— Наоборот, — хмыкнул Дэвид. — На твоем присутствии он особо настаивает. Но не подумай, что я приглашаю тебя лишь по просьбе Мэтью. Мне самому будет очень приятно, если ты пойдешь. — Сказав эти слова, Дэвид понял: это правда. Он хочет сегодня отправиться на праздник именно с этой девушкой, потому что она умна, красива и потому что она ему нравится. Он хочет, чтобы Стейси была рядом. Хотя бы сегодня. Чтобы можно было сидеть за столом рядом с ней, поворачиваться так, чтоб видеть ее профиль, несколько вьющихся прядей около уха с крохотной витой сережкой, слышать ее смех, иногда ощущать на своей коже ее дыхание… Пугающие симптомы. Затаив дыхание, он ждал ответа Стейси.

— А будет ли это удобно? — засомневалась она. — Я ведь никого не знаю, кроме Мэтью.

— Там будет его жена Дайана и жена Фила Келли. Ну и сам Фил, разумеется. Они все прекрасные люди. Более того, ты наверняка познакомишься с ними… рано или поздно. Ведь Лола тоже будет с ними общаться… после свадьбы. — Как же ему надоело врать, кто бы знал!

— Да, — немного потускнела Стейси. — Действительно. Что ж, если ты этого хочешь, я пойду.

— Главное — чтобы ты этого хотела.

Она взглянула на него лучистыми карими глазами.

— Я хочу.

— Хорошо, — кивнул Дэвид, окончательно стушевавшийся под этим взглядом.

О том, что у него существует маленькая проблемка с сегодняшним вечером, Дэвид сообразил, когда уже ехал домой после закончившихся лекций. Было два часа дня, еще есть время для того, чтобы привести себя в порядок. Потом вместе со Стейси они поедут к Мэтью, а там… И тут-то Дэвид понял, что у него проблема.

Он до сих пор не знает фамилии Стейси.

А ведь ее придется представлять всем — с нею знаком только Мэтью, но не факт, что она назвала ему свою фамилию. Да и неловко как-то не знать, как полностью зовут твою гостью. Что же делать? В повседневном общении Дэвиду это не мешало, только тут случай другой.

Следовало выяснить, какая у Стейси фамилия. Можно, конечно, вызвать ее на разговор и каким-нибудь хитрым способом вытянуть интересующую информацию, однако Дэвид не ощущал себя человеком, настолько искусным в обмане невинных дев. Стейси и так что-то подозревает, если судить хотя бы по беседе в парке Тильден. Она согласилась до понедельника закрыть глаза на некие нестыковки, однако, когда все выяснится, ее гнев наверняка будет страшен. А если он откроет, что не знает ее фамилии, ураган обрушится здесь и сейчас. Дэвид же малодушно не желал этого. Надо еще позвонить Мэтью и попросить его, чтоб он предупредил всех. Друзья в курсе, что Дэвид иногда попадает в сложные ситуации, и все поймут, хотя после и станут ругаться. Но это легко стерпеть.

Ему хотелось побыть еще пару дней со Стейси в тишине и спокойствии. Просто понять, какая она, и решить, ошибся он или нет, увидев в ней нечто большее.

Впрочем, пустое. Такого розыгрыша никто не простит. Так что в понедельник Стейси обзовет его подлецом, хлопнет дверью и улетит обратно в Чикаго. И в доме вновь станет пусто и гораздо более уныло, чем прежде.

Дэвид попробовал набрать нужный номер (этот фокус он проделывал от пяти до двадцати раз в день), но ответа конечно же не дождался. Что ж, придется выкручиваться самостоятельно.

Когда он вошел в дом, Стейси нигде не было видно. Не звучали ее шаги в кухне, она не напевала, рисуя… Дом уже показался пустым. Сразу.

— Стейси? — осторожно окликнул Дэвид.

Тишина.

Но она явно не ушла, вот кроссовки стоят у порога. Да и двери на веранду распахнуты, а Стейси ни за что не оставила бы их так, покидая дом. В каких-то вопросах она оказалась болезненно аккуратной, хотя и могла бросить свои краски, где попало, а вот не запереть дом — никогда. Эта аккуратность контрастировала с образом молодой бесшабашной художницы, но очень нравилась Дэвиду. К тому же он чувствовал в Стейси эту математическую четкость, ясность восприятия мира. Достаточно только взглянуть на то, что она рисует, чтобы понять: внутри у Стейси все гораздо более упорядоченно, чем она полагает сама.

— Стейси? — Он прошелся по первому этажу, но ее нигде не было. Не было и в саду, где скучал окончательно раскрашенный в веселые полосочки бывший дряхлый столик. Дэвид задумчиво полюбовался на результат работы Стейси и пошел на второй этаж.

Он постоял у дверей ее комнаты, прислушиваясь, потом осторожно постучал, и, не дождавшись ответа, открыл дверь. И сразу же понял, почему не мог дозваться Стейси: из ванной доносился приглушенный плеск воды и уже знакомые Дэвиду напевы. Она принимала душ.

Отлично. Вот и ее сумочка лежит. Чувствуя себя последним негодяем (копаться в чужих вещах — верх неприличия, и брезгливый до таких вещей Дэвид себе такого никогда не позволял, но выхода-то нет!), он, тихо ступая, подошел и осторожно открыл сумку. Шарить в ней представлялось Дэвиду чуть ли не преступлением, да и вдруг Стейси заметит, что вещи не так лежат? Но судьба сегодня была благосклонна к нему: наверху лежал ежедневник. Осторожно отогнув обложку, Дэвид увидел строчки, написанные четким крупным почерком:

«Пожалуйста, если Вы нашли этот ежедневник, верните его владелице! Она будет очень рада и чем-нибудь Вас отблагодарит. Стейси Лартер, телефон такой-то».

Дэвид выдохнул. Лартер. Отлично. Теперь он практически во всеоружии.

Он поставил сумочку на место и направился было к двери, но шум воды внезапно смолк и послышались мягкие шаги. Дэвид заметался, не зная, куда деваться, и в лучших анекдотических традициях нырнул под кровать. Там оказалось пыльно, так что пришлось зажать нос пальцами, чтобы не чихнуть. И мысленно выругать домработницу.

Спрятался он очень вовремя: дверь из ванной распахнулась, по полу прошлепали босые ноги и Стейси распахнула дверь шкафа. Дэвид лежал на боку, созерцал точеные лодыжки и страдал. Стейси между тем, по всей видимости, завернулась в чистое полотенце, перестала мурлыкать песенку и уселась на кровать, не собираясь возвращаться в ванную.

Дэвид запаниковал. Ну и глупость же он сделал! Если бы он метнулся к двери, то, наверное, успел бы выйти до того, как Стейси открыла дверь ванной. А теперь что? Если она так и не уйдет обратно и обнаружит его? Как объяснить, зачем он сюда залез?

Стейси между тем встала, прошлась по комнате. Дэвид услышал, как щелкнул замок сумочки, затем наступила тишина. Через некоторое время послышался голос Стейси:

— Лола, привет.

Вот черт! Она звонит сестре.

— Да, у меня все в порядке. Я вернусь в понедельник или во вторник. Как ты?

Молчание.

— Пожалуйста, постарайся не переживать. Когда я приеду, то, возможно, у меня будут для тебя новости.

Снова молчание.

— Нет, не скажу. Иначе испорчу сюрприз. Ты там не слишком расстраивайся, ладно?.. Вот и умница.

Еще одна пауза.

— Да, у меня тоже все хорошо. Маме и папе привет. Пока!

Снова шаги, шуршание в сумочке, превосходный вид на стройные ножки. Стейси, видимо, положила мобильник на место. Дэвид продолжал с тоской созерцать ее лодыжки. Ножки постояли на месте, потом двинулись в сторону ванной. Хлопнула дверь.

— Уф! — выдохнул Дэвид, поспешно выбираясь из-под кровати.

Нужно сказать домработнице, чтобы получше убиралась. Иначе в следующий раз, если произойдет нечто подобное, можно чихнуть и тем самым себя выдать. И попасть в самую неловкую ситуацию на свете. А Дэвид терпеть не мог неловкие ситуации.

Он на цыпочках направился к двери, открыл ее и собрался уже переступить порог, когда удивленный голос Стейси произнес у него за спиной:

— Дэвид?! Что ты тут делаешь?!

Он постарался повернуться к ней со спокойным и независимым видом. Сохранять этот вид оказалось нелегко, так как Стейси предстала перед ним завернутой в белое махровое полотенце, по-прежнему босая, с мокрыми, только что расчесанными волосами, которые сейчас казались не рыжими, а каштановыми.

— Заглянул к тебе на минутку. Но услышал, что ты в ванной, и решил зайти попозже.