– Через три круга, на четвертый...мы должны использовать не первую букву, а четвертую — не Т, а А. И на 582 странице, слово «arbiter»: один круг, и на второй получается R вместо А. Теперь выходит Quarter, а не Qutrtea.

По этой же логике, «equable» на странице 724: через один круг, на второй, вторая буква, получалась Q. И с 1001 страницей и словом «thud» то же самое, не Т, а U. Теперь вышло Queen вместо Eteen. Quarter Queen.

L был прав. Убийца оставил послание. Порезы на теле, две недостающие книги – убийца оставил сообщение. Так же как и кроссворд, который он отправил полиции, послание дает имя следующей жертвы...

– Отличная работа, Мисора, – сказал Рюзаки невозмутимо, – Очень хорошая логика. Я бы никогда так не подумал.

Если спросить, почему L так тщательно скрывал себя, то ответ будет прост: показываться было опасно. Очень опасно. Мировые лидеры должны прикладывать усилия, чтобы защитить лучшие умы, не только детективов; но современные социальные системы не допускают этого, и L считал, что у него не было выбора, кроме как защищать себя своими силами. Нехитрые вычисления покажут, что способности L в 2002 году равнялись пяти обычным бюро расследований и семи разведкам (а когда он столкнулся с Кирой, число их пополнилось). Можно было бы подумать, что это причина восхищаться и уважать его, но давайте я объясню как можно проще: человек с такими способностями слишком опасен. Современные организации полагались на рассеивание угрозы, но его методы были совершенно противоположными. Проще говоря, если кто-то планировал совершить преступление, то он значительно увеличивал свои шансы уйти, просто убив L до начала преступления. Поэтому L и скрывал свою личность. Не потому что он был стеснительным, или не выходил из дома. Для гарантии своей безопасности. Для детектива уровня L самозащита приравнивалась к защите мира во всем мире, так что нельзя назвать его поступки трусливыми или эгоцентричными. Хотя мне и не нравится это сравнение, но если Кира имел возможность убивать людей, записывая их имена в тетрадь, то вряд ли бы осветил этот факт перед общественностью по тем же самым причинам. Наиболее разумные люди скрывают то, что они умны. Мудрые люди не носят бирки. Чем больше человек болтает о своих способностях, тем более безнадежным становится — за него должны говорить его поступки.

Поэтому где бы L ни находился, всегда имел представителя в обществе, и в данном случае Мисора Наоми выполняла такую роль. Она поняла это с самого начала. То, что она была прикрытием L. И какой опасности из-за этого подвергалась... Мисора много раз пыталась понять истинную натуру Рюзаки, но как бы позитивно она не смотрела на ситуацию, ей так и не удалось придумать ничего лучше, чем «Наверное, он не слышал большей части разговора», а это предположение не казалось надежным. Если бы Рюзаки заметил ее связь с L и разложил всю информацию по полочкам, тогда она оказалась бы в смертельной опасности прежде, чем вы успели сказать... даже прежде, чем вы успели подумать о том, что сказать. При этой мысли даже Мисоре стало не по себе. А учитывая очевидные логические способности Рюзаки на следующий день после того, как они нашли послание убийцы в спальне Белива Брайдсмэйда, Мисора начала думать о том, что бы было, если бы Рюзаки не помогал ей. Тогда она думала, что все выводы – ее заслуга. Но, возвращаясь в мыслях к тому дню, страницы, обороты в книге – она догадалась о них только потому, что Рюзаки дал наводку. Просмотрела бы она книгу сама, вчитываясь в каждое слово? Мисора не могла отделаться от мысли о том, что все это было представлением, чтобы дать ей почувствовать свое участие в решении загадки, что Рюзаки умело позволил ей совершить последний рывок, после того, как аккуратно все для нее решил. Конечно, всё это могло оказаться не более чем паранойей, вызванной напряжением из-за связи с L... но открытие имени второй жертвы было большим прорывом в расследовании. После она делала проверку, и вторая жертва с именем Квотер Квин была одна во всем Лос-Анжелесе – но это не утешало.

16-е августа.

Мисора была в деловой части города, на Третьем Авеню, посещая место второго убийства. Она не знала этот район, и ей пришлось ломать голову над картой, чтобы найти туда дорогу. Не зная, когда совершится четвертое преступление, Мисоре хотелось идти туда прямо из дома Белива Брайдсмэйда, но у нее были дела, требующие проверки, столько материалов надо было пересмотреть, и ей пришлось ждать следующего дня. Наступил третий день после совершения третьего убийства – девять дней, четыре дня, девять дней, и если убийца снова планировал действовать на четвертый день, то убийство должно совершится завтра, но другого выбора у нее не было. Предотвратить его невозможно. Поэтому она делала то, что было в ее силах. Искала улики, которые помогут ей бросить вызов приближающемуся переломному моменту.

Согласно расследованию L, детектив по имени Рю Рюзаки на самом деле был нанят родителями Белива Брайдсмэйда, и не только ими: родственники второй жертвы, Квотер Квин, и третьей жертвы, Бэкъярд Боттомслеш, также попросили его расследовать дело. По мнению Мисоры, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но поскольку L подтвердил это, ей пришлось согласиться. Для возражений не было места. Но даже L еще не накопал ничего о прошлом Рюзаки, и поэтому Мисоре было сказано продолжать наблюдение, сотрудничать с Рюзаки, и делать вид, что они расследуют дело вместе.

На самом ли деле L не сделал никаких выводов о Рюзаки? Мисора потратила несколько минут на обдумывание этого вопроса. Возможно, слишком опасно было объяснять ей причину... Мисора никогда не задумывалась о том, давал ли ей L всю информацию. Рюзаки попадал под категорию подозрительных личностей, но все это, быть может, просто паранойя. Конечно, Рюзаки вызывал подозрения, но не сделал ничего плохого.

Перспектива вновь увидеть Рюзаки ползающим на четвереньках по месту преступления приводила Мисору в уныние. Ей даже снились об этом кошмары. Обычно ей требуется целая вечность, чтобы проснуться, но тот сон заставил ее выпрыгнуть из кровати.

Итак, 16 августа, в 10 часов утра.… На Мисору Наоми было совершено нападение.

Она сокращала путь через пустынную, темную аллею, когда кто-то сзади ударил ее дубинкой. А точнее, попытался ударить: она вовремя уклонилась и избежала удара. Дубинка – легкое оружие, сделать её просто, а спрятать – еще легче. А средством борьбы она была довольно эффективным. Мисора слышала, как дубинка рассекала воздух, поскольку задела её волосы. Мисора находилась в опасности с того самого момента, как согласилась быть руками, глазами и защитой L, поэтому она не была так уж удивлена и быстро среагировала.

Зато мысли о Рюзаки мгновенно испарились. Она оттолкнулась от асфальта обеими руками, поворачиваясь и делая удар ногой в сторону нападавшего. Промах. Но это не важно: главная цель движения – повернуться и взглянуть на противника, была достигнута. Он был один и в маске. Она удивилась, что с ним не было дружков, но, вдобавок к дубинке, у него была здоровенная бита в левой руке, что явно ставило Мисору в невыгодное положение. Он не был обыкновенным бандитом. А у Мисоры не было пистолета, как и днем раньше. И, конечно, никаких удостоверений и наручников. Бегство было бы самым логичным решением, но Мисора была не из робкого десятка. В ФБР ее прозвали Мисорой Масэкэ (прим. Massacre — бойня, резня). Понятно, что в этом имени была доля злобы, но дано оно было не просто так. Мисора прыгнула и приземлилась, расставив ноги, держа правую руку на уровне лица и понижая центр тяжести тела. Готовая к борьбе, она смотрела на противника и немного покачивалась. Он замешкался на секунду, когда увидел ее позу, но затем замахнулся – не дубинкой, а битой. Она вновь увернулась, затем проделала нечто вроде кувырка поперек аллеи, намереваясь ударить пяткой в висок противника. Он тоже уклонился, но поединок был окончен. Мисора не собиралась убегать, однако соперник не обладал такой же пылкостью. Пока Мисора вставала на ноги, он повернулся и убежал прочь. Мисора хотела было погнаться за ним, и уже сделала несколько шагов в том направлении, но быстро отказалась от этой затеи. Она была уверена, что нападавший был мужчиной. Она также была уверена, что смогла бы потягаться с ним в драке, но не в беге. Она не была хорошим бегуном и не хотела тратить силы попусту.