В обоих случаях к стене были прибиты соломенные куклы: четыре на Инсист-стрит и три на 3-ей авеню.
Полиция сообщила о соломенных куклах, найденных на месте совершения первого убийства. Возможно, второе было просто имитацией. Тем не менее, между ними явно просматривалась связь, вот почему полиция и начала расследовать эти убийства как серийные. Но тут возникла загвоздка – кроме соломенных кукол, не наблюдалось никакой связи между Беливом Брайдсмайдом и Квотер Квин. Никаких общих знакомых или одинаковых телефонных номеров в их мобильниках. У Квотер Квин мобильника и вовсе не было – ей было всего тринадцать лет. Что могло связывать девочку и сорокалетнего мужчину? Тем более что жили они далеко друг от друга. Если и предположить, что связь была, то скорее между мужчиной и матерью девочки (её в городе не было). Раньше связь между двумя преступлениями находилась при появлении третей жертвы. Фокус этого расследования сместился на третье убийство, хотя оно и случилось через девять дней после второго – 13-го августа 2002 года. За это время журналисты назвали это дело «Убийствами Соломенной Куклы».
На этот раз кукол было только две. С каждым убийством их становилось на одну меньше.
Это случилось в западной части города, в жилом доме недалеко от станции метро «Гласс». Жертву звали Бэкъярд Боттомслеш, ей было 28, и она работала в банке. Вполне вероятно, что убийца выбрал средний возраст между первой и второй жертвами. И конечно, связи между новой жертвой и Беливом Брайдсмайдом или Квотер Квин не оказалось. Возможно, они даже не встречали друг друга на улице. На сей раз причиной смерти стала потеря крови. Удушение, избиение, кровопотеря… Каждое убийство совершалось отличным от остальных способом, никак не вяжущимся с прежними. Как будто он экспериментировал над жертвой, каждый раз пробуя что-то новое. Орудие убийства так и не нашли. С каждым новым убийством полиция запутывалась всё больше. Было решено, что третье убийство – последнее, и дело закрыли за недостаточностью материалов для расследования. Убийца был великолепен: он продемонстрировал свой характер и загнал полицию в тупик. И я предполагаю, что именно этого и хотел Бейонд Бёсдэй.
Ах да, был ещё один связывающий фактор, кроме соломенных кукол: каждое из преступлений было совершено в комнате, запертой изнутри. Если бы это был старый детективный роман, связывающим звеном была бы закрытая комната, но полиция не уделила этому особого внимания. Однако Мисора Наоми, получив от L информацию насчёт дела, заинтересовалась этим обстоятельством; оно не давало ей покоя. Кто знает, может это и есть ключ к разгадке?
15-го августа, получив указания от L, Мисора Наоми отправилась проводить собственное расследование. Сейчас она работала только на L, а не на ФБР. Пришлось отдать свой значок, наручники и другие полицейские принадлежности, которые у неё были. Она отправилась по следу преступника вооруженная не лучше, чем обычный гражданин.
И всё же она не чувствовала себя такой. Она никогда не использовала свои полномочия во время расследований; она не занималась делами, в которых было бы необходимо применение власти. Это нудная работа, но зато в частном расследовании не будет групповых ошибок, и она сможет показать свои способности.
Поэтому Мисора не очень расстраивалась по этому поводу. L первый увидит, какой она талантливый детектив.
Около полудня Мисора добралась до места совершения первого убийства, на Инсист-стрит в Голливуде.
Доставая телефон из сумки, она отметила, что дом великоват для одинокого холостяка. Потом она набрала пятизначный код, предназначенный для защиты телефонной линии между ней и L.
– L, я на месте.
– Примите мою благодарность.
Из телефона донесся тот же голос, что ранее звучал из её компьютера, собственно, как она и предполагала. L, похоже, скрывал себя и во время расследований, но это не то, о чём сейчас следовало думать. «Что мне делать сейчас?» Она хотела зайти в дом, но не решалась действовать без указаний L.
– Мисора Наоми-сан, вы уже в доме? Или снаружи?
– Снаружи. Напротив него. Я ещё не заходила.
– Пожалуйста, теперь зайдите. Вам не понадобится ключ, он должен быть не заперт.
– …Хорошо, – ответила она сквозь зубы, с трудом сдерживая желание накричать на него. Такие предосторожности могли быть знаком уважения, но Мисора прекрасно могла бы проникнуть в дом без чьей-либо помощи.
Она зашла внутрь через калитку. Жертва была убита в спальне. Мисора могла предположить примерную планировку дома, поглядев на него снаружи - опыт её работы в ФБР. Спальня, вероятно, находилась на первом этаже. Не смотря на то, что с момента убийства прошло уже полтора месяца, нигде не было видно пыли.
Сторож, должно быть, постоянно прибирал здесь.
– Гм, L…
– Что такое?
– Согласно вчера полученной мной от вас информации, местная полиция уже закончила здесь своё расследование.
– Да.
– Как вы получили полицейские отчёты? Они сами дали их вам?
– Да.
…Ладно.
– Столько времени прошло. Не зря ли я сюда приехала?
– Нет, - сказал L. – Я хочу, чтобы вы нашли то, что детективы из полиции упустили в своём расследовании.
– А… что? – ничего не изменилось с того момента, как полиция последний раз была здесь, и он так и не ответил на её вопрос.
– Место преступления обыскивают по сто раз не просто так, – пояснил L. – Возможно, обнаружится что-то новое, что было упущено до этого. Я не могу помочь, но предположите, Мисора Наоми-сан, что связь между этим мужчиной, Квотер Квин и Бэкъярд Боттомслеш, убитой два дня назад, существует. Если её все же нет, и мы предполагаем, что убийца выбирает своих жертв произвольно, то каким образом он распределяет, кого, когда и где убивать? Другими словами, Мисора Наоми-сан, я прошу вас найти недостающее звено.
– Понятно…
Не очень-то понятно, но спорить с L не хотелось. Она запомнила его просьбу и вошла в спальню. Дверь открылась внутрь, на ней был засов с ключом.
Это было убийство в закрытой комнате.
В двух других преступлениях тоже присутствовал засов с ключом – как и было указано в полицейских отчетах. Могло ли это быть связью между жертвами?.. Но нет, если так было написано в отчёте, L это уже обдумал. Он хотел, чтобы она нашла что-то новое. Это была маленькая комната. Всю мебель в ней сдвинули к стенам, и от этого в ней стало тесно. Только большая кровать осталась стоять в центре комнаты, напротив книжного шкафа. Литература в шкафу оказалась только художественная; похоже, в этой комнате Белив Брайдсмэйд отдыхал. Значит, он не смешивал свою работу с личной жизнью; немного необычно для свободного журналиста, но, похоже, ему так было удобнее. Возможно, кабинет находился где-то наверху, подумала Мисора, задумчиво поглядев на потолок. Надо бы туда потом заглянуть.
– Между прочим, Мисора Наоми-сан… Что вы думаете об этом убийце? Мне бы хотелось услышать ваше мнение.
– Не думаю, что моё мнение будет полезно.
– В данном случае ценен любой вывод.
Мисора на мгновение задумалась. Он прав…
– Я думаю, это странно, - сказала она, уже не ходя вокруг да около, как она это делала днём раньше. Она решила, что что-то тут не так, с тех пор как она просмотрела данные, полученные от L. – Он не просто убивал своих жертв. А ещё и делал какие-то жуткие и непонятные вещи с ними в запертой комнате, а потом всё прятал.
– Что «всё»?
– Например, отпечатки. Полиция не нашла ни одного; он вытер абсолютно всё.
– А! Мисора Наоми-сан, но разве не все преступники заметают за собой следы?
– Не так как здесь. Он явно перестарался.
Она неожиданно поняла, L проверял её. Он спрашивал её мнение, чтобы сравнить со своим и решить, будет ли она ему полезна.
– Убийца мог просто одеть перчатки, – продолжила Мисора. – Но не сделал этого. Он уничтожил все следы так, чтобы не возможно было обнаружить ни его отпечатки, ни отпечатки жертвы или кого-либо ещё. Он даже вытер лампочки; нигде нет ни одного отпечатка. Это и странно.