Плечи Роберта подозрительно вздрагивали, причина выяснилась, когда он повернулся лицом: он беззвучно хохотал.

Джейн бессильно развела руками — его реакция озадачила ее. Пару минут назад он пылал праведным гневом и вот уже покатывается со смеху над ее растерянным видом. Она ожидала, что он либо вовсе уйдет, отказавшись говорить, либо выскажет ей в лицо все, что думает по поводу ее извращенной фантазии, недалекого умишки и склонности делать поспешные выводы. Вместо всего этого он разыграл ее, воспользовавшись ее растерянностью, и теперь беззлобно посмеивается, словно это не она только что бросила ему в лицо косвенное, но от этого не менее беспардонное обвинение в связи с замужней женщиной.

— А я было подумал, что мы так и будем до вечера кружить здесь, пока вы наконец заметите, что происходит. Удивлен: вы проявили такую проницательность, а тут она вас покинула.

Такой намек на ее идиотское поведение заставил Джейн покраснеть и виновато опустить голову.

— Простите меня, я оскорбила вас по невежеству и собственной глупости. Надеюсь, вы сможете меня простить? — Она с надеждой открыто взглянула ему в глаза.

Этот прямой взгляд почему-то напомнил ему о том, как в аэропорту она пришла в себя и в первые минуты всматривалась в его лицо.

— Прощаю, — ободряюще улыбнулся Роберт и в качестве жеста мира протянул ей руку. В последний момент он не удержался и недоверчиво отдернул ладонь. — А вы точно больше не будете обвинять меня в предосудительных связях с замужними дамами? — внутренне посмеиваясь, уточнил он.

Джейн еще сильнее залилась краской, хотя, казалось, дальше краснеть уже было некуда, и покачала головой.

— Вы никогда не забудете, какую идиотскую выходку я тут устроила, — печально произнесла она.

Глядя на такое детское раскаяние пополам со смущением, Роберту стало ее жалко, и он ободряюще похлопал ее по плечу.

— Ну-ну, не расстраивайтесь так. Вы же не знали всех обстоятельств. Поэтому вполне понятно, что вы сделали неверные выводы.

Джейн покраснела еще больше. Роберт не умел читать мысли, поэтому не узнал, что в те мгновения ей хотелось от него вовсе не пожатия руки или дружеского похлопывания по плечу, что она внезапно вспомнила, как рассерженный Роберт прижимал ее к дереву. Несмотря на гнев в его глазах, она чувствовала возбуждение, и теперь прикосновение его руки вновь воскресило эти чувства. Они продолжили прогулку.

— Нет, только не говорите мне, что вы ее брат! — с притворным ужасом воскликнула она. — Тогда я буду выглядеть полной идиоткой! Хватит уже и того, что вы теперь считаете меня кретинкой и истеричкой.

— С целью пощадить вашу гордость заявляю, что не являюсь кровным родственником Оливии.

— Это огромное облегчение.

— И с Ирвином у нас нет никакого родства. Но я действительно дядя Бесс. Я был женат на сестре Оливии.

Джейн открыла рот от изумления — до такого простого объяснения она не додумалась.

— Это было давно. Пейдж погибла в автокатастрофе девять лет назад. Мы все стараемся пореже об этом вспоминать.

Какое-то время они молчали. Джейн осмысливала услышанное. Теперь все стало на свои места: и близкие отношения Роберта и Оливии, и его частые визиты в дом Барроу, и привязанность к нему маленькой Бесс. В этом доме для него воплотилось безвозвратно ушедшее прошлое. Она по-другому взглянула на его нежелание осесть в каком-то одном доме и стремление к постоянным разъездам. Должно быть, он очень любил эту неизвестную сестру Оливии, если за прошедшие годы не решился жениться еще раз.

Пытаясь отвлечь Джейн от размышлений, которые, как он опасался, при богатом воображении могли привести ее к совершенно неверным выводам, Роберт снова вернулся к тому, с чего начал их разговор, — просьбе скрывать от Оливии неверность мужа.

— Нет, что ни говорите, а я не могу понять, почему вы так тщательно скрываете от миссис Барроу похождения ее мужа. Что такого страшного в том, что она узнает правду? Может, им обоим будет только лучше, если правда выплывет наружу: он сможет вздохнуть свободно и не скрываясь встречаться с теми, с кем захочет, а Оливия получит шанс построить жизнь с тем человеком, который сможет по достоинству оценить ее, — недоумевала Джейн.

Роберт покачал головой.

— Мисс Пирс, не нам вмешиваться в их отношения. Она любит его, он любит ее. Не смотрите так изумленно, я уверен, что Ирвин по-своему любит жену.

— Как можно?! — возмущенно воскликнула она. — Любит и изменяет? Разве такое бывает? Никогда не поверю!

Роберт улыбнулся такой наивности. В юности он тоже был идеалистом. Но жизнь меняет людей. Он многое повидал и уже не спешил слишком поспешно судить о людях, даже если их поступки вызывали у него не только недоумение, но и возмущение.

— Поверьте, мисс Пирс, бывает. И довольно часто, — так же спокойно продолжил он.

— Не могу! Это подло, возмутительно, мерзко, низко! — Она пыталась подыскать слово, которое бы в полной мере отражало глубину ее возмущения. — Это обман!

— Не всегда нужна правда. Иногда лучше солгать или поверить лжи.

Джейн нахмурилась, глядя ему в глаза. Он в притворном испуге сделал вид, что пытается закрыться от нее руками.

— Не смотрите так грозно, мисс Пирс! Я теряюсь от вашего осуждающего взгляда. Я не оправдываю его, а всего лишь пытаюсь понять. Иногда излишняя категоричность суждений губительна для взаимопонимания.

— Значит, вы думаете, мы должны скрывать от нее измены мужа? Даже если они очевидны всем, кроме нее самой?

— Я уверен, это наилучший выход. Если Ирвин так глуп, что не может встречаться с другими женщинами тайно, зачем нам становиться такими же и на каждом перекрестке трубить о его похождениях.

Джейн кивнула, соглашаясь. Она слишком увлеклась разговором и не заметила, что они уже давно стоят слишком близко для обычной дружеской беседы. Она упустила тот момент, когда их личные пространства пересеклись и стали единым целым. Незначительное расстояние, разделявшее их теперь, не вызвало у нее ни беспокойства, ни дискомфорта.

Роберт вдруг слегка подался вперед и завладел ее губами. Джейн изумленно распахнула глаза и наткнулась на его затуманенный взгляд из-под полуприкрытых век. Она уже готова была отшатнуться, но тут одна его рука нежно легла на талию, а другая крепко, но ласково удержала ее подбородок, не позволив откинуть голову назад и прервать этот поцелуй. От этого властного прикосновения дрожь пробежала по ее телу. Джейн моментально забыла о своем удивлении и смущении и отдалась чувствам, рождавшимся в груди и постепенно овладевавшим всем ее телом, делая его одной податливой массой. Рука, державшая подбородок, постепенно ослабила хватку, потом скользнула по ее щеке, оставив там пылающий след, и перебралась на затылок. Длинные чуткие пальцы зарылись в упругие кудряшки и начали осторожно поглаживать основание шеи, заставив Джейн почти мурлыкать от удовольствия.

Роберт осторожно касался губами ее губ, изучая неизвестную территорию, которая с трепетом ждала, чтобы ее покорили. Он почувствовал, что им овладевает страстное желание, бороться с которым с каждой секундой было все труднее. В висках гулкими ударами отдавалось каждое сокращение сердца.

Постепенно его поцелуи стали более глубокими, вынуждая Джейн разомкнуть уста и полностью отдаться на волю завоевателя. Без малейшего протеста она подчинилась, ощущая, что, если сейчас он прервется, она умрет от неутоленного желания. Сердце ее бешено колотилось от восторга и глубины собственных ощущений. Ни один мужчина до сих пор не вызывал в ней такую бурю чувств, которую она ощущала в его присутствии и которая при более близком контакте грозила выплеснуться в шквал неконтролируемых эмоций. От этой всепоглощающей страсти, рожденной всего лишь от простого соприкосновения губ, ей хотелось плакать и смеяться одновременно. Вовсе не случайно он запомнился ей с их первой встречи. Еще тогда он произвел на нее ошеломляющее впечатление, которое она полностью осознала лишь сейчас, познав сладость его поцелуев.