— Нет времени, — не останавливаясь, бросил я. — Придется ему потерпеть. Встань за мной — помогай утаптывать снег.

Пристроившись за моей спиной, Тикса пропыхтел:

— Шурды мертв. Почему так спешить?

— Это был патруль, — ответил я. — Пять шурдов и два костяных паука охраняли главный лагерь и выискивали людей из островного поселения. Запоздавших и не успевших вернуться до начала осады охотников, разведчиков или диверсантов. Понимаешь?

— Нет, — признался гном. — Нет понимать. Мы их убить!

— Сразу видно, что ты из торгового рода, — усмехнулся я, оглядываясь назад и настороженно осматривая местность сквозь узкие смотровые щели. — Если шурды не совсем дураки, то у патрулей есть заданный маршрут и точки пересечения с остальными стражами. И когда уничтоженные нами шурды в условленном месте не появятся…

— Большой тревога, — кивнул коротышка, бесцеремонно цепляясь за самый край моего рваного черного плаща, чтобы не отстать на своих коротеньких ножках и при этом не попасть в зону досягаемости моих ледяных щупалец.

Запнувшись, я вновь вдумался в скользнувшую в голове мысль: «Мои ледяные щупальца».

Странно… с каких это пор я начал думать о них как о части своего тела? К тому же обычно агрессивные щупальца сейчас продолжали вяло извиваться над моими плечами, не проявляя ни малейшего интереса к коротышке. Чувствуют, что это не враг? Или знают, что я отношусь к гному как к другу? Чушь… это всего лишь кусок кристалла, наполненный непонятной древней магией и отрастивший себе ледяные отростки, живущие непонятной жизнью. У них нет разума… или есть?

Встряхнув головой, я вернулся к разговору.

— Да. Большая тревога, — согласился я, наклоняясь вперед и таща за собой гнома. — А потом погоня. И, как назло, прекратился снегопад. Теперь им не составит труда выследить нас по следам.

— Погоня мы тоже убить! — кровожадно произнес Тикса. — Шурды — плохой воин! Тощий и слабый, как червь!

— Если бы я был на месте шурдов, то послал бы по наши души сгарха, — озвучил я самое сильное свое опасение. — И вот тогда нам всем конец. Давай, Тикса, топчи сильнее! Мы двигаемся слишком медленно.

Гном запыхтел вдвое сильнее, старательно выполняя мой приказ, и некоторое время мы двигались молча, пока Тикса вновь не нарушил молчание:

— Я виноват… тот птица пугать, шурды услышать, и теперь Лени не видеть… я виноват.

— Нет, — качнул я головой. — Ты просто оказался первым, кто спугнул птицу из кустарника. Стоит этой пичуге услышать шум поблизости, как она взлетает и начинает трещать, словно оглашенная. Такая уж у нее натура подлая. На тебе нет вины. Да и Лени не ослеп. Не отвлекайся на болтовню, береги дыхание.

— Хорошо! — повеселевшим голосом отозвался гном.

Еще через пол-лиги мы добрались до излучины и, скрытые ее изгибом, беспрепятственно пересекли покрытую толстым льдом Асдору, оказавшись на противоположном берегу. Не давая времени на передышку, я повел отряд дальше, направляясь к виднеющимся впереди холмам. Я стремился убраться с открытого пространства как можно быстрее.

Еще через час пути, когда холмы уже приблизились и казалось, что вот-вот мы до них доберемся, далеко позади раздался протяжный рев рога, доносящийся с того места, где мы приняли бой.

Шурды обнаружили уничтоженный патруль и подняли тревогу.

Теперь все будет зависеть только от скорости нашего движения и от удачи.

Проклятье… если бы не медлительная волокуша с беспомощным раненым и вязнущий в снегу гном, то мы могли бы попытаться оторваться от преследования…

— Еще быстрее! — проревел я, ускоряя шаг. — Быстрее! К холмам что есть силы!

Снова послышался отрывистый звук рога, затем без паузы еще раз и еще раз. Тройной сигнал… Знать бы еще, что он означает.

Напрягая все силы, мы шагали вперед на пределе наших возможностей. И каждый раз, когда я оглядывался назад, то боялся увидеть идущих по нашим следам жаждущих крови шурдов.

— Шу-урды! — Пронзительный вопль заставил меня резко обернуться и взглянуть назад.

Погоню увидел Лени. Почти слепой, с набухшей кровью повязкой на лице, он приподнялся на волокуше и с криком протягивал руку назад. Там, далеко за нашими спинами, на белоснежном снегу Асдоры появилось два небольших темных пятна, стремительно приближающихся к нам. Так стремительно, что это могло означать лишь одно — по нашему следу пустили темных сгархов. Два огромных зверя с всадниками на спинах, опустив массивные головы ко льду, прыжками неслись вперед. От них не уйти.

Нас настигала сама смерть.

Со стоном Лени почти наощупь ухватился за рукоять лежащего рядом топора и кулем вывалился из волокуши на снег, испачкав его девственную белизну своей кровью. Заворочался и медленно поднялся на ноги, опираясь на топор.

— Уходите, господин. — Лени был страшен. Исполосованное лицо едва прикрыто сползшими бинтами, не скрывающими зияющую пустотой глазницу. — Уходите все. Я задержу их.

— Нет! Я не уходить! Сражаться вместе! — крикнул Тикса, срывая с пояса молоток. — Не уходить!

— Никто не уйдет, — хрипло бросил я. — Бессмысленно. От сгархов не оторваться и не спрятаться.

— Уходите, господин, — упрямо повторил покачивающийся Лени. — Хотя бы вы. Мы задержим их, насколько возможно. Мы выиграем вам время…

— Нет! — отрезал я и взял с волокуши сверток со своим двуручным мечом. Против сгархов короткие мечи бесполезны. — Мы дадим этим тварям бой! Ниргалы! Приготовить оружие! В первую очередь сшибайте наездников!

— Да! Мы дать им бой! Такой бой, что они никогда не забыть! — кивнул Тикса, исподлобья смотря на приближающихся сгархов.

Преследователи уже увидели нас и заметно ускорились. Один из наездников поднес ко рту изогнутый рог и издал протяжный рев. Подает сигнал и направление движения для отставших шурдов. Как будто двух сгархов недостаточно, чтобы разделаться с несколькими смертельно уставшими воинами.

Трусливые твари…

— Не дайте им с ходу смять нас! А они постараются это сделать! — Я отдавал приказы, хотя сам не верил в их действенность, сгархи слишком быстры. — Ниргалы, стреляйте по готовности!

Те словно ждали моего приказа. Разом подняв оружие, ниргалы спустили тетивы, и навстречу сгархам со свистом умчалось два арбалетных болта. Обычно ниргалы били без промаха, но попасть в наездника, прижавшегося к спине неровно скачущего сгарха, было крайне трудной задачей. Оба выстрела пропали зря. Ушли в никуда. А сгархи не стояли на месте, приближаясь с каждым мигом.

— Еще! — крикнул я, срывая с меча покрывающие его шкуры. — Сосредоточьте огонь на левом сгархе!

Следующий сдвоенный выстрел оказался более удачным. Один из болтов по касательной прошел по морде зверя и завяз в бедре наездника. Шурд заверещал, наклонившись в сторону и хватаясь за простреленное бедро. Это его спасло — пущенный Шрамом болт вместо груди вонзился гоблину в левое плечо, и, захлебнувшись криком, тот откинулся назад, чудом не свалившись со спины сгарха.

— Вот так! — яростно заорал я, потрясая над головой мечом. — Вот вам, твари!

Третьего залпа не последовало — противник сократил расстояние до пятнадцати шагов. Человеческих шагов. Для сгархов — три сильных прыжка. Отбросив арбалеты в снег, ниргалы выхватили из ножен мечи и вышли вперед, готовясь принять на себя первый удар. Я встал между ними. Сегодня мое место здесь — в первом ряду.

Подскочивший Тикса резко взмахнул рукой и метнул в морду сгарха испещренный загадочными символами гномьего языка камень. На таком расстоянии трудно было промахнуться. С глухим шлепком камень врезался в покатый лоб зверя и с треском разлетелся на куски. Зик-кдахор. Метательное оружие Подгорного народа на этот раз подвело — резко остановившийся сгарх уцелел и со злобным рыком замотал окровавленной мордой. Второй зверь не замедлил хода и с оглушающим ревом налетел на нас. Сидящий на спине сгарха наездник спустил тетиву лука. В меня с глухим стуком стуком врезалась стрела, переломившись от удара и отлетев в сторону. Я даже не пошатнулся.