— Да, сэр.

Девушку Фила звали Бетси, это была хорошенькая брюнетка с красивой фигурой. Она отдавалась ему не только с радостью, но с энтузиазмом. Она говорила, что ненавидит жизнь дикаря — в лесу, где приходится часто голодать и всегда бояться. Здесь же, по ее словам, был рай.

Джим имел ее раз в день.

И каждый раз он закрывал глаза, заставляя себя поверить, будто она — Диана.

Он тосковал по ней. Он мечтал о ней. Но ее содержали в Особом зале, где она была доступна только для Фила, так что вряд ли у него мог появиться шанс когда-либо увидеть ее снова. Тоска съедала его. Он начал надеяться, что она не сумеет забеременеть и тогда ее в конце концов отправят в донорское отделение.

Ужасная судьба для такой, как она. Но по крайней мере, Джим смог бы видеть ее, приходить к ней, прикасаться к ней, иметь ее. И она избежала бы того кошмара, который в конечном счете ждал всех особенных. Однако Док считал, что она в состоянии родить, и Джим понимал, что, скорее всего, никогда ее больше не увидит.

Через неделю после того, как ему назначили Бетси, Джим сидел в столовой, пытаясь есть, хотя у него не было аппетита, когда неожиданно взвыла сирена.

— Убит страж в Почетной комнате номер один! Живо, парни! — раздалось в громкоговорителях.

Джим и еще шестеро выбежали из столовой. Промчавшись через двор, он обогнал остальных и увидел ждавшего в коридоре бледного и дрожащего Доннера который показывал на закрытую дверь Почетной комнаты номер один.

Джим распахнул дверь.

Вместо кровати эта комната была оборудована переплетением стальных стержней, на которых можно было подвешивать и растягивать особенных в разнообразных позах.

Диана свисала с высокой перекладины, подвешенная за запястья. Ноги ее были свободны. Раскачиваясь и извиваясь, она пнула Моргана, и лицо ее исказила яростная гримаса. Волосы ее прилипли к лицу. Кожа, которую Фил, видимо, намазал маслом, блестела от пота. Оковы врезались в ее запястья, и кровь стекала по рукам и бокам.

Фил неподвижно лежал на полу под ее извивающимся телом. Голова его была повернута в сторону под неестественным углом.

«Она сломала ему шею?

Но как?»

В то же мгновение Джим увидел, как Морган метнулся вперед и схватил ее за лодыжку. С болезненным криком Диана высоко выбросила вторую ногу и, изогнувшись, зацепила ступней за затылок Моргана. Тот невольно шагнул к ней, выпустив ее лодыжку. Освободившаяся нога тоже взмыла вверх. Морган упал на колени, и голова его оказалась зажата между ее бедрами.

Похоже, проблема Моргана заключалась в том, чтобы вырвать из оцепенения зачарованно наблюдавших за происходящим стражей.

Джим бросился вместе с остальными на помощь.

Он схватился за одну ногу, Барт за другую. Они силой раздвинули бедра Дианы, освобождая Моргана. Тот свалился на тело Фила и, жалобно скуля, быстро пополз назад.

— Унесите отсюда Фила, — сказал Руни, главный страж.

Тело вытащили из-под Дианы и вынесли из комнаты.

— Что будем с ней делать? — спросил Джим.

— Пусть висит, — сказал Руни. — Подождем до вечера и пусть Роджер решает.

Они отпустили ее ноги и быстро попятились к двери.

Она висела, раскачиваясь вперед и назад и не отводя взгляда от Джима.

Он задержался в дверях, зная, что никогда больше ее не увидит.

Но он ошибался.

Он увидел ее месяц спустя, когда, сменив Биффа, приступил к своим новым обязанностям, наблюдая за видеоэкранами в Центре безопасности. На одном из десятка экранов была Диана — в Комнате наказаний.

Джим не мог поверить своим глазам. Он был уверен, что Роджер ее убил — вероятно, позволив другим вампирам попробовать ее крови, прежде чем самому высосать ее досуха. Однажды Джим видел, как это случилось с одной из пытавшихся бежать женщин-доноров. Преступление Дианы было намного хуже. Она убила стража.

Однако, вместо того чтобы лишить ее жизни, Роджер просто отправил ее в Комнату наказаний, которая являлась не более чем одиночной камерой.

Невероятно. Удивительно.

Ночь за ночью, сидя в одиночестве в Центре безопасности, Джим наблюдал за ней.

Он смотрел, как она спит на каменном полу, набросив простыню на обнаженное тело. Смотрел, как она неподвижно сидит, скрестив ноги и глядя на стены. Смотрел, как она присаживается над железным ведром, чтобы справить нужду. Иногда она обмывалась губкой.

Часто она упражнялась. Несколько часов подряд она могла бегать на месте, подпрыгивать, размахивать руками и ногами, приседать и отжиматься. Джиму нравилось наблюдать за ее быстрыми изящными движениями, за ее гибкими мускулами, за ее развевающимися волосами и покачивающимися грудями. Ему нравилось, как блестит от пота ее тело.

Ему постоянно ее не хватало.

Каждый день Джиму не терпелось дождаться часа, когда он сможет сменить Биффа и остаться наедине с Дианой.

Когда ему приходилось отправляться на ночную облаву, он чувствовал себя донельзя несчастным. Но он исполнял свой долг, охотясь на женщин-дикарок. Некоторые из них становились особенными, и он посещал их в Почетных комнатах, но, будучи с ними, он всегда пытался представлять на их месте Диану.

А потом, однажды ночью, наблюдая за ее упражнениями, он заметил, что живот ее уже не столь плоский.

— Нет, — пробормотал он.

Всю зиму он наблюдал, как с каждой ночью увеличиваются ее груди и живот превращается в выпирающий холмик.

Он часто думал о том, чьего ребенка она носит. Возможно, его. А возможно, Фила.

Его постоянно беспокоил День родов.

В свободное время он начал совершать одиночные вылазки в окружавший поместье лес.

С собой он брал автомат и мачете.

Часто он возвращался с добычей, которую отдавал Джонсу на кухню. Улыбающийся повар всегда был рад получить свежее мясо. И ему нравилось общество Джима, когда он готовил ужин для стражей.

Наступила весна. Однажды в шесть утра, когда в Центр безопасности пришел Барт, чтобы сменить Джима, Диана судорожно дернулась и проснулась. Лицо ее исказила гримаса. Подтянув колени, она обхватила руками ставший огромным живот, скрытый простыней.

— Что случилось? — спросил Барт.

Джим качнул головой.

Барт посмотрел на монитор.

— У нее начинаются схватки. Лучше позвонить Доку.

Барт позвонил, затем занял место Джима перед видеоэкранами.

— Посижу тут, наверное, — сказал Джим.

— Да пожалуйста, — усмехнулся Барт.

Джим смотрел на монитор. Вскоре в камеру вошли Док, Морган и Доннер. Они отбросили в сторону простыню, и Морган с Доннером развели ноги Дианы в стороны. Док осмотрел ее, затем ее подняли на каталку и привязали. Каталку выкатили из камеры.

— Сейчас поймаю их в Комнате приготовлений, — пробормотал Барт. — Ты ведь это хотел увидеть.

Он ухмыльнулся через плечо.

Джим с трудом заставил себя улыбнуться.

— Верно.

Барт нажал несколько кнопок. Опустевшая Комната наказаний исчезла с экрана, и появилась Комната приготовлений.

Док и его помощники вкатили каталку.

Намочив тряпку хлороформом, Док прижимал ее к носу и рту Дианы, пока та не потеряла сознание. Затем ее развязали, обрызгали водой и натерли белой пеной. Все трое подошли к ней с бритвами.

— И я бы не отказался от такой работенки, — сказал Барт.

Джим смотрел, как бритвы прокладывают в пене широкие полосы, срезая не только густые золотистые волосы Дианы, но и пушок в ее промежности. После бритв оставалась лишь блестящая розовая кожа. Затем ее перевернули и выбрили остальную часть ее тела.

После ее ополоснули и вытерли полотенцами.

Диану перенесли с каталки на дубовый стол на колесиках. По краям прямоугольного стола, рассчитанного на шестерых, шли медные желобки для стока. По углам в одном конце стола — на месте Роджера — были закреплены медные стремена.