– Прошу вас, избавьте меня от вашего сочувствия!

– Тони, вы когда-нибудь расслабляетесь? – Вики сама себе удивилась и тут же поняла, что переступила невидимую черту дозволенного. Личные вопросы не поощряются такими людьми, как он. Даже Мартин не слишком-то осведомлен о личной жизни племянника. – Извините, – исправилась она. – Я лезу не в свое дело. Мы оба волнуемся.

Она ждала ответа, но Тони молчал. Вики вздохнула с облегчением, решив, что он предал ее замечание забвению, и очень удивилась, услышав его тихий, задумчивый голос:

– Мартин никогда ничем не болел. Во всяком случае, у него не было ничего серьезного. Странно, до чего трудно представить, что люди, которые вам небезразличны, вообще уязвимы. Мне всегда казалось, что он будет жить вечно.

Вики передвинулась на краешек стула и затаила дыхание, стараясь скрыть охватившее ее сочувствие. Скоро у него изменится настроение, и тогда он будет презирать ее еще больше за то, что она стала свидетелем его слабости.

– Тони, – нерешительно начала она, – по-моему, нам стоит обсудить вопрос о вашей работе…

Он слегка склонился к ней и прищурился. Вики потребовалась вся ее сила воли, чтобы не отвести взгляда и не вызвать тем самым его раздражения. Ведь он уже заявлял ей, что не может говорить с человеком, который постоянно отводит от него глаза! Как дать ему понять, что единственный взгляд в ее сторону способен ввергнуть ее в настоящую панику?

– О чем тут говорить? – поинтересовался он, впрочем без тени раздражения.

– У меня… я не обладаю достаточными навыками, – запинаясь пробормотала Вики. – Я хочу сказать, что никогда не работала помощницей юриста или секретаршей.

Он нахмурился.

– Но вы ведь помогаете Мартину с его мемуарами?

– Да, но…

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, для работы над мемуарами требуются определенные навыки, например умение печатать на машинке.

– Да, печатать-то я умею, но…

– По-моему, вы закончили курсы…

– Краткосрочные, – заторопилась Вики. – Видите ли, я четыре года проработала няней в Майами, а когда мои хозяева собрались уезжать, они устроили меня на трехмесячные ускоренные курсы секретарш. И я иногда кое-что печатала полковнику. – Она взволнованно облизала губы. Больше ей не хотелось отводить от него взгляд. Напротив, она как зачарованная смотрела ему в лицо. Закатное солнце, пробившись сквозь штору, словно позолотило его светлые волосы.

– Зачем они это сделали? – спросил он.

– Они меня любили. Я до сих пор переписываюсь с ними.

– И в знак своей признательности они решили послать вас на курсы секретарш? Вики, боюсь, я чего-то не понимаю.

– Видите ли, я говорила им, что хочу заняться чем-то другим. Нет, мне нравилось быть няней (ей не хотелось, чтобы он понял ее превратно). У них просто прелестные близнецы. И потом, для начала работа в такой хорошей семье казалась мне просто пределом мечтаний. Они были отличными хозяевами, впрочем как и полковник, если быть откровенной. Я очень рада…

– Вики, – он нетерпеливо потряс головой, – зачем вы мне все это рассказываете? Меня не интересует подробная история вашей жизни. Я просто пытаюсь выяснить, почему вы не хотите работать на меня.

– Понимаю. Видите ли, работа над мемуарами полковника Кларка не требует особых секретарских навыков. – Судя по выражению его лица, он снова не уловил нить ее рассуждений. Ему нужно, чтобы она говорила прямо, а не ходила вокруг да около. – Мы поступаем так: с утра полковник мне диктует – очень, очень медленно, – а я записываю. Позже, когда он отправляется вздремнуть, я распечатываю свои записи. Очень, очень медленно, – повторила она. – Тони, Мартину не требуется спешка.

Тони улыбнулся с неподдельным изумлением.

Вики продолжала смотреть на него как завороженная.

– Я не справлюсь, – пояснила Вики. – И потом, вы, наверное, злитесь, когда находите в важных документах ошибки. Я печатаю просто чудовищно, а потом целую вечность исправляю опечатки. По правде говоря, на перечитывание и исправление у меня уходит столько же времени, сколько и на печатание.

– Вам необходимо чуточку больше уверенности в себе, – безапелляционно заявил Тони. – А владение машинописью всего лишь вопрос практики.

– Я уверена в себе, – возразила Вики, чувствуя, что напрасно хваталась за спасительную соломинку профнепригодности. – Просто я себя знаю. Вам стоит нанять временную профессиональную секретаршу через агентство в Майами. Сейчас столько безработных секретарш! Но у них во всяком случае есть профессиональный опыт, о котором вы говорили раньше!

– А чем вы будете в таком случае заниматься целый день? – Тони снова прищурился. – Ведь вам тоже платят, а сейчас, когда Мартин в больнице, вам делать нечего. Не говорите, что не справитесь. Пораскиньте лучше мозгами! Разве приятно целыми днями бездельничать в пустом доме?

Господи, да неужели он не может ни о чем думать, кроме работы?! Наверное, считает, что недостойно проводить время иначе, чем по горло загрузив себя работой? Он что, прилетел с другой планеты?

Однако, прежде чем она сумела найти достойный ответ, пришел врач, и следующие полчаса Вики смирно сидела на стуле, слушая разговор Тони с врачом. Тони сразу же взял в свои руки бразды правления. Он задавал такие вопросы, которые никогда не пришли бы ей в голову, и спрашивал с прямотой, от которой она упала бы в обморок. Но врач, казалось, одобряет его манеру вести беседу, судя по его добродушным, пространным и вполне информативным ответам.

Он не сомневался в том, что здоровье полковника постепенно придет в норму. Ему даже полезно будет делать кое-какие несложные упражнения, сказал врач. Через пару недель пациент сможет вернуться домой. В знак того, что Тони произвел на него сильное впечатление, врач написал на бумажке номер своего домашнего телефона и сказал, что Тони или Вики могут звонить ему в любое время, если у них появятся еще вопросы или если что-то их встревожит.

– Упражнения, – буркнул Тони, когда они вышли из больницы и направились к стоянке. – Если я не ошибаюсь, Мартин способен только на один вид упражнений: неспешную прогулку по саду.

– Он ведь не мальчик, Тони, – сказала Вики и, не в силах удержаться, с невинным видом спросила: – А чего вы от него ждете? Что он станет крутить сальто вокруг цветочных клумб?

Она была поражена и одновременно получила странное удовольствие, услышав, как он внезапно расхохотался. И только в машине, когда они выехали из центра, Вики вспомнила, что они так и не закончили разговора о работе. Точнее, разговор выглядел незаконченным с ее точки зрения. Тони же, очевидно, решил, что вопрос закрыт, и теперь обдумывал рекомендацию врача о необходимости несложных упражнений для облегчения состояния больного.

Вики перевела дух.

– Скажите, сумеете ли вы… вести дела своих клиентов из дома? Мне казалось, вам нужно присутствовать на месте лично, на случай… – от волнения у нее даже сел голос, – ну… на случай, если что-то произойдет?

– Например? – с любопытством спросил Тони.

– Я точно не знаю… – задумчиво сказала Вики, хмуря лоб. – Происки прокурора или подкуп свидетелей…

– Любите дешевые детективы?

Вики не обиделась. Очевидно, его насмешила ее полная неосведомленность. По правде говоря, она никогда не испытывала интереса к миру большого бизнеса.

– Например, – не сдавалась она, – разве вам не нужно находиться на своем рабочем месте, чтобы, если у клиента возникнут проблемы, он… мог бы посоветоваться с вами? Поговорить с глазу на глаз?

– Ну что ж делать, придется обойтись. Здоровье Мартина для меня важнее…

Вики задумчиво посмотрела на дорогу. Они двигались в плотном потоке машин с черепашьей скоростью. Она вспомнила школу. Училась она с удовольствием и не считалась тупицей, однако никогда не стремилась занимать первые места. Она и не думала поступать в колледж, так как считала, что не создана для карьеры.

Как же половчее отказаться от работы на Тони? Ах как неприятно получилось! Он неслучайно напомнил, что ей платят за работу, и ей придется подчиняться ему, пока его дядюшка находится в больнице. Но стоило ей вообразить, как она будет бегать по его поручениям, пытаясь соответствовать его головокружительной скорости, у нее начинало сильнее биться сердце и неприятно сосало под ложечкой. Может быть, если бы в его обществе ей не было так неловко, она и справилась бы с временной работой. Но нечего тешить себя иллюзиями. В его присутствии она просто цепенеет. Все кончится тем, что он взбесится.