никто и ничто не может запретить даровать новую жизнь. Просто с нашей службой на семью времени ну совсем не остается. Однако порой Свет нежданно-негаданно подкидывает детишек на исходе-то лет, - Андрей посмотрел на Веру и улыбнулся. Девочка свела брови и продолжила медленно жевать бутерброд с сыром.

- Если еще и Соня умрет…., - произнес хозяин, проведя ладонью по лицу, и замолчал. Продолжение не требовалось, всем и так все стало понятно.

- Не умрет, - сказал Андрей. – Не в эту ночь точно.  Отдыхайте пока, а мы с Верой немного погуляем, подышим свежим воздухом.