Но руки исчезают, а моя юбка уже ползет верх, при этом губы снова находят мои, но поцелуй прерывается.

— Но это только ночами и возможно днем, пока Иза в садике. В остальное же время я хочу видеть в тебе партнера на работе, друга и жену дома, а еще мать моим детям.

Его слова тихи, но они обволакивают и ласкают, в то время как пальцы проникают под колготки и трусики…

— Хочу быть отцом твоей дочери и чтобы она называла меня папой!

Я уже мокрая и его палец легко скользит в меня. Выгибаюсь навстречу мужчине стремясь быть ближе.

— Егор, тут подписать надо… Ой…! Простите!

Мы замираем, а Лена выскакивает из комнаты как ошпаренная.

И только тут я понимаю, что мы делаем и как я сейчас выгляжу. Блузка расстегнута. Волосы в беспорядке. Юбка задрана до пояса его рука под трусиками и творит безобразие, а главное соски торчат, и бюстгальтера на мне не наблюдается.

— А что самое важное. — тихо говорит мужчина, отстраняясь от меня, из-за чего стало еще хуже, но при этом под его взглядом все еще хочется большего — Я хочу залечить твою рану, но это я смогу сделать только в том случае, если ты мне позволишь. Езжай домой и хорошенько подумай. Если ты завтра не придешь, я оставлю тебя в покое, но если придешь — не жди пощады. Я буду добиваться до последнего пока жив и ты будешь моей во всех смыслах, которые сегодня тебе перечислил.

Быстро застегнув пуговицы, и поправив одежду, я выскочила за дверь, боясь даже подумать о том, что только что делала и что услышала от этого мужчины.

Лена внимательно посмотрела на меня и вдруг приказала:

— Сядь и жди! — после чего ушла к Егору.

Я послушалась, благо в приемной не было никого. Сама не знаю, почему подчинилась. Наверное, сейчас мне именно это и нужно. Я запуталась и сама не знаю, чего хочу. Часть меня требует вернуться в кабинет и закончить начатое, а вторая напоминала о Николае и как я с ним обожглась, приказывая бежать

Вернувшись, Лена налила кружку кофе, капнула в нее коньяка и дала мне.

— Пей!

Я послушно стала хлебать кофе.

— Ты нужна ему. Мужчины не умеют проявлять чувств, но запомни и никому не верь, если тебе скажут обратное. Я знаю Егора с детства и только после твоего появления я впервые увидела у него интерес к жизни. Когда ты рядом он светится и его взгляд, следящий за каждым твоим движением, рассказывает все за него. А когда он заговаривает о твоей малышке, я даже и не сомневаюсь, что из него получится замечательный отец. И он уже любит твою девочку! — Елена помолчала, давая мне осмыслить сказанное, а потом добавила. — Сейчас я позвоню водителю фирмы. Тебя отвезут домой, но ты подумай как следует, вы нужны друг другу и никто другой не сможет сделать вас счастливыми. Не отвергай счастье. Ни один из Николаев не стоит твоей загубленной жизни!

Она отвернулась, подошла к телефону и набрала номер. Через час я уже была дома вместе с дочерью. А ночью, уложив малышку, я сидела на кухне, пила кофе и решала, пойду ли я завтра на работу, дав Егору шанс, или нет.

В это утро все было иначе. Я не спешила на работу, не торопила сборы дочки, а просто наслаждалась завтраком и ее нежеланием одевать розовую кофточку с рюшами. Обычный день с привычным утренним переполохом вдруг превратился в праздник. Но как бы я себя не отвлекала, как бы не убеждала себя, что мне не нужно идти на работу и что там меня ждет замкнутый круг, из которого я с большим трудом вырвалась четыре года назад я все же, то и дело поглядывала на часы думая: Может все же поехать и рискнуть?

Отвезла Изу в садик, вышла на остановку, посмотрела на привычную толпу людей ждущих автобус, порадовалась, что мне не надо становиться ее частью и… Стала ею. Лишь запрыгнув в автобус, чувствуя как меня давят со всех сторон и беспокоясь за новый пиджачок, я окончательно поняла, что уже давно приняла решение и оно было отнюдь не остаться дома.

Конечно же, я опоздала. Целых двадцать минут и часть меня очень надеялась, что он не дождется и я буду свободна, но все же забежав в кабинет и распечатав копию документов к сегодняшней встречи я бросилась к начальству.

— Привет, Лен, он у себя? — с порога спросила я.

Женщина посмотрела на меня, потом вдруг улыбнулась и сказала:

— Иди, он тебя ждет!

Подошла к двери. Посмотрела на часы. 9.30. Ну, я свое время прогуляла. Он сам меня выгонит. За десять минут я не смогу доложится, как это требуется. Поэтому можно даже не входить, но все стучу и открываю дверь, входя в кабинет.

Егор поднимает на меня глаза, встречается со мной взглядом, при этом я вижу облегчение в его очах, кивает на стул и с улыбкой велит:

— Садись.

К моему удивлению он не отпустил меня как это делал всегда в 9.40, а дал закончить доклад, внимательно слушая и только потом, внеся свои коррективы в мой план действий, велел идти работать. А я до последнего все ждала, что сейчас он предложит встретиться или поцелует, но к моему удивлению он соблюдал правила приличия, будто между нами ничего и не было.

Так потянулось ожидание хоть какого-то его действия.

К четвергу второй недели ожидания я уже сама не знала, чего хочу. Чтобы он, наконец, сделал хоть что-то или продолжал делать вид, что не было тех слов, и мы могли работать дальше.

«Он наверное пожалел о своих словах и передумал, а теперь делает вид, что ничего не происходит!» — думала я и сама не понимала почему так больно и хочется плакать.

Не выдержав и сама не понимая, зачем я зашла в приемную после конца рабочего дня и спросила:

— Лен, ты сегодня еще долго?

Подруга подняла голову, встретила мой взгляд, посмотрела на часы и велела.

— Иди грей чай. Я устала и безумно хочу пить. Егор уехал час назад и уже не вернется, а мне надо закончить набирать текст. Поговорим за пирожными.

Я только кивнула и пошла в комнатку, служившей кухней при приемной. Включив чайник и достав пирожные, поставляемые кондитерской принадлежащей Егору, села ждать подругу.

Она появилась минут через десять. Налив себе чай и взяв пирожное, посмотрела на меня и предложила:

— Рассказывай.

Взглянув на нее понимаю, что не знаю зачем пришла, а потом вдруг меня прорывает и я начинаю говорить, а когда заканчиваю, краснею и встречаюсь с смеющимся взглядом подруги.

— Ну ты даешь! Ты что ждала, что он повалит тебя на стол и переспит тут же? Тогда ты ошиблась адресом! Егор это не твой Николай, он другой и всегда будет в первую очередь думать о тебе и твоих интересах, а не о себе.

— Я не…

— Сравниваешь, еще как сравниваешь! Признайся хотя бы себе! — Лена помолчала, внимательно глядя на меня, потом вздохнула и продолжила. — Давай честно, лежа на том столе, когда он ласкал тебя, тебе ведь было глубоко плевать, кто войдет и застанет вас? Разве ты чувствовала такое с Николаем? А потом, когда он отстранился, разве ты не была готова его прибить за это?

Я краснею от слов подруги, понимая, что она права. В тот миг не было никого, только я и он. А когда он отстранился, мне безумно захотелось прижать его к себе, снова оказаться в его объятиях и плевать что и где. Я растворилась в нем, чего никогда не было с Николаем. Да и что скрывать, схожу с ума, мечтая о его ласках все эти дни. А Николай? Что Николай! Он никогда не доводил меня до такого состояния. С ним всегда даже в минуты блаженства оставалась часть меня, которая думала, а тут нет. С Егором все иначе! Есть только руки, губы и тело, а еще неудовлетворенное желание, которое рвется и нарастает с каждым днем.

— Он ждет, пока ты поймешь чего хочешь, — говорила пока я думала секретарша — и тогда он сделает свой шаг, поверь мне!

— Но как я могу сделать этот шаг? — сама не верю что спросила.

— Просто улыбнись ему и будь собой. А не вздрагивай от каждого его движения и этого будет достаточно.

— А я и не вздрагиваю! — возмутилась, не желая признавать очевидное, хотя и сама знала, что так и есть.

— Правда? А мне кажется еще как!