Она заняла очередь, чтобы участвовать в игре — нужно было попасть в чучело лисы. Ей повезло, она попала в цель, за что ей вручили приз — маленькую копию очаровательного мышонка Топо с двумя выступающими вперед зубами — игрушку из коричневой замши.

— Браво, мадемуазель!

У нее екнуло сердце. Ги Рансар, широкоплечий, высокий и красивый, в сером костюме, смотрел на нее сверху вниз.

Она радостно рассмеялась:

— Я не знала, что вы посещаете сельские праздники, доктор Рансар!

— Я не посещаю, — сухо ответил он. — На этот раз праздник посетил меня. Он приходит в это время в замок «Вено» уже многие годы.

Ее темные глаза расширились.

— Так это ваш замок?

— А разве Робер не говорил вам? Кстати, а где он?

— Они с Сузи где-то здесь, — ответила Викки неуверенно.

— Ах, вы, конечно, проявляете деликатность и оставляете влюбленных наедине. Не хотите ли осмотреть замок, мадемуазель?

— С удовольствием, — ответила она. Все было как в тумане. Неожиданность их встречи спутала все ее мысли, но она сумела собраться и спокойно двинуться рядом с ним, позволяя вести себя сквозь толпу. — Я вспоминаю, что Робер упоминал о замке «Вено» по пути сюда, но я не связала его с вами. Вообще, честно говоря, я мало обращала внимания на то, что он говорил, я была слишком поглощена окружающей красотой.

И сразу у обоих всплыла в памяти картина: две машины останавливаются друг против друга на горной дороге на расстоянии нескольких дюймов, им угрожает столкновение, они могут рухнуть в пропасть. Интересно, подумала она, глядя на его четкий профиль, помнит ли он о том, как она извинялась за то, что пропустила знак, указывающий на одностороннее движение, который находился у подножия горы. Ги, не говоря ни слова, продолжал вести ее в огромный холл и затем по великолепной резной лестнице на верхний этаж замка.

Он медленно открывал двери в просторные залы, обставленные с большим вкусом и безо всякой помпезности. Викки очень удивили ванные комнаты, оснащенные самыми современными приспособлениями. Ей понравились резные панели из фруктовых деревьев, украшающие стены и двери, роскошные цветные портьеры и в тон им обивка мебели.

Особенно поразил ее воображение длинный элегантный салон на нижнем этаже с большим камином. Как хорошо, должно быть, было зажигать его в темные зимние вечера!

Наконец они добрались до главного зала. Его изюминкой были роскошный бессарабский ковер и гравюры на стенах.

— Прикосновение гения позволяет сочетать старое с новым, — сказала Викки, оглядываясь в восхищении.

— Вам нравится?

— Все это необыкновенно, — выдохнула она. Пораженная таким обилием элегантности и красоты, она пробормотала: — Здесь все во французском стиле, неотразимом, очаровательном.

— Как и наша встреча, — сказал он с дьявольским блеском в глазах. Итак, он помнил их первую встречу на горной дороге! — Что вы думаете о нашей стране? — спросил он, усаживая ее в кресло возле закрытого прозрачной занавеской окна лицом к солнцу.

— Мне кажется, французская романтическая атмосфера расслабляет, — ответила она, подумав, что вряд ли это — подходящее выражение для описания того, что она ощущает в его присутствии. Сердце ее колотилось, как у подростка на первом свидании.

В миг испарилась куда-то защитная реакция, которую она выработала уже давно, когда работала в аэропорту, где привлекательные мужчины, щеголявшие своей летной формой и большей частью женатые, часто флиртовали с ней. Ушла и ее прежняя неприязнь к холодному, подчеркнуто вежливому французу, который в этот момент наливал ей в бокал вино из резного стеклянного графина. Она вежливо приняла бокал и сумела не расплескать напиток.

Ги небрежно прислонился к оконной раме и смотрел на ее стройную фигуру — она сидела напротив, скрестив изящные ноги.

— Как вы себя чувствуете теперь, когда не надо волноваться по поводу сердца мадемуазель Сузи? Конечно, там есть некоторая слабость, которая всегда сохраняется после ревматической лихорадки, но, я думаю, она наконец-то осознала, как важно следить за своим здоровьем. Вы довольны?

— Конечно. Я только хочу надеяться, что она будет счастлива в своем браке. — Викки сделала паузу, понимая, что ей следует несколько расширить ответ, ведь Ги, возможно, не подозревал, что она против того, чтобы Сузи жила вместе со своей будущей свекровью. Так оно и было.

— Я думаю, что вы можете предоставить это Роберу. Он великолепный малый, и они, по-видимому. очень привязаны друг к другу. — Последовала пауза. — У вас сомнения потому, что мадемуазель Сузи выходит замуж за француза? Вы полагаете, что французы не могут быть хорошими мужьями?

Викки слегка оторопела от такой трактовки ее слов.

— Вы, конечно, слышали, что французы часто заводят любовниц, — продолжал он. — Но разве это не относится в такой же мере к англичанам? А почему? Потому что они женятся по расчету, вместо того чтобы руководствоваться сердцем. Конечно, существует распущенный тип мужчин, но он встречается в любой стране. — Его голубые глаза засверкали. — Встречаются еще женщины, которые могут оттолкнуть мужчину своей холодностью. — Он выпрямился. — Когда два человека по-настоящему подходят друг другу, никаких проблем не возникает. Мне кажется, что Робер и его невеста относятся именно к таким счастливчикам.

Викки была потрясена, потому что невольно она заглянула в его холодную душу. Она знала, что врачи обычно осторожны в выборе жен, и поняла, что, действуя методом исключения, он остановил свой выбор на достопочтенной Жанере.

Значит, он любит ее. Что-то похожее на ревность колыхнулось в душе. Сузи намекнула на огонь, скрывающийся под внешней холодностью Рансара. Возможно, он сдерживает порывы, пока не женился на своей врачихе. Викки почувствовала спазм в горле и решила тут же уйти. Она поставила на стол бокал с недопитым вином, к которому внезапно утратила вкус, и сказала жестко:

— Я ничего не имею против Робера. Он мне очень нравится, и я не сомневаюсь, что он сделает Сузи счастливой.

— Вы будете чувствовать себя одинокой, когда ваша сестра выйдет замуж?

— Естественно, мне будет ее не хватать, но я с этим справлюсь.

— А чем вы занимаетесь, мадемуазель?

— Я работаю секретарем в аэропорту.

— А, значит, там у вас имеется лихой пилот, который ждет вашего возвращения? — Он спросил об этом, глядя на ее пальцы, на которых не было ни одного кольца.

— Нет. — Она встала, сжимая в руке свою сумочку. — Мне надо идти. Сестра будет искать меня.

Он расплылся в улыбке:

— Ваша сестра вместе с Робером и мадам Бриссар находятся сейчас в малом салоне, где им подают закуски. Я отведу вас к ним, а потом мне нужно будет уехать.

— Закуски? — повторила она. — Не может быть, чтобы вы угощали всех, кто приехал сюда!

— Большой салон освобожден от мебели, там расставлены сейчас складные столы. Это все устроили организаторы и их помощники. В малом же салоне, куда мы направляемся, собрались мои личные друзья.

Слуга встретил их, когда они выходили из салона, с букетом роз, гладиолусов и гвоздик, великолепно подобранных.

— Для мадемуазель, — сказал он с поклоном.

— Спасибо, Поль, — поблагодарил Ги, когда Викки принимала букет.

— Они прекрасны! — воскликнула Викки с сияющими глазами, когда слуга ушел. — Спасибо вам и спасибо за то, что вы показали мне все. Это было очень любезно с вашей стороны.

— Это было удовольствием для меня, мадемуазель, — ответил Ги и направился с ней в малый салон.

Позже во дворе устроили танцы, и вся молодежь принимала в них участие. Атмосфера была легкой и полной веселья. И все же Викки была не в настроении. Она танцевала, перелетая от одного партнера к другому, почти автоматически. Той ночью, в постели, она с болью мечтала о том, чтобы свадьба Сузи скорее состоялась и она могла бы уехать, не задерживаясь.

В четверг утром пошел дождь. Викки открыла жалюзи в своей комнате — ей захотелось вдохнуть свежего воздуха и запах сырой земли. Робер заехал, чтобы отвезти Сузи в церковь, где им предстояло обсудить подробности предстоящей церемонии, а Викки провела день, помогая мадам Жассерон по хозяйству. Ей показалось, что хрупкая француженка выглядит не очень хорошо, и она заставила ее отдыхать, пока сама готовила обед. Робер будет с Сузи весь день, а месье Жассерон не придет поесть с поля до самого вечера. Итак, за столом они будут вдвоем.