– Ну тогда и я тоже скажу о своих вкусах. Можно?

– О, как интересно! Сделай одолжение!

Кира кокетливо наклонила голову. Разговор получал очень увлекательный поворот.

– Мне вообще не нравятся такие девушки, как ты.

Ей показалось, что она ослышалась.

– Не нравятся?

– Увы, нет.

– Упс! Что значит «не нравятся»?

– То и значит. Не нравятся. На таких, как ты, я не обращаю внимания на улице, никогда не подхожу знакомиться, да и вообще…

– А какие нравятся? – оторопело проговорила она.

– Ну… более романтичного склада. Может быть – более спокойные и… женственные.

– Да?

– Не расстраивайся, еще не все потеряно, – сказал он и, увидев, как изменилось ее лицо, весело захохотал.

– А ну перестань! Я ведь могу и обидеться.

– Ну все, все. Извини.

Кира немного подумала.

– О! Я знаю! Я должна познакомить тебя с моей сестрой. Она как раз – такая.

– Вот еще не хватало. Я и сам спокойно познакомлюсь, когда надо будет.

– С сестрой?

– Нет, с кем-нибудь, кто мне подойдет.

– А я – не подхожу.

– Нет, – с наигранным пренебрежением отмахнулся он.

– Какая досада!

– Не переживай.

Кира снова задумалась.

– А и хорошо. Это очень хорошо.

– Я тоже так думаю.

– Да. Нам же работать вместе, лучше не мешать работу с личными симпатиями.

– Точно.

– Вот и замечательно.

– Вот и прекрасно.

– Так и сделаем.

– Разумеется.

– А вино у тебя вкусное.

– Да, я знаю, это – мое любимое.

– И мое – тоже.

– Мне не хватало компании, чтобы его выпить…

– А тут – я.

– А тут – ты.

– Вся такая…

– Да, вся – такая!

Оба замолчали, пристально глядя друг на друга через стол. Кира опустила глаза и неловко встала:

– Ну… Мне, наверное, пора.

– Потому что чемодан не застегнут?

– Да. Надо еще на нем немного поплясать.

Ян вдруг подошел к ней и взял за руку, внимательно изучая лицо:

– Мы можем поплясать вместе. Сначала – на моем, а потом – у тебя.

– Ты думаешь? – ответила она, не теряя зрительного контакта.

– Да. – Он подошел еще ближе. Щекой она чувствовала его дыхание, а животом – его живот. – Вечер и так был слишком хорош. Зачем подмешивать в него что-то лишнее?

– Действительно – зачем?

– Мы не будем.

– Не будем.

Они еще немного приблизились друг к другу. Кира вдруг спохватилась:

– Слушай, это глупо. Мне надо идти!

Ян молчал. Тогда она осторожно вытащила руку из его ладони и отошла в сторону коридора. Но перед глазами все равно стоял туман. Откуда в его квартире туман?

– Где у тебя дверь?

– Там же, где и у тебя. Ты действительно хочешь уйти?

Ян сканировал взглядом ее лицо, проверяя, насколько ее слова являются правдой, а не игрой в «догони-поймай-и-возьми-силой». Кира ковырялась в замке и больше всего на свете мечтала провалиться под землю. Или забиться в угол, как мышь. Надо же, такой чудесный вечер, и так неловко, так глупо заканчивается! Однако вот что удивительно: она пришла сюда пожаловаться, но плакать совсем расхотелось…

Она резко развернулась спиной к двери.

– Кстати!

– Кстати?

– Да! Я забыла сказать «спасибо».

– За вино?

– Нет. За то, что мне больше не хочется плакать.

– А я тут ни при чем.

– А что же?

– Это твоя валерьянка выступила в дуэте с моим вином. И вот – результат.

– Да?

– Да.

– Ну хорошо. Я пошла? – Рукой сзади себя она пыталась нашарить защелку.

– Ты ничего не забыла? – Руки Яна уперлись в дверь с обеих сторон от ее головы, а лицо стало совсем близко. Положение становилось опасным. Нужно было идти ва-банк.

– Ну если только вот это… – небрежно бросила она и, быстро обвив руками его шею, поцеловала в губы.

Ян что-то мычал, кажется, одобрительно. Ей самой только успело показаться, что губы у него мягкие, а мускулы под майкой действительно приятные на ощупь. После этого она ловко вывернулась из его объятий, виртуозно открыла замок, потратив на то и другое всего две секунды.

Ян выпрыгнул за ней на площадку и прижал к перилам. Он оказался более проворным.

– У тебя никаких шансов. Я тебя поймал, – шептал он ей в ухо, одновременно умудряясь целовать.

– В самом деле? Тебе же не нравятся такие, как я. На таких, как я, ты не обращаешь внимания на улице, никогда не подходишь знакомиться, да и вообще… – Кира в точности повторила его слова.

– Ну и что… – Его дыхание обжигало ее щеку. – Сегодня мы просто собираем наши чемоданы. Решено.

– А если я не хочу?

– Брось. Хочешь.

– Тогда, я думаю, стоит позвать консьержку с первого этажа. Она даст нам пару мудрых советов, как нужно укладывать вещи.

– Черт! – Он немедленно отпустил ее. – Все время забываю про эту вредную особу.

– А зря.

– Кира, ну пожалуйста. Останься у меня.

– Не могу, Ян. Мне завтра в Америку лететь.

– Черт! – Он отошел к двери. – Чего тебе надо? Сначала ты раздразнила меня, а потом бросаешь?!

– Я тебя не дразнила. Что за глупости?

– Это нечестно!

– Слушай, давай разойдемся по-хорошему.

– Давай, – буркнул он и захлопнул дверь, не дожидаясь, пока она уйдет к себе.

– Я же говорю – зануда! – заключила Кира и, гордо взмахнув лохматой головой, стала спускаться.

В кафе почти никого не было, кроме нее и каких-то влюбленных студентов, которые пили чай и непрестанно целовались. Кира с завистью смотрела на них. Сама она последний раз целовалась очень давно. Не считая, разумеется, этого глупого случая с Яном. А уж о занятии любовью, как следует, на всю ночь, можно было и не говорить. Такое с ней в последний раз было полтора месяца назад с одним приятным парнишкой, к которому она ушла от Стефана. И быстро рассталась…

В Нью-Йорке в середине сентября было еще по-летнему тепло. Между столиками гулял ветерок, улица была тихая и вся зеленая, на тротуаре прыгали воробьи, доедая чей-то кекс.

Две недели назад они с Яном прибыли сюда на самолете и их закружило в таком суматошном вихре событий, что первое свободное время, когда не надо никуда бежать, никому звонить, никого встречать и проверять бесконечные колонки цифр, выдалось только сейчас.

И сейчас ей показалось, что Нью-Йорк тоже местами умеет быть тихим и уютным, как Прага. Конечно, их ни в коем случае нельзя сравнивать, но некоторыми уголками в некоторых ракурсах они напоминают друг друга. Ну… если очень сильно зажмурить глаза! И представить себя дома.

…По иронии судьбы им с Яном выпало жить вместе. Всю дорогу они насупленно молчали, не разговаривая друг с другом, потом, когда их встретили в аэропорту, оба выразили желание жить не в отеле, а в квартирах. Их фирма всегда имела про запас «командировочные» квартиры. Это обходилось гораздо дешевле, чем снимать номера, да и многим не нравилось жить в отелях.

Кира, например, боялась гостиничной обстановки, номера ассоциировались у нее с вокзалом и чем-то недолговечным. А Ян заявил, что он вообще не приучен жить в отелях и немедленно уедет обратно, если ему срочно не выделят скромную, уютную жилплощадь на… Манхэттене. Да, пожалуй, он согласен. Так и сказал. Пока до окружающих доходило, что это – изящная европейская шутка, Кире выдали ключи от квартиры и предупредили, что домой ее отвезет шофер. И Яна тоже.

Главный подвох создавшегося положения до них обоих дошел чуть позже. А когда они приехали по указанному адресу и поинтересовались номером второй квартиры, офисный водитель ответил, что жить они будут вместе. Ян и Кира открыли рты.

– Вам крупно повезло! – говорил водитель, ловко имитируя интонации ведущего беспроигрышной лотереи. – Это хорошая квартира. Перед вами тут жила одна богатенькая тетка, она занималась у нас коммерческой рекламой. Так вот, весь ремонт она сделала за свой счет. А это, знаете ли, был неслабый счет!

– Но, милейший…

– Три комнаты, между прочим! Радуйтесь.