Тяжелые полотнища тянулись сплошной лентой, изредка перемежаясь приткнутыми к стене изящными столиками, уютными креслами, вычурными вазами и прочими безделушками. Судя по цвету и стилю, все было тщательно подобрано. Чувствовалась женская рука. Хромающий мертвяк не останавливался, но его медленное шествие по коридору позволяло нам без помех разглядывать обстановку. Следующее, на что я обратил внимание после гобеленов — здесь не было следов боя, не было костей, копоти на стенах или сорванных со стен гобеленов. Широкие окна с богатыми разноцветными витражами были целы, не пропуская сюда влагу и ветер, что позволило сохраниться вещам в неприкосновенности.

Пол устилал приглушающий шаги белоснежный ковер с толстым ворсом, в котором утопали наши ноги по щиколотку. И по белому ворсу ковра бежали уродливые черные пятна, то бегущие по самой середке, то смещающиеся к высоким дверям комнат и вновь возвращающиеся на середину. Иногда это были просто бесформенные кляксы, но изредка я различал кровавый отпечаток ноги. Полное впечатление, что серьезно раненный, обильно истекающий кровью человек прошел по этому коридору, заглядывая в каждую дверь на своем пути. Словно он что-то искал. А потом так же неспешно вернулся обратно — на это указывала обратная цепочка следов.

Мертвый слуга остановился перед закрытой дверью из красного дерева. Сюда же вел древний кровавый след, уходящий внутрь и вновь выбегающий из-под двери. Мертвяк поклонился — потеряв при этом еще парочку ребер — за неимением рук указывая на дверь головой. После чего развернулся и заковылял обратно по коридору, предоставив нас самим себе. А мы остались стоять перед дверью. Мои спутники выжидательно смотрели на меня, а я все медлил, не решался прикоснуться к позолоченной ручке двери и отворить ее.

Безмолвно постояв несколько мгновений, я наконец взялся за дверную ручку и потянул на себя. Дверь со скрипом отворилась, открывая просторную комнату, освещаемую дневным светом из высоких стрельчатых окон. Не переступая через порог, я внимательно оглядел все помещение пристальным взглядом, но никого не обнаружил. Ни живого, ни мертвого — комната была пуста. Покрытая пылью мебель, обилие висящего на стеле клинкового оружия, покрытый серебром щит с гербом Лигасов посредине…

Я недоуменно хмыкнул, и в этот момент послышался слабый и слегка пришептывающий голос, доносящийся от стоящей у тыльной стены спальни огромной кровати, покрытой балдахином:

— Прошу вас, проходите. Род Ван Лигасов рад приветствовать гостей в своих стенах. Простите, я пока еще слишком слаб. Никак не могу оправиться от болезни, потому и не мог встретить вас лично. А отец пока не вернулся из своего путешествия. Входите же, в последнее время гости редко прибывают на наш остров, и я рад вам.

В моей голове разрозненные части головоломки с щелчком встали на место, и, без страха шагнув вперед, я коротко поклонился:

— Благодарю за приглашение, юный лорд Россиал Ван Лигас. Мое имя Корис Ван Исер, и в свою очередь я приношу извинения за вторжение в ваши владения.

— А-а-а, — затянул на одной ноте Тикса, не сводя вытаращенных глаз с закрытой балдахином кровати и медленно сползая по стене. — Это… это…

— Заткнись! — шикнул Рикар. Впрочем, здоровяк выглядел не менее потрясенным, чем гном.

— Проходите же, не стойте в дверях, — прошептал лежащий на постели человек, имя которого я слышал в старых историях.

С нами разговаривал Россиал, сын и наследник Кассиуса Ван Лигаса. Вот только если верить легенде, юноша был убит два века назад, во время нападения войск на остров Гангрис… Убит самим Ризом Мертвящим.

Сделав еще несколько шагов назад, я дошел до изножья кровати и взглянул на лежащего на пожелтевших простынях человека. И едва сумел сохранить на своем промороженном лице бесстрастное выражение. Подсознательно я готовил себя к худшему, но это…

На кровати лежал еще один мертвец, подобный тем, что сейчас сидели внизу, изображая гротескную пародию на пиршество. Легенда не соврала — Россиал Ван Лигас был мертв, как и его отец. Он умер даже раньше своего отца, но если судьба подарила душе Кассиуса посмертие, то юноше в этом было отказано.

Лежащее на постели тело было похоже на туго обтянутый кожей костяк, припорошенный белоснежным инеем. Вытянутые вдоль туловища руки бессильно лежали на простыне. Подушка залита почерневшей кровью — горло перерезано от уха до уха, но края раны сомкнуты, словно юноша пытался залечить смертельное ранение. Я опустил взгляд ниже и судорожно сглотнул — в паху торчит рукоять глубоко ушедшего в тело кинжала. Судя по обилию крови вокруг кинжала — этот удар был нанесен первым и лишь затем перерезали горло, отнимая у парализованного мальчишки жизнь. Подлый и ненужный удар, сделанный просто так. К чему лишние раны, если полностью парализованный Россиал не мог сопротивляться?

Стоявшие за моей спиной спутники молча взирали на истончившееся тело Россиала, лишь здоровяк глухо охнул при виде кинжала и перерезанного горла. Не от страха — из жалости.

А я смотрел в глаза мальчишки. Глаза, точно такие же, как у меня — замороженные льдинки, испускающие синий свет. Сейчас днем свечение было почти незаметно, но все же было. Вот только если у меня глаза сияли гораздо ярче и постоянно, у мальчишки и без того тусклое свечение то и дело прерывалось, глаза на мгновение гасли и неохотно загорались вновь.

— Ты знаешь мое имя, ледяной незнакомец, — прошептал Россиал, когда мы вдоволь нагляделись друг на друга.

Представляю, что он увидел — закованного в заиндевевший металл воина с холодными глазами и намотанные на руку извивающиеся щупальца.

— Да, знаю, — ответил я, коротко переглянувшись с Рикаром. — Ты единственный сын доблестного Кассиуса Ван Лигаса. Его наследник.

— Мой отец… ты видел его? Ты пришел от него? — прошелестел мертвец, кривя бледные губы в жалком подобии улыбки. — Если бы не моя проклятая болезнь, я бы отправился на его поиски! Но я пока не могу встать с кровати, пока слишком слаб… Но я иду на поправку и совсем скоро окрепну. Тогда я одену доспехи, возьму меч со щитом и… почему ты так смотришь на меня, К-корис? Почему твои друзья так смотрят, с жалостью в глазах? Я выгляжу слабым, но…

— Можно сказать и так, — произнес я. — Да, я видел твоего отца, Россиал. И сейчас я вижу, что отец мог бы тобой гордиться — в его отсутствие ты принял бразды правления на себя. Занимаешься восстановлением замка и деревенских домов. Ты молодец, Россиал. Правда, молодец.

— Да… — юноша прикрыл глаза. — Я долго спал. А когда проснулся, то увидел, что замок опустел. Все куда-то ушли. Было лишь несколько человек поблизости. Они бесцельно ходили из угла в угол или лежали на полу. Они откликнулись на мой зов и вскоре принялись за свои обязанности. Я долго пытался встать, но так и не сумел пошевельнуться. Знаешь… я прыгнул в море с высокого утеса, хотел доказать, что я самый смелый… Ударился головой о камень и вот… Но отец начал лечить меня перед своим отъездом! Надо только дождаться его прибытия!

Вслушиваясь в почти бессвязную речь давно погибшего мальчишки, я беспрестанно кивал, но мысли мои были далеко.

Россиал сошел с ума. Сумасшедший мертвец. Он просто не понимает, что произошло на самом деле. Не удивился при виде меня — хотя должен был прийти в страх при виде ужасной ледяной твари. Принимает ходящих по замку мертвецов за живых людей и не замечает, что у них отпадают руки и вываливаются внутренности. Он устроил сам себя вымышленный мир. Мир, в котором все хорошо, мир, в котором его отец скоро вернется домой и окончательно поставит сына на ноги. И Россиал даже не заметил, как пролетели долгие века, пока он, медленно сгнивая, лежал на кровати и управлял мертвецами.

— …иногда было страшно, мама тоже куда-то пропала… но я из рода Лигасов! Я смелый! Я прыгнул с самого высокого утеса на острове! Ты же знаешь, я говорил!

— Да, Россиал, ты очень смелый, — сделал я еще один кивок. — Ты гордость своего отца.

— Я много раз отбивал штурм! Мои люди смело бросались на врага и заключали их в плен! Много раз! Я бы хотел встать во главе своего войска и повести их в бой, но я болен, не могу встать! Но все же я справился, Корис!