– А, он мой. Я взял его с собой и положил в холодильник, чтобы оставался холодным. Время обеда.

– Обеда?

Понятно, что в холодильнике человека, умершего пару недель назад, еды не будет, но обед? Мисора сама любила джем, но нигде не видела хлеба. Как только она об этом подумала, Рюзаки открыл крышку, сунул руку внутрь, зачерпнул немного джема и начал слизывать его с пальцев.

– …

Наоми Мисора изумленно смотрела на него.

У нее не было слов.

– Мм? Что-то не так, Мисора?

– В-вы странно обедаете.

– Правда? Я так не считаю.

Рюзаки отправил в рот очередную порцию джема.

– Когда я начинаю думать, то хочу чего-нибудь сладенького. Если хочу работать успешно, джем необходим.

Сахар полезен для мозга.

– Понятно...

Мисора полагала, что ему нужно не сахар есть, а полечиться, но у нее не хватило наглости так сказать. Его телодвижения напомнили ей о Винни Пухе, но Рюдзаки был ни желтым, ни очаровательным, и уж никак не мишкой-бездельником, а довольно высоким, очень сутулым парнем. Съев четыре горсти джема, он продолжил прислонять край банки к губам, как будто это была чашка чая, и громко прихлебывал содержимое. В момент он пригубил целую банку.

– Простите за задержку.

– Да...ничего.

– У меня есть еще джем в холодильнике, если хотите.

– Н-нет, спасибо.

Эта трапеза была сродни пытке. Она отказалась бы от нее, даже если умирала от голода. Каждая частичка ее тела чуждалась Рюзаки. Полностью. Мисора никогда не была уверена в своей способности фальшиво улыбаться, но сейчас это удалось сделать довольно убедительно.

Люди могут улыбаться даже тогда, когда напуганы.

– Хорошо, – сказал Рюзаки, слизывая джем с пальцев и не подавая виду, как отнесся к ее реакции. - Ладно, Мисора, пойдем.

– Пойдем? Куда? – спросила Мисора, лихорадочно придумывая способ отказаться пожать ему руку, если предложит.

– Очевидно, – ответил Рюдзаки, – продолжить расследование места преступления, Мисора.

В тот момент Мисора все еще обдумывала, как можно поступить. Она просто могла вытолкнуть Рюзаки из дома Белива Брайдсмэйда, и можно признать, это было бы самой естественной реакцией на его присутствие. Но, несмотря на искушение, Мисора решила позволить ему остаться. Тем более, если Рюзаки подслушал ее разговор с L, то представлял угрозу. Да и не считая этого он был подозрительным, даже зловещим, еще имел копию кроссворда, важного для дела. Мисоре необходимо держать его под наблюдением, пока она не поймет, что он из себя представляет. Конечно, тот, кто знал больше о той ситуации, например я, может сказать, на что точно Рюзаки надеялся, чего точно хотел добиться. Но нельзя было ожидать от Мисоры быстрого понимания происходящего. В конце концов, Мисора и через несколько лет, когда была убита Кирой, осталась убеждена в том, что никогда не встречала L лично, а только выполняла его голосовые команды через компьютер. С другой стороны, это могло хорошо послужить убийце Кире — знал бы он, как тесно Мисора связана с L, низачто не убил бы ее так быстро. Жизнь L продлилась немного более, но даже за это можно поблагодарить Мисору... Ладно, нечего больше об этом говорить.

Ближе к делу.

Тот, кто читал Шерлока Холмса, вспомнит яркие описания того, как великий детектив рыскает по комнате, всматриваясь в каждую вещь через лупу. Типичный образ тесно связан со старыми детективными романами, но уже нигде не увидеть такого детектива. В этом случае термин «детективный роман» почти не используется — они зовутся мистическими романами или триллерами. Никому не нужен детектив, который умеет логически мыслить - гораздо интереснее, если он просто сболтнет правду. Мышление требует стольких усилий — а настоящим гениям напрягаться не нужно. То же относится и к японским комиксам, популярным по всему миру. Наиболее популярные книги всегда имеют героев, наделенных сверхъестественными силами.

Поэтому когда они вошли в спальню, и Рюзаки внезапно встал на четвереньки, прямо как в момент своего выхода из-под кровати, и начал ползать по комнате (хоть и без лупы), Мисора была поражена. Наверное, нахождение под кроватью не было единственной причиной для такой позы. По-видимому, он так привык быть на четвереньках, что казалось, он сейчас вскарабкается на стену и будет на потолке.

– Чего вы ждете, Мисора? Присоединяйтесь!

– !!

Мисора замотала головой.

Это унижало ее как женщину. Нет, как человека, – присоединение к нему навсегда отделит ее от чего-то очень важного.

– О? Как жаль – протянул Рюзаки. Печально качнув головой, он продолжил обыск.

– Н-но Рюзаки..Не думаю, что здесь осталось что искать. В смысле, полиция обыскала эту комнату довольно основательно.

– Однако полиция упустила из виду кроссворд. Не удивлюсь, если они просмотрели еще что-нибудь и здесь.

– Если вы так считаете... Но тут особо не поработаешь. Хотела бы я иметь хоть какой-нибудь намек на то, что требуется искать — не обыскивать же комнату наугад. А дом слишком большой.

– Намек?... – сказал Рюзаки, прекращая ползать. Затем он медленно куснул свой большой палец — так осторожно, что выглядел задумчивым, однако жест был таким детским, что выглядел он скорее глупо. Мисора не могла решить, чего больше в этом было. – А вы как думаете, Мисора? Когда вы вошли, заметили что-нибудь? Есть идеи, могущие сузить наш поиск?

– Ну...Да, но..

Была здесь одна зацепка — порезы на груди жертвы. Мисора не была уверена, стоит ли рассказывать о них Рюзаки. С другой стороны она понимала, что сама больше ни к чему не придет. Может, ей стоит проверить его, как он проверял ее реакцию, дав кроссоврд. Если у нее все получится, она сможет выяснить, услышал ли он что-нибудь из ее телефонного разговора.

– Ладно, Рюзаки. Скорее это моя благодарность, чем полный обмен информацией... взгляни на эту фотографию.

– Фотографию? - спросил Рюзаки с такой преувеличенной реакцией, будто слышал это слово впервые. Он направился к ней, все еще на четвереньках, и, не трудясь повернуться. Поворачивался он на ходу — сцена, которая заставила бы ребенка заплакать.

– Снимок жертвы... – сказала Мисора, протягивая ему фотографию вскрытия.

Рюзаки взял ее, задумчиво кивая, – или же делая вид. Бесполезно — из такой показной реакции она не могла ничего узнать.

– Молодец, Мисора!

– Да?

– В новостях не было указано информации об этих порезах на теле, что значит, эта фотография из полицейских архивов. Я поражен, что вы смогли добраться до них. Вы, очевидно, не обыкновенный детектив.

– … Все же, откуда у вас тот кроссворд, Рюзаки?

– Пусть настанет мой черед хранить секреты.

Ее старания так легко были сведены на нет. Она запоздало пожалела о том, что позволила ему признаться в наличии секретов, не объяснила ему главное в самом начале.

Она также была уверена, что и это не имело здравого смысла.

– Я тоже не буду спрашивать, как вы достали фотографию, Мисора. Но какое отношение она имеет к вашей идее?

– Да, что ж... Я размышляла о том, что послание могло быть на чем-то, чего уже нет в комнате, но было в свое время. И самая очевидная вещь, которая была тогда, и которой нет сейчас...

– Обитатель этой квартиры, Белив Брайдсмэйд. Умно.

– И если посмотреть на изображение с этого угла...не кажутся ли раны буквами? Я думала, может это и есть своего рода послание...

– Думаете? - сказал Рюзаки, неподвижно держа фотографию и одновременно отрывисто качая головой. У него вообще есть кости в шее? Он двигался как акробат. Мисора преодолела желание отвернуться.

– Нет, это не буквы...

– Нет? Я подозревала, что это слишком сложное толкование...

– Нет, нет, Мисора, я не отвергаю вашу идею в целом, только ее часть. Это не буквы, а римские цифры.

– …

М-да.

Правильно, римские цифры, те, что она видела каждый день на часах и так далее – V и I, понятно, и C, M, D, X, и L...она должна была все понять еще когда увидела три I подряд — то были не три буквы I, а число III. Но за ними следовало L, и она связывала его с именем детектива, тем самым, сбив с толку саму себя.