Неужели леди Каслбери всерьез надумала отдать этой слащавой парочке родовое поместье? — недоумевала в душе она. Однако Диана, как ни странно, благосклонно взирала на австралийских родственников и с живейшим интересом внимала Памеле. Та с упоением щебетала про знаменитостей, с которыми ей довелось общаться, когда она работала моделью, а леди Каслбери, хотя Фрэнсис могла поручиться, что она знать не знает, о ком идет речь, мило улыбалась.

— Я так скучаю по работе! — завершила свой рассказ Памела, состроив скорбную гримаску, и обернулась к Фрэнсис: — Миссис Каслбери, а вы работаете?

— Сейчас нет. Но собираюсь заняться обслуживанием фирм обедами и ужинами, — ответила Фрэнсис, избегая смотреть на хмурое лицо Ричарда.

Памела округлила глаза.

— Вы умеете готовить?! — Она покачала головой. — А я и яичницу толком не поджарю, да, любимый?

— Не наговаривай на себя, сладкая моя! — Шон обернулся к Ричарду: — Значит, ваша жена хорошо готовит?

— Моя жена все делает хорошо, — с достоинством ответил тот. — Она удивляет меня каждый день.

Фрэнсис чуть не подавилась бутербродом с огурцом.

— Разумеется, ведь у вас еще медовый месяц, — вмешалась в разговор Памела. — Наверное, у вас была романтичная свадьба, да? А у нас с Шоном... — И она пустилась в пространное повествование с мельчайшими подробностями, включая метраж шелка, парчи и кисеи, пошедших на подвенечное платье, число коржей в свадебном торте, средний возраст подружек невесты и тому подобное, а потом даже процитировала наиболее запомнившиеся ей тосты и пожелания молодым.

От ее трескотни у Фрэнсис закружилась голова, а когда она подняла глаза и встретила смеющийся взгляд Ричарда, то чуть не расхохоталась. Наконец Памела угомонилась и чаепитие завершилось. Леди Каслбери сказала, что хочет поговорить с внуком, и они удалились в библиотеку. Маккормики обменялись тревожными взглядами, а Фрэнсис спустилась в сад и, с наслаждением вдохнув аромат цветов, пошла к озеру.

На душе было тревожно. Скоро приедут гости, а потом предстоит ночь. Мысль о том, что она проведет ночь в одной комнате с Ричардом, угнетала ее.

А ему наплевать! Вот еще одно доказательство того, что Ричард не испытывает к ней никаких чувств.

Из зарослей камыша выплыла пара лебедей. Грациозно выгнув шеи, они неспешно скользили по зеркальной глади озера. Загородив ладонью глаза от солнца, Фрэнсис любовалась птицами. Говорят, лебеди хранят верность друг другу всю жизнь, подумала она и, резко повернувшись, зашагала назад к дому.

Ужин тянулся мучительно медленно. Фрэнсис посадили рядом с Шоном Маккормиком, и ей пришлось выслушать некоторые подробности из холостяцкой жизни Ричарда, что не способствовало улучшению настроения.

— Будем надеяться, что с вашей помощью наш плейбой станет на путь добродетели, — усмехнулся Шон и принялся расхваливать поместье. — Я так рад, что леди Каслбери пригласила нас на свой день рождения! И моя Памела ей понравилась. — Он понизил голос и доверительно сообщил: — Леди Каслбери принимает нас как почетных гостей.

— А когда вы улетаете в Австралию? — не слишком любезно спросила Фрэнсис.

— Там видно будет. — туманно ответил Шон. — У меня отпуск, а здесь так славно отдыхать! Знаете, по-моему, леди Каслбери ко мне благоволит, потому что я похож на деда, а ведь он был ее первой любовью.

— Что вы говорите?! — Фрэнсис бросила взгляд на Памелу, сидевшую рядом с Ричардом, и, заметив, как эта вешалка строит ему глазки, чуть не задохнулась от возмущения.

Шон все говорил и говорил, а Фрэнсис думала об одном: поскорее бы все закончилось. На ее счастье, большинство приглашенных были людьми преклонного возраста, так что после кофе гости начали разъезжаться. А через полчаса и Маккормики поднялись к себе.

— Детка, у вас усталый вид, — заметила леди Каслбери, пристально глядя на Фрэнсис. — Идите скорее спать. Обещаю, что не стану задерживать вашего мужа надолго. — Диана поднесла палец к щеке. — Поцелуйте меня, дорогая моя.

Фрэнсис чмокнула ее в щеку и поднялась в комнату для гостей. Перед ужином она улучила момент и, зажав Анабелл в углу, попросила принести в комнату еще одно одеяло. У той чуть глаза не вылезли из орбит, но, войдя в комнату, Фрэнсис с удовлетворением увидела на краю кровати аккуратно сложенное верблюжье одеяло.

Взяв одеяло и подушку, Фрэнсис бросила их на шезлонг. Может, лечь спать не раздеваясь? Нет, Ричард затравит ее насмешками. Она сняла платье, надела шелковую ночную рубашку алого цвета и пошла в ванную. Расчесав волосы и удалив макияж, она вернулась в спальню.

Спать не хотелось. Может, подышать свежим воздухом? Она распахнула окно и услышала внизу на веранде голоса. Наверное, Ричард разговаривает с Дианой.

— Рик, надеюсь, Линда Томпсон теперь в прошлом?

Фрэнсис замерла и обратилась в слух.

— Как выяснилось, ба, это не так просто, — не сразу ответил Ричард.

Фрэнсис бесшумно закрыла ставни. Нет, хватит с нее свежего воздуха! И тем более откровений Ричарда. Что это с ним? Зачем он обсуждает свою подружку с Дианой? Может, она уже сказала, что завещает поместье ему, вот он и разоткровенничался?

Она легла в шезлонг, завернулась в колючее шерстяное одеяло и попыталась устроиться. А Ричард был прав: на этой штуке не выспишься! Хорошо бы ей уснуть, пока Ричард не пришел.

Однако через полчаса, когда Ричард тихо вошел в комнату, Фрэнсис еще не спала. Как и обещал, Ричард выключил ночник, но она все равно зажмурилась и лежала тихо-тихо. Казалось, все чувства у нее обострились. Она слышала, как он раздевается. И отчетливо вспомнила вкус его губ на своих губах. Чувствовала, как под шелком ночной рубашки затвердели соски и как все ее тело словно ожило.

А потом Ричард подошел к шезлонгу и остановился, не говоря ни слова. Фрэнсис была готова поклясться, что ощущает теплый чистый запах его кожи, и у нее перехватило дыхание.

Она знала, что Ричард ждет ее знака. И стоит лишь открыть глаза или протянуть руку... Нет! Только не это!

Она еще плотнее сжала веки и задышала ровно, делая вид, что спит.

— Спокойной ночи, Фрэнсис, — тихо сказал он, давая понять, что ей не удалось его провести, и вернулся к кровати.

Фрэнсис услышала, как под ним прогнулся матрас, и, натянув на себя одеяло, уткнулась горящим лицом в подушку.

Наутро, еще не открыв глаза, Фрэнсис сразу поняла: что-то не так. Тело не ломило, кожу не щекотало одеяло. И ей так удобно, хотя голова сползла с подушки.

Она распахнула глаза и замерла: у окна стоял пустой шезлонг, а она лежала на кровати, положив голову на плечо Ричарда.

Что за чертовщина?! Он что, силком затащил ее в постель? Или она сама к нему пришла? И почему она ничего не помнит?

Фрэнсис попыталась рассуждать логически. Она в ночной рубашке. Уже хорошо. А Ричард, похоже, крепко спит. Еще лучше. И Фрэнсис начала потихоньку отползать к краю кровати. Спасать положение, пока еще не поздно. Но Ричард пробормотал что-то во сне и, повернувшись на бок, закинул на нее теплую тяжелую руку.

Нет, надо срочно выбраться из постели!

Фрэнсис решительно сняла с талии его руку и, затаив дыхание, отодвинулась от него, но не успела спустить ноги с кровати, как он поднял голову с подушки и, зевнув, сказал:

— Доброе утро! Надеюсь, ты выспалась?

— Как я здесь оказалась? — спросила Фрэнсис, не глядя на него.

— Ты плакала во сне. Наверное, приснился плохой сон. А потом сбросила одеяло. Вот я и подумал, что тебе будет со мной удобнее. — Помолчав, добавил: — И я оказался прав. Ты спала спокойно.

— Неужели ты думаешь, что я поверю, будто ты принес меня в кровать для моего же блага? — дрожащим голосом спросила Фрэнсис.

Ричард подпер голову локтем и ровным голосом, словно разговаривал с ребенком, произнес:

— Фрэнсис, тебе было плохо. Ты даже кричала во сне. Нужно же было тебе помочь. А кроме меня здесь никого не было.

— Я должна знать, что именно произошло этой ночью.