Мор просто наблюдала, как Кассиан взял худенькую руку Нэсты в свою, переплетая их пальцы. Как он сложил свои крылья и, не глядя, поднял другую руку в сторону Мор, молча приказывая переместить их.

Кассиан не сводил глаз с глаз Нэсты, как и она. Не было никакой теплоты, никакой нежности на их лицах.

Лишь бушующая энергия, эта смесь презрения, понимания и огня.

Рис снова начал нас рассеивать, и прямо тогда, когда темный ветер охватил меня, я услышала, как Кассиан сказал Нэсте низким и грубым голосом:

— В следующий раз, Эмиссар, я приду поздороваться.

По рассказам Риса я примерно знала, что ожидать от Рассветного Двора, но даже то, что он мне рассказывал, не показывало реальность.

Сначала я увидела облака.

Огромные облака, дрейфующие в кобальтовом небе, мягкие и великолепные, все еще окрашенные розовыми остатками восхода, а их закругленные края были позолочены золотистым светом. Росистая свежесть утра парила в прохладном воздухе, пока мы смотрели на дворец на горе, уходящий спиралями высоко в небеса.

Если дворец над Двором Кошмаров был изготовлен из лунного камня, то этот был сделан из... солнечного камня. У меня не было слов, чтобы описать этот почти опаловый золотистый камень, который, казалось, содержал в себе сияние тысячи рассветов.

Лестницы, балконы, арки, веранды и мосты связывали башни и позолоченные купола дворца, фиолетово-голубой ореол утра взбирался на колонны и аккуратно покрывал камни, чтобы впитать золотой туман, окружающий их.

Окружающий, потому что гора, на которой стоял дворец... Это было причиной, по которой я сначала увидела облака.

Веранда, на которой мы появились, была пуста, за исключением Азриэля и худого провожатого в золотисто-рубиновом наряде Рассвета. Легкие, свободные одеяния — многослойные, и все же выгодно подчеркивающие фигуру.

Мужчина поклонился, его загорелая кожа была гладкой, молодой и красивой.

— Сюда, Высший Лорд.

Даже его голос был таким же прекрасным, как первый проблеск золотого солнца на горизонте. Рис ответил на его поклон легким кивком, и протянул мне руку.

Позади нас, идя рядом с Нэстой, Мор пробормотала:

— Если ты когда-нибудь захочешь построить новый дом, Рис, то черпай вдохновение из этого.

Рис бросил на нее недоверчивый взгляд через плечо. Кассиан и Азриэль тихо фыркнули.

Я посмотрела на Нэсту, когда проводник повел нас не в арке за верандой, а к спиральной лестнице, ведущей наверх — вокруг голой стены башни.

Нэста казалась такой же неуместной здесь, как и мы все — за исключением Мор — но...

На лице моей сестры было благоговение.

Абсолютное благоговение перед этим дворцом в облаках, зеленеющей сельской местности, рябившей далеко внизу, утыканной маленькими деревнями с домами с красными крышами и широкими, сверкающими реками. Бесконечная природа, богатая дарами лета, царившего здесь.

И мне было интересно, выглядело ли мое лицо так же — в тот день, когда я впервые увидела Веларис. Смесь благоговения, злости и осознания, что мир — большой и красивый, а иногда такой ошеломляющий, что невозможно выпить его до последней капли за раз.

На территории Рассвета были и другие дворцы — расположенные в небольших городах, специализированных на ремесле, часах и хитроумных устройствах. Здесь... посреди этих маленьких деревень, расположенных на холмах, не было никакой промышленности. Ничего, кроме дворца, неба и облаков.

Мы поднялись по винтовой лестнице, обрыв был так близко к краю ступенек, уходя вниз, в гору, окрашенную теплыми цветами, покрытую скоплениями бледных роз и пушистых, пурпурных пионов. Красивая, красочная смерть.

На каждом шагу у меня замирало сердце, пока мы поднимались все выше и выше к башне, и Рис крепко держал мою руку.

Он не убрал крылья. И он ни разу не заколебался.

Его взгляд скользнул ко мне, веселый и вопрошающий. Он сказал по связи, И ты думаешь, что мне нужно перестроить наш дом?

Мы проходили мимо комнат под открытым небом, наполненных толстыми, шелковыми подушками и мягких ковров, мимо окон, сделанных из разноцветной мозаики, мимо ваз с лавандой и фонтанов, в которых журчала чистейшая вода в мягких лучах солнца.

Это не соревнование, сказала я ему.

Его рука сжала мою. Ну, даже если у Тэсана дворец красивее, то мне единственному повезло иметь Высшую Леди.

Я не удержалась и покраснела.

Особенно когда Рис добавил, Сегодня, я хочу, чтобы ты была в постели в этой короне. Только в короне.

Мерзавец.

Всегда.

Я улыбнулась, и он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.

Мор пробормотала мольбу о том, чтобы ее избавили от мейтов.

Мы услышали приглушенные голоса, доносящиеся из комнаты под открытым небом на вершине башни из солнечного камня — некоторые глубокие, некоторые резкие, некоторые повышенные — прежде чем мы прошли последний виток вокруг нее, арочные окна без стекол не мешали нам услышать разговор находящихся внутри.

Трое уже здесь, предупредил меня Рис, и у меня возникло ощущение, что Азриэль теперь прошептал то же самое Мор и Кассиану. Гелион, Каллиас и Тэсан.

Высшие Лорды Дня, Зимы, и принимающего нас Рассветного Двора.

Что до Осени и Лета — Берона и Тарквина — их еще не было. Как и Весны.

Я все еще сомневалась, что Тамлин вообще придет, но Берон и Тарквин... Возможно, та битва заставила Тарквина передумать. И Берон достаточно ужасен, чтобы, возможно, уже присоединиться к Хайберну, несмотря на все старания Эриса.

Я заметила, как Рис сглотнул, когда мы делали последние шаги к открытому проходу. Длинный мост соединял другую половину башни с внутренней частью дворца, его перила покрыты бледными глициниями. Интересно, поднимались ли другие по этой лестнице, как и мы, или это оскорблением в нашу сторону.

Выставила щиты? Спросил Рис, но я была уверена, что он знал, что свой я выставила еще в Веларисе.

Так же, как я знала и то, что он выставил щиты, ментальные и физические, вокруг всех нас, несмотря на то, что встреча проходит на мирных условиях.

И, хотя его лицо было спокойным, а плечи разведены, я сказала, Я вижу всего тебя, Рис. И нет такой части тебя, которую я не любила бы всем своим существом.

В ответ его рука сжала мою, прежде чем он обвил моими пальцами свою руку, подняв ее так, что мы, должно быть, выглядели очень аристократично, когда вошли в комнату.

Ты никому не подчиняешься, сказал он.

ГЛАВА

43

Комната была такой, какой я ее и представляла, и в то же время не была. Глубокие мягкие дубовые стулья были расставлены широким кругом в центре комнаты — их было достаточно для Высших Лордов и их представителей. Некоторые стулья, поняла я, были сделаны с учетом размещения крыльев сидящего.

Казалось, что для них это было не в новинку. Для крылатых Фэ, окруживших красивого стройного мужчину, которого, как я сразу же вспомнила, я видела в Подгорье. Если у иллирийцев были крылья как у летучих мышей, то у них... крылья были как у птиц.

У перегринов есть дальние родственные связи с Серафимами Дрейкона, и они составляют небольшой воздушный легион Тэсана, сказал мне Рис, говоря о скоплении мускулистых мужчин и женщин в золотой броне. Мужчина слева от него — его капитан и возлюбленный. Действительно, этот красивый мужчина стоял ближе других к своему Высшему Лорду, держа одну руку на эфесе меча. Связь мейтов еще не установилась, продолжил Рис, но я думаю, что Тэсан не осмеливался признаться в этом, пока правила Амаранта. Ей нравилось вырывать их перья — одно за другим. Однажды она сделала из них платье.

Я постаралась не вздрогнуть, когда мы шагнули на отполированный мраморный пол, камень, нагретый солнцем, которое выглядывало из-за открытых арок. Остальные посмотрели на нас, некоторые зашептались при виде крыльев Риса, но мое внимание привлекла истинная жемчужина комнаты: крошечный пруд.