По правде говоря, Менчересу наверняка потребовалось бы несколько минут, чтобы разобраться, как управляться с современной стиральной машиной. Обычно в каждом доме, в котором он останавливался, у него было много прислуги, состоящей и из вампиров, и из людей, поэтому с такими задачами за него справлялись другие. Возможно, Горгон решил, что его усилия по полной замене содержимого платяного шкафа Менчереса понадобятся позже.

Но затем легкое постукивание заставило его резко открыть глаза. Он посмотрел сквозь завесу воды в ванне и увидел стоящую в дверном проеме Киру, которая постукивала своими тонкими пальцами по дереву.

В следующую же секунду он вынырнул из воды, охваченный тревогой.

— Что-то случилось?

— Нет, — сказала она, входя в ванную и облокачиваясь о раковину. — Горгон уехал проветриться, — что, как я предполагаю, означает «найти обед», — и мне стало немного одиноко.

Ее зеленые глаза были ясными и бесхитростными, но Менчерес сомневался относительно правдивости ее заявления. Никогда прежде Кира не входила даже в его спальню, уже не говоря о том, чтобы удивить его, появившись, пока он в ванной. За ее действиями крылся план. Какой план, он не знал. Пока.

— Одиноко? — повторил он, поднимая бровь.

Она пожала плечами.

— Все, кого я знаю, в этот час спят, и есть предел просмотру телевизора, пока человек не сойдет с ума. Так как я только-только начала контролировать голод и силу, я подумала, что было бы лучше поговорить с тобой, вместо того чтобы нервировать себя, вышагивая по этажам, пока не вернется Горгон. Я неправа?

И снова этот бесхитростный пристальный взгляд, однако, на этот раз с намеком на вызов. Менчерес почувствовал, как дернулись его губы. Она провоцировала его сказать ей уйти, намекая, что тем самым он отбросит назад все ее последние достижения. Ему было любопытно посмотреть, куда она клонит.

— Пожалуйста. Оставайся.

Он откинулся спиной на край большой ванны, сплетая пальцы за головой. Пристальный взгляд Киры задержался на его груди, прежде чем дернуться ниже к воде в ванне, сделав паузу. Небольшая усмешка озарила ее лицо.

— Пузырики. По шкале ожиданий от одного до десяти, вероятность того, что крутой вампир, который «старше грязи», будет баловаться ванной с пеной, я бы оценила на ноль. Единственное, что удивило бы меня больше, — если бы ты вытащил резинового утенка.

Он с трудом сдержался, когда его губы снова попытались дернуться вверх в усмешке.

— Игрушки для ванны позволены только самым старым и смертоносным вампирам. Мне нужно постареть на целое столетие и убить еще тысячу людей, прежде чем я достигну этого священного рубежа.

Кира рассмеялась таким женственным, хриплым смехом, что все внутри Менчереса напряглось, напоминая, почему он последние несколько дней пытался не задерживаться в ее присутствии надолго. Резкое покалывание началось в паху — молчаливое требование его тела послать туда кровь. Он проигнорировал его, радуясь, что может управлять такого рода вещами, вместо того чтобы они творили, что им вздумается.

— Ну как я справляюсь? — спросила Кира, подпрыгивая и усаживаясь на столик у раковины. Он заскрипел при первом же прикосновении ее рук, но она приложила не так много силы, чтобы он сломался. Снова замечательный прогресс.

Он закрыл глаза. Возможно, будет легче продолжать игнорировать побуждения своего тела, если он не станет смотреть на нее. Было достаточно и того, что ее запах заполнил комнату, мучительно дразня его близостью.

— Ты очень хорошо продвигаешься. Через несколько дней мы покажем тебе, как питаться от людей. Когда ты сможешь сделать это без помощи, тебе не нужно будет больше здесь оставаться.

— Я не хочу питаться от людей, — тут же произнесла она, и былая легкость испарилась из ее голоса. — Я буду придерживаться диеты из пакетиков. Подогрев в кружке, я могу притвориться, что это очень густой кофе. Впиваться в чью-то кожу… нет, я не хочу этого.

Менчерес не открыл глаза.

— Ты должна, даже если это не самый твой любимый способ питания. Если приступ голода начнется там, где ты не сможешь добыть кровь в пакетиках, лучше знать, как питаться, не причиняя вред человеку, чем случайно искалечить или убить по собственной неопытности.

Он практически услышал, как она кусает губы.

— В чем-то ты прав, — сказала она, наконец.

Менчерес не стал сообщать Кире, что, как только она вкусит кровь прямо из вены, сомнительно, что она вернется к альтернативе в пакетиках. Не было никакого сравнения во вкусе между свежей кровью и плазмой. Даже энергия, получаемая от свежей, намного мощнее, чем у ее замены.

— Тот гадкий коп Радж, что он имеет против тебя? — спросила Кира, меняя тему, удивив его тем самым в достаточной степени, чтобы он открыл глаза.

Он сдержал тяжелый вздох. Даже если бы он сумел собрать несколько тысяч лет антагонизма между ним и Раджедефом в короткое объяснение, он просто не хотел этого делать. Однако, из-за того, что их горькая вражда привела к потере смертности Киры, было несправедливо отказываться отвечать.

— Радж произошел от рода правителей, где каждому наследнику выделялось определенное число лет правления над людьми. В начале каждого правления наследник обращался в вампира, получая бессмертие, но это также гарантировало, что у него не будет детей. Жене наследника выбирали консорта, и одного из их детей назначали новым наследником. До Раджа эту систему соблюдали многие поколения. Он был очень зол, когда закончилось предназначенное для его правления время. Когда его преемник загадочным образом умер до конца своего, ответственность выбора нового наследника упала на Раджа. Он откладывал назначение, стремясь вернуть власть себе. Наследника избрали, несмотря на возражения Раджа, но тот отказался оставить власть, ссылаясь на обеспокоенность способностями нового наследника править. Когда были совершены покушения на жизнь и этого наследника, родитель Раджа походатайствовал и насильственно удалил его из государства. Позже, дар силы, первоначально предназначенной Раджу, был отдан его родителем новому наследнику. С тех пор ненависть Раджа и пылает.

Кира смотрела на него, и на ее лице отражалось сочувствие, понимание и легкий гнев.

— Ты был тем другим наследником, тем, которого он попытался убить.

Менчерес склонил голову.

— Да.

Зеленый пристальный взгляд не дрогнул.

— И что за дар ты получил вместо Раджа?

— Все зависит от человека, но я получил дополнительную силу, способность читать человеческий разум, видения будущего и умение определять местонахождение и управление людьми и объектами одной только мыслью.

Она засмеялась.

— О, всего-то. Радж сам виноват, но раз он слишком уж бессовестный, чтобы признать это, неудивительно, что он ненавидит тебя. Мировые войны начинались на почве куда меньшей зависти.

Да, и если бы он рассказал Кире, сколько людских войн за эти столетия вылились от вражды Мастеров вампиров, она была бы поражена.

— Выходит, прежде чем стать вампиром, ты был своего рода вождем?

Менчерес слабо улыбнулся.

— Что-то вроде того.

— Неудивительно, что ты привык думать за других, — пробормотала она. — Как и современные политики.

Он сдержал смех, вызванный сухостью ее тона.

— «Абсолютная власть развращает абсолютно», — заметил он.

Она спрыгнула со столика, вздрогнув, когда пол заскрипел под ногами, но тут же расслабившись, когда оказалось, что плитка не треснула.

— И Радж собрал свою горечь и стал вместо этого вампирской версией копа. Странный выбор.

Менчерес слегка пожал плечами.

— Хранители Закона занимают высшее положение среди вампиров. Раджу отказали в одной форме власти, поэтому он взялся за другую.

Кира стала задумчивой.

— Я хотела быть полицейским. Не удалось.

Он был заинтригован. Она показала себя очень решительной женщиной. Что же смогло удержать ее от достижения этой цели?

— Что произошло?

Она посмотрела на него.