— Когда вы в последний раз видели мисс Митчелл, Патрик? — повторил Гарсиа, медленно и четко произнося слова.

— Несколько недель назад, в последний день ее выставки в… — Барлетт попытался припомнить название галереи, но оно упорно отказывалось всплывать на поверхность сознания. — Где-то в Западном Голливуде.

— В галерее Дэниэла Россдейла? — подсказал ему Хантер.

— Да, точно.

— Вас туда пригласили? — уточнил Гарсиа.

— Вход на выставку был свободный.

— Я имею в виду, мисс Митчелл знала, что вы туда придете? Она вас пригласила?

Барлетт напрягся.

— Вы меня в чем-то обвиняете? — Он даже не стал дожидаться ответа. — Это полный бред! Если вы думаете, что я мог бы причинить вред Лоре, то вы, парни, худшие детективы в истории этого города. Либо так, либо вы просто поленились узнать, какими были наши отношения. Мы с Лорой раньше встречались. Я люблю ее. Я отдал бы жизнь ради нее.

Роберт обратил внимание на то, что Барлетт не упомянул тот факт, что его не было в городе в то время, когда было обнаружено тело.

— Вы пытались связаться с ней после выставки? Судя по нашим сведениям, в тот вечер вы поссорились.

— Что? Чушь собачья! Вам стоит проверить достоверность своих данных, детектив. В тот вечер я немного перепил и вел себя как форменный идиот, это я признаю. Но не более того. На следующий день я звонил Лоре, чтобы извиниться, но у нее включился автоответчик.

— Вы оставили сообщение?

— Да.

— Она вам перезвонила?

— Нет, Лора сама никогда не перезванивает. — Барлетт усмехнулся. — Я к этому привык.

— Вы сказали, что вели себя как идиот. В чем это проявлялось? — спросил Гарсиа. — Что произошло?

Барлетт поколебался, будто раздумывая, следует ему говорить об этом или нет.

— Очевидно, вы подозреваете меня в убийстве Лоры. Я полагаю, нам следует завершить этот разговор. Мне необходимо связаться с моим адвокатом.

— Мы вас ни в чем не обвиняем, Патрик, — возразил Гарсиа. — Нам просто необходимо кое-что прояснить.

— Как по мне, наш разговор очень уж похож на допрос. И, если вы не возражаете, я все же настаиваю на присутствии адвоката.

Откинувшись на спинку стула, Гарсиа почесал небритый подбородок.

— Это ваше право, Патрик, — вмешался Хантер. — Но этим вы никому не поможете, мы только потеряем время. Время, которое мы могли бы потратить на поиски убийцы Лоры.

Барлетт, уже набиравший номер, остановился.

— Я понимаю, что наши вопросы вызывают у вас возмущение, но сейчас мы должны подозревать всех, и мы не выполнили бы свою работу, если бы не пришли к вам. Судя по всему, Лору в последний раз видели живой именно на той выставке. И вы поссорились. — Роберт подался вперед. — Вы же умный человек. Подумайте об этом. Учитывая ваши вспышки ярости, ваш разрыв с Лорой и ваши тщетные попытки добиться ее благосклонности в течение уже четырех лет, вам не кажется логичным то, что мы пришли к вам? Что бы вы сделали на нашем месте?

— Я ни за что бы не навредил Лоре, — повторил Барлетт.

— Хорошо, но одними словами вы ничего не докажете. Что бы вы ни делали, с адвокатом или без, вам все равно придется ответить на наши вопросы. Нам просто потребуется разрешение суда на ваш допрос, а это только затянет дело. — Хантер демонстративно уставился на фотографию в рамочке. — Кто бы ни убил Лору, женщину, которую вы так любили, этот человек еще на свободе. Неужели вы думаете, что мешать нам в расследовании — это хорошая идея?

Барлетт не отводил взгляда от снимка.

Хантер и Гарсиа ждали.

— Я приревновал ее, вот что. — Глаза Патрика остекленели. — Один тип ходил за Лорой повсюду, словно голодный пес. Смотрел на нее так, будто она голая, или что-то в этом роде. А потом я увидел, что они разговаривают. Лора всегда была очень замкнутым человеком, никогда ни с кем не флиртовала. Вот я и приревновал. Вообще, что-то с этим парнем было не так.

— Не так? — переспросил Роберт.

— Ну, не знаю. Он так пялился на Лору… Еще и сновал за ней повсюду. Все время находился в паре шагов от нее. И он точно пришел туда не ради искусства.

— Откуда вы знаете?

— Он ни разу не посмотрел на ее картины. Все вокруг ходили по выставочному залу, любовались произведениями Лоры, а он… смотрел толькона нее. Будто Лора сама была картиной.

— Вы не думаете, что ваши впечатления об этом человеке могли быть искажены ревностью?

Барлетт покачал головой.

— Да, я приревновал, в особенности когда увидел, как они болтают и как Лора улыбается ему, но он привлек мое внимание не по этой причине. Я заметил, как он уставился на нее, еще до того, как они начали говорить. Он точно пришел туда не ради выставки. Он пришел туда ради Лоры.

— И вы сказали Лоре об этом?

— Да, но она меня не послушала. Разозлилась. Подумала, что я ее ревную. А я ведь просто хотел защитить ее.

Хантер вытащил из папки один из снимков, которые они взяли в галерее Дэниэла Россдейла. Снимок с изображением высокого темноволосого мужчины, того незнакомца, который обменялся с Лорой номерами телефонов. На фотографии он стоял рядом с Митчелл, глядя в объектив фотоаппарата.

— Вы об этом человеке говорите?

Присмотревшись, Барлетт нахмурился.

— Да, это он.

— И вы никогда не видели его раньше?

— Нет.

В кармане у Роберта зазвонил телефон.

— Детектив Хантер.

Выслушав собеседника, он удивленно приподнял брови и повернулся к Гарсиа.

— Вы, должно быть, шутите.

— А куда мы, собственно, едем? — поинтересовался Гарсиа, выезжая с парковки.

— В Норволк, — ответил Хантер, вводя адрес в систему автонавигации.

Как оказалось, повезло одному из патрульных, которых отправили в художественные галереи со снимком человека, обменявшегося с Лорой Митчелл номерами телефонов в последний день ее выставки. Владелец эксклюзивной галереи на Манхэттене узнал мужчину на фотографии. Девять месяцев назад этот загадочный незнакомец купил полотно кисти Лоры Митчелл во время одной из выставок.

В большинстве галерей при покупке картин новых владельцев полотен просят оставить произведение искусства в выставочном зале до конца мероприятия. Галерея «Манхэттен-Бич» всегда требовала у своих клиентов имя и контактный номер телефона.

Мужчину, купившего картину Лоры Митчелл, звали Джеймс Смит.

Норволк — спальный район для среднего класса, расположенный в семнадцати милях на юго-восток от центра Лос-Анджелеса. С улицы Саус-Фигвероа Хантер и Гарсиа добрались туда за пятьдесят пять минут. Судя по адресу, Джеймс Смит жил в самом бедном квартале этого района.

Напарники припарковались напротив старой серой шестиэтажки из бетона, с грязными окнами и облупившейся краской на стенах. В паре ярдов от них пять парней играли в баскетбол. При виде детективов они остановились и дружно повернулись в сторону новоприбывших.

— Qué passa, легавые? — выкрикнул самый высокий и плотный из парней, когда напарники вышли из машины. На нем не было рубашки, и было видно, как блестит пот на его мускулистом теле. Весь его торс, руки и шея были покрыты татуировками, в некоторых из них Хантер узнал тюремные наколки. — Qué quieres aquí, puercos?

Бросив мяч, заводила скрестил руки на груди. Четверо других парней встали за его спиной.

— No somos policías. [9]— Роберт вытащил пропуск в спортзал, зная, что парни стоят слишком далеко от него, чтобы рассмотреть надпись на карточке. — Я из управления жилищного строительства Лос-Анджелеса. А он из администрации по обеспечению пенсионных и социальных льгот работников.

Ребята сразу растеряли свой пыл.

— Ох, чувак, мне пора бежать, — пробубнил один из юношей, посмотрев на часы и поправив на носу очки. — У меня через час собеседование.

— Ага, у меня тоже, — заявил дылда с бритой головой.

Все дружно закивали и что-то пробормотали на испанском, а потом разошлись в разные стороны, на ходу доставая мобильные телефоны.