— Могу поспорить: первое, что попросила Спящая красавица после поцелуя принца, это горячего кофе, — заметил он, ставя чашки на прикроватный столик.

— А вот и нет! Я на ее месте попросила бы зеркальце.

— У нас и это имеется, — отозвался Ник и поцеловал ее в макушку. — Но поскольку ты и так красавица, то выпей лучше кофе.

Когда Эглантайн села на кровати и обмоталась простыней, ее щеки залил легкий румянец.

— Ты опять меня стесняешься! — засмеялся Ник, садясь на край кровати. — И это после всего, что между нами было?

— Такая уж я есть, — тихо отозвалась Эглантайн, краснея еще больше. — Прости, если что не так.

— Все замечательно! В тебе мне нравится абсолютно все.

Они немного помолчали, наслаждаясь крепким ароматным кофе.

— Я думала, ты тоже захочешь спать после… этого, — с лукавой улыбкой заметила Эглантайн. — А ты, оказывается, самый настоящий супермен!

— Совсем нет! Мне просто надо было кое-что обдумать, а это трудно, когда рядом с тобой лежит нагая красавица…

Эглантайн нахмурилась.

— У тебя какие-то проблемы?

— Нет, просто… Все произошло не очень вовремя, Мьюриел. Сейчас моя жизнь — сплошная неразбериха. Было бы лучше сначала разобраться с проблемами, а потом уже строить какие-то планы…

— Но я вовсе не заставляю тебя планировать нашу жизнь на десять лет вперед!

— Да, но пойми: мне очень трудно совмещать и то, и другое.

Так что давай простимся, мысленно договорила за него Эглантайн. Он долго был за границей, вернулся, но скоро уедет опять. Все эти намеки, высказанные как бы вскользь опасения, шутки по поводу пустующей квартиры, все это говорилось в моем присутствии неслучайно. И длительные отношения, а тем более брак в планы Ника не входят.

— Все ясно, — заговорила Эглантайн упавшим голосом. — Ты встретил меня в неподходящий момент, я тебя — тоже… Разойдемся по-хорошему.

— Что значит «в неподходящий момент»? О чем ты говоришь?

— У меня с моим другом были проблемы. Помнишь, я рассказывала тебе о нем? Так вот, пока мы с тобой то ссорились, то мирились, он опять позвонил и предложил мне начать все сначала, — вдохновенно и жестоко лгала Эглантайн.

Ник спросил очень тихо:

— И что ты ему ответила?

— Что пока не решила…

— Еще бы ты решила! — съехидничал он. — Начать все сначала с женщиной, которая беременна от другого, — для бедняги Чарлза это будет чересчур!

— Я не думаю, что беременна…

— Откуда ты знаешь?

Потому что почувствовала бы, если бы внутри меня зародилась новая жизнь! — чуть не крикнула ему в лицо Эглантайн, однако вместо этого пожала плечами и спокойно ответила:

— Инстинкт подсказывает.

— Очень мощная штука! И как работают его локаторы? — Ник улыбался, но глаза его метали молнии. — А твой инстинкт тебе не подсказал, что ты стала абсолютно другим человеком? Он знает, что ты ложишься в постель с еле знакомыми людьми?

Эглантайн с грохотом поставила чашку.

— Поверить не могу, что слышу от тебя такие гадости.

— Я просто пытаюсь вбить тебе в голову, что ты уже не любишь и не хочешь своего жениха! Что тебе не обязательно объяснять все это мне, я и так уже достаточно натерпелся! Но впутывать его в наши с тобой проблемы… по меньшей мере, нечестно.

— О, только не говори мне о честности! — насмешливо вскричала Эглантайн. — Сам-то ты разве не врал мне напропалую, причем с самого начала? Ну, отвечай же!

Скажи «нет»! Прошу, скажи, что это не так! — мысленно молила она. Скажи, что любишь меня и хочешь, чтобы мы всегда были вместе. И я поверю! Клянусь, сейчас я поверю тебе!

Ник грустно повесил голову. Казалось, его приглушенный голос шел из самой дальней части комнаты, когда он ответил:

— Да. Да, я был нечестен…

Наступила тишина, на место которой в сердце Эглантайн пришла боль. Настолько сильная, что невозможно было ни говорить, ни думать, ни дышать.

— Мьюриел, — заговорил Ник, — посмотри мне в глаза. Поверь, я не вправе давать обещания, которые могу и не сдержать. Ты не представляешь, как мне хочется сказать тебе: «Останься и будь моей женой», но я не могу! Не имею права! И поэтому я не должен был привозить тебя сюда, не должен был заниматься с тобой любовью… Только не проси меня сожалеть о том, что было. Потому что это… выше моих сил.

— Значит, теперь ты просишь меня сделать вид, будто все в порядке?

— Нет, это было бы слишком.

Эглантайн отвела взгляд и стала изучать узор на покрывале.

— У тебя есть другая женщина? — спросила она. — В этом заключается твоя «неразбериха»?

— Нет!!! — испуганно воскликнул Ник. — Совсем нет! Дело в другом, но, пожалуйста, не спрашивай меня об этом. По крайней мере, пока.

— Тебе не надо объясняться или просить прощения. Ни «пока», ни когда-либо еще. Ты же не принуждал меня силой! Господи! — Эглантайн нервно рассмеялась. — Мы же взрослые люди, и никто в суд на тебя за это не подаст. Такое случается довольно часто…

— Нет, — возразил ей Ник. — Такое, как у нас, — редко…

— Больше не будет никаких «нас»! — отрезала Эглантайн. — И выйди из комнаты, мне надо одеться.

Просить об этом было просто смешно, ведь Ник знал наизусть каждый дюйм ее тела. Эглантайн и по этому поводу ожидала какого-нибудь едкого замечания, однако Ник повиновался просьбе беспрекословно.

Эглантайн торопливо оделась. Внутри она чувствовала какую-то непривычную пустоту, словно ее тело вмиг стало невесомым. Но она знала: так будет недолго. Боль вернется и на этот раз, возможно, доведет ее до полного отчаяния.

Ей стало жаль себя. Решившись на знакомство с Ником, она хотела быть холодной и сдержанной, а вместо этого позволила ему завладеть своей душой — и телом. Подчинилась человеку, которому был нужен просто секс без последствий и который теперь буквально выгонял ее из своей жизни.

Из соседней комнаты доносился приглушенный голос Ника. Приоткрыв дверь, Эглантайн обнаружила, что он разговаривает по телефону, отвернувшись к окну. Она хотела незаметно проскользнуть к выходу, как вдруг обнаружила, что ее папка лежит у него на столе, а уйти, оставив Нику свою рукопись, она не могла.

Расправив плечи и выпятив подбородок, Эглантайн уверенно подошла к столу, забрала свои вещи и независимой походкой направилась в прихожую. Ник тотчас же бросил трубку и поспешил за ней.

— Я ухожу, — отчеканила Эглантайн, стоя перед дверью, — открой мне, пожалуйста.

— Конечно, — сухо отозвался он. — Я отвезу тебя домой.

— Не стоит затрудняться! — выпалила она. — Благодарю. Я поеду на такси.

— Как тебе будет угодно. Тогда я помогу тебе поймать машину.

В лифте они ехали так же, как и несколько часов назад, когда поднимались в квартиру Ника: Эглантайн — у одной стены, Ник — у другой, и оба молчали.

Дождь закончился, но воздух был по-прежнему сырым и холодным. Ник заметил в конце улицы свободное такси и, протянув руку, выставил большой палец.

Когда машина поравнялась с Эглантайн, он тихо спросил:

— Могу я хотя бы надеяться, что ты мне веришь?

— Не можешь. — Каким-то чудом ей удавалось говорить спокойно. — Все кончено. На этот раз навсегда!

Она заметила, как окаменело его лицо.

— Тогда прощай! — пробормотал Ник и вдруг порывисто обнял ее за плечи.

Он целовал ее страстно, почти агрессивно, с силой раздвигая языком ее сомкнутые губы, пока Эглантайн не оправилась от шока и не оттолкнула его.

— Это тебе на память, — сказал Ник, тяжело дыша, и улыбнулся. — До следующей встречи!

— Которой не будет никогда! — свирепо отозвалась Эглантайн и села в такси.

Дрожащим голосом она назвала адрес изумленному водителю и с силой захлопнула дверцу.

Какой же я осел! — ругал себя Ник, провожая взглядом отъезжающую машину. Что же я не рассказал ей, как все было на самом деле, с самого первого дня?

Да потому что боялся, шепнул ему внутренний голос. Боялся открыть правду, боялся, что она тебя бросит! Зато теперь ты точно потерял ее, причем навсегда.