— Отдаляюсь?

— Лео, вы замыкаетесь в себе, стоит лишь затронуть тему, о которой вы не желаете говорить. Стоит упомянуть о чем-то для вас… затруднительном, щекотливом, как вы обрываете разговор, и я не могу до вас достучаться.

Он долго молчал, затем спросил:

— Вы имеете в виду наш разговор на катере?

— Вы замолчали, когда мы начали говорить о Каролин.

На мгновение ей показалось, что он сделает то же, что и прежде: прекратит разговор.

— Я сделал это бессознательно. Даже не думал о том, что отстраняю вас. — Заключив Верити в объятия, он прижал ее к себе. — Я, наверное, просто привык быть один, привык отдаляться от Джолин, когда она собирается дать мне совет, и отгораживаюсь от матери, если она пытается мною манипулировать.

— И с Каролин вы тоже так поступали?

Лео напрягся, а она подняла руку и погладила его по щеке. Он нагнул голову и поцеловал ее в ладонь. От ощущения его губ она вздрогнула.

— Возможно, — признался он хриплым шепотом и, немного помолчав, добавил: — Верити, я не хочу, чтобы нас разделяли преграды. — Приподняв ей подбородок, он прижался губами к ее рту и долго не мог оторваться. Наконец он поднял голову и спросил: — Хотите до обеда осмотреть окрестности?

Ома молча кивнула — после его поцелуев у нее всегда перехватывало дыхание и немного кружилась голова.

— Но сначала я должен позвонить Парелли, — Лео скрылся за дверью, соединяющей их комнаты.

Что бы там Лео ни говорил про эту дверь, она не станет ее запирать.

Верхом на лошади Лео выглядел просто потрясающе. Они ехали по песчаному берегу, ночь была чудесной, на бескрайнем черном небе блестела почти полная луна, горели тысячи звезд.

До этого они пообедали при свечах в ресторане, беседуя о Хедер, о тех местах, где им удалось побывать, о смешных эпизодах из их детства. В рассказах Верити постоянно присутствовал Шон. Она призналась, что в каждой падающей звезде видит весточку от Шона. А Лео в свою очередь поделился воспоминаниями о том, как родилась Хедер — он наблюдал ее рождение. Чувства, охватившие его в тот момент, нельзя сравнить ни с чем на свете.

Верити потягивала кофе, а Лео не спускал глаз с ее лица. Подали десерт, и они случайно опустили вилки в одну и ту же розетку. Разговор мгновенно прекратился, и Верити заметила, как страстно блестят у Лео глаза.

Теперь они ехали верхом по кромке пляжа: Лео впереди, она за ним. Лео остановился и подождал ее.

— Хотите пройтись? — спросил он.

Лео спешился, придержал се лошадь, и она спрыгнула на песок. Волны бились о берегу их ног, а они стояли и смотрели на море.

— Похоже на пароход, — сказала Верити, увидев огни на горизонте.

— Да нет. Скорее, это чья-то яхта.

— А вам никогда не хотелось иметь собственную большую яхту? Вы сами ее и построили бы.

Он рассмеялся.

— Построить я могу, но она мне не нужна. А вот совершить кругосветное путешествие мне хочется. Ну, разумеется, когда Хедер подрастет и ее можно будет оставить на кого-нибудь.

— И вы совершили бы его в одиночку?

— Думаю, что да. Иногда уединение бывает просто необходимо. Правда, сейчас я начинаю сомневаться, действительно ли я стремлюсь к одиночеству.

— Вам захотелось бы кого-нибудь взять с собой?

— Кого-нибудь, кто получил бы от этого такое же удовольствие, как и я.

— Мне очень понравилось путешествие на вашем катере.

Верити показалось, что сейчас он ее поцелует, но тут его лошадь дернулась, и он всего лишь обнял ее за плечи.

— Думаю, что из вас вышла бы приятная попутчица.

Как же ей хотелось, чтобы она была для него не только приятной попутчицей! Но он снова скрылся в своей скорлупе. Неужели прошлое так и будет стоять между ними?

— Значит, у вас мечта совершить кругосветное путешествие. А о чем еще вы мечтаете? — спросила она.

— Я хочу расширить производство. Об этом мечтал отец, но сам он не успел это сделать. Мне бы хотелось, чтобы он мной гордился.

— Уверена — он уже вами гордится. Как вы думаете: он смотрит на вас с небес?

— Думаю, что смотрит. Так же, как ваш брат-близнец смотрит на вас.

Они шли рядом, задевая друг друга, и ей было очень приятно это ощущать.

— Расскажите мне про своего отца, — вдруг предложил Лео. — Вы о нем почти не говорите. Странно, что вы не проводите Рождество вместе.

— Он будет у своего друга… И он, как мне кажется, даже рад, что я не поеду домой.

— Рад? Но почему? Если он сам воспитывал вас с братом, то наверняка вы трое были очень близки.

Верити подставила лицо морскому ветру и, помолчав, попыталась все объяснить Лео.

— Папа был близок с Шоном, а я была… ну, словно дополнение к ним. Наверное, поэтому я росла сорванцом, следовала за Шоном по пятам, играла в мальчишеские игры.

— Мне иногда кажется, что мальчика растить легче. Я плохо представляю себе, как буду говорить с Хедер обо всем том, о чем мать говорит с дочерью.

— О лифчиках и мальчиках? — засмеялась Верити.

— Вот именно.

— Шон всегда сглаживал разногласия между папой и мной. А когда его не стало, оказалось, что папе не о чем со мной говорить. Нам обоим не хватает Шона, но говорить о нем трудно, а молчание нас все больше отдаляет. Я напоминаю ему о том, что моего брата нет.

Лео обнял ее.

— Почему бы вам не пригласить отца приехать на Рождество в Эйвон-Лейк?

— Но у него уже другие планы.

— Если вы его пригласите, то он, скорее всего, передумает и предпочтет провести Рождество с дочерью, а не с приятелем.

Что ж, она предложит это отцу, а если тот откажется, то она точно будет знать, что не нужна ему. А Лео продолжал:

— Мне кажется, что если вы не увидитесь с отцом на праздники, то пропасть между вами станет еще глубже. Вы со мной не согласны?

В лунном свете мужественное лицо Лео казалось еще красивее. Он не надел пиджак, а спортивная рубашка была расстегнута у ворота. Ей захотелось дотронуться до него…

— Нам пора возвращаться, — произнес Лео. — Уже поздно. — Он взял из ее руки поводья. — Давайте я вас подсажу.

Они ехали обратно, и вдруг Верити увидела на черном небе яркую вспышку— это была падающая звезда. Она улыбнулась — значит, Шон смотрит на нее и посылает ей весточку: он одобряет ее отношения с Лео. Она почувствовала в себе силы сделать новый шаг.

Спустя час Верити закрыла томик с «Двенадцатой ночью» Шекспира. Она не могла сосредоточиться и знала, почему она струсила и упустила случай.

После возвращения в отель Лео пришел в ее комнату, поцеловал в лоб и сказал, что они увидятся утром. Она ничего на это не ответила, хотя сгорала от желания очутиться в его объятиях. Если бы он только знал, как она его любит! Ей остается одно — показать ему свою любовь.

Она взяла с собой в поездку бледно-розовую шелковую ночную рубашку. Обычно она спала в пижаме, но сегодня вполне уместно надеть рубашку — подарок от тети на прошлое Рождество. Рубашка была в комплекте с шелковым халатом. Верити встала с постели, надела халат и завязала пояс. Она хотела было оставить очки у себя в комнате, но передумала — ей интересно видеть выражение лица Лео: когда он о чем-то размышляет, то сдвигает густые брови, а когда улыбается, то в уголках рта появляются складочки. Но больше всего ей нравилось наблюдать за его глазами, которые казались ей таинственными, словно морская глубина.

Недолго думая, чтобы не растерять решительности, Верити открыла дверь в комнату Лео.

Около его постели горела неяркая лампа, а он лежал поверх покрывала в черных шортах. Какой же он загорелый и мускулистый!

— Верити? — удивился он.

Она застыла на месте, но, собравшись с духом, подошла поближе.

— Пожелание спокойной ночи было очень коротким, и я подумала, что вы захотите сказать это еще раз.

Лео внимательно оглядел ее фигуру в облегающем тонком шелковом халате.

— Вы плохо подумали, — резко произнес он.

Она сделала еще несколько шагов к кровати и прошептала: