Естественно. Грейс все лучше понимала, какие качества помогли Дейву добиться успеха в бизнесе.

— Вот увидите, ничего не выйдет.

— Я смотрю, пессимизм у вас в крови. Неудивительно, что ваша фирма обанкротилась — при таком-то отношении к делу!

— Мое отношение к делу здесь совершенно ни при чем! — рявкнула Грейс, оскорбленная до глубины души. — И вообще я по натуре оптимистка — хотя вас это абсолютно не касается!

В порыве ярости она уже рванулась к Дейву, сжимая кулаки, но, к счастью, вовремя опомнилась. Он на голову выше и куда тяжелее ее; по меньшей мере глупо кидаться с кулаками на человека, который способен смести тебя с дороги одним ударом.

Хотя, пожалуй, остановило Грейс не это. Ей вспомнился Грег. Он никогда не поднимал на нее руку, но не раз был близок к этому, и при мысли, что она едва не уподобилась покойному мужу, Грейс охватило отвращение к себе.

— Держите свое мнение при себе, мистер Бертон! Вы понятия не имеете, о чем говорите.

Несколько секунд он молча и пристально всматривался в ее лицо, затем кивнул.

— Вы правы, миссис Бенедикт. Прошу прощения. Спокойной ночи.

Обойдя Грейс, он отворил дверь своей временной спальни, вошел, и дверь со стуком захлопнулась. Минут пять, должно быть, Грейс стояла в коридоре в каком-то оцепенении и таращилась на эту дверь, пока наконец не сообразила, как глупо себя ведет. Он же не у нее в комнате устроился на ночлег — просто рядом. Стены в особняке толстые. Нечего бояться, что Дейв, словно какой-нибудь суперзлодей из комиксов, прошибет стену кулаком и вломится к ней в спальню.

Грейс побрела к себе, бормоча под нос, что у тети Хетти, должно быть, с головой не все ладно. С чего это она решила поселить мерзавца бок о бок с любимой племянницей? В доме еще восемь вполне приличных спален… правда, ни одна больше не выходит окнами на юг, — но им-то с тетей что за дело до вкусов этого изнеженного калифорнийца?

Мысли ее снова вернулись к его плану. Пусть это единственный способ сохранить дом — но как отвратительно ощущать себя участницей мерзких интриг!

И вдруг Грейс поразила неожиданная мысль: что, если к сэру Эдмунду вернется рассудок и он не станет уничтожать свою компанию? Что, если она согласится помогать Бертону, а план его тем не менее окончится неудачей? Грейс закусила губу. Ведь такое может случиться. Она выполнит все требования мистера Бертона — и окажется у разбитого корыта. А ведь она и согласилась только ради того, чтобы вернуть старику родовое гнездо!

Не дойдя до своей комнаты, Грейс остановилась. Нет, сначала надо выяснить, что почем! Она не станет рисковать собственной совестью, пока не убедится, что дело верное! Грейс горько усмехнулась и подумала: продаваться — так задорого!

Охваченная внезапной решимостью, она подбежала к двери Дейва и заколотила по ней. Стук неожиданно гулко прозвучал в пустом коридоре, и костяшки пальцев Грейс заныли от ударов.

Он не отвечал. Грейс снова постучала.

— Мистер Бертон! Мне нужно с вами поговорить! Сейчас же!

— Иду, иду, — послышался из-за двери раздраженный голос.

Грейс уперла руки в бока и злорадно усмехнулась. Ей нравилось действовать на нервы Дейву Бертону. То, что она способна вывести его из себя, давало ей странное ощущение собственной силы. Вздернув подбородок и сурово сдвинув брови, Грейс прошептала, репетируя свою речь:

— Мистер Бертон, я согласна сделать то, о чем вы просите, но на одном условии: что бы ни произошло между вами и сэром Эдмундом, вы отказываетесь от всяких прав на особняк!

Отлично.

Дверь распахнулась. Грейс открыла рот… и приготовленная речь взорвалась у нее в голове, жалкими ошметками разлетелась по дальним уголкам мозга, а из груди вырвался один-единственный жалкий звук — что-то вроде:

— А-а?!

«А-а?!» прозвучало вопросительно, ибо в голове и в самом деле крутились вопросы. Примерно такие: что это?! как?! почему он в таком… в таком… виде?!!

Дейв скрестил руки на широкой груди.

— Очень интересно, миссис Бенедикт. А это не могло подождать до утра?

Взгляд ее скользнул по мощной обнаженной груди, поросшей густым темным волосом, по подтянутому мускулистому животу — и ниже, в ту область, что скрывалась под небрежно намотанным на бедра полотенцем цвета морской волны.

Полотенце было довольно большое — это Грейс хорошо помнила, потому что недавно его стирала. Однако на Дейве оно казалось просто крошечным. Господи помилуй, вообще ничего не прикрывает! От одного взгляда на его мускулистые загорелые бедра у Грейс пересохло во рту, а мысли пустились вскачь.

Она прокляла скромные размеры полотенца, прекрасно понимая, что проклинать следует скорее себя — стоило бросить взгляд на мужские ноги, и она забыла обо всем на свете!

— Хотите сообщить, что дом горит? — поинтересовался он. — Или вы забыли пожелать мне сладких снов?

Услышав в его голосе сарказм, Грейс вздрогнула, заморгала и подняла глаза. Дейв разглядывал ее тяжелым, презрительным взглядом.

— Э-э-э… — И снова Грейс забыла, что хотела сказать.

Да что с ней творится, черт побери! Можно подумать, она никогда не видела полуголых мужчин! Правда, в последние месяцы семейной жизни Грег в одном полотенце на бедрах не вызывал у нее ничего, кроме отвращения… Но это тем более не причина, чтобы бесстыдно пялиться на негодяя Бертона!

— Не хотите ли войти?

Его слова странным образом ответили ее запретному желанию, но в следующий миг Грейс охватила ярость.

— Скорее нырну в берлогу к разъяренному медведю!

Он насмешливо вскинул бровь.

— Значит, предпочтете, чтобы вас на клочки разорвали?

— Вот именно, — восстановив самообладание, отрезала Грейс. — Я постучала к вам, потому что хочу кое-что прояснить… мистер Бертон.

Трудно обращаться к человеку официально, когда он стоит перед тобой почти голый! Но тем более необходимо держать дистанцию. Если бы еще можно было разговаривать с ним, не открывая глаз…

— Я… — Грейс облизнула пересохшие губы и устремила взгляд на левое ухо Дейва — пожалуй, единственную часть тела, не вызывающую у нее никаких чувственных ассоциаций. — Я хотела узнать: если я сделаю все, что вы хотите… — Почувствовав, как двусмысленно прозвучали эти слова, Грейс поспешно поправилась: — Если я сведу вас с сэром Эдмундом, но он не захочет иметь с вами дела, дом останется за мной?

Как видно, такая возможность не приходила Дейву в голову.

— Хм… — задумчиво прищурившись, протянул он.

Наступило неуютное молчание. Грейс судорожно вдохнула, очень надеясь, что выглядит спокойной и целеустремленной.

— Подумайте хорошенько, мистер Бертон, — предупредила она, прервав молчание. — Если ваш ответ отрицательный, я отказываюсь участвовать в вашем плане. Вот и все, что я хотела сказать.

Дейв молчал, устремив на нее свои полночные глаза; взгляд его был холодным, испытующим, однако от мускулистого тела, едва прикрытого полотенцем, казалось, исходил ощутимый жар. Грейс чувствовала, как все ярче пылают щеки.

- Что же вы? — Голос ее дрогнул. — Я жду. Он иронически поднял бровь.

- Вы предлагаете рискованную сделку. Грейс молчала, не доверяя своему голосу.

- Но… я верю в себя, — заключил он. — И в вашего свекра тоже.

- Значит, что бы ни случилось, дом останется за мной? — почти прошептала она.

- Если… — До сих пор он стоял, скрестив руки на груди, теперь развел их, обнажив взору Грейс мускулистую грудь, — Если вы сделаете все, что я попрошу.

- Разумеется. — Грейс не отрывала взгляда от его левого уха. — Если, разумеется, вы не попросите чего-нибудь незаконного… или аморального.

Снова наступила пауза. Смущенная, Грейс бросила взгляд на лицо Дейва — и обнаружила, что он рассматривает ее с неприкрытым скептицизмом.

— Миссис Бенедикт, а что вы считаете аморальным?

Следовало догадаться, что ему достанет наглости задать такой вопрос! Неужели она недостаточно ясно выразилась? Или ему просто нравится вгонять ее в краску?