— Уверяю вас, я привыкла к тяжелому труду.

— Что ж, две лучшие мои девочки ушли, и сейчас нам не хватает персонала. Ваш испытательный срок — месяц. Я обеспечу вас формой и расходными материалами и не хочу, чтобы вы потратили все это зря. Мне также понадобятся рекомендации. Я очень строга с этим. В конце концов, большую часть работы вы будете выполнять в отсутствие клиента.

Женщина пролистала файлы.

— Вашей напарницей будет Дениз. Она одна из лучших моих работниц. Она проследит за вашей работой и доложит мне. Уборка требует сил, мисс Синклер. Надеюсь, у вас их хватит.

— Я справлюсь. Готова приступить к работе с понедельника.

— Тогда жду вас к семи тридцати. Будьте пунктуальны…

Вряд ли мы с миссис Мосс подружимся, думала Лейни, выходя из Центра занятости. Но это неважно. Я не собираюсь работать на нее вечно.

Решив отпраздновать получение работы, она зашла в небольшое кафе и заказала полный завтрак, и чайник горячего чаю, воспользовавшись заначкой Синклеров. Лейни была приятно удивлена, обнаружив, что Джейми не опустошил спрятанную копилку с деньгами, но он, должно быть, забыл о них или просто очень торопился покинуть квартиру.

Слава богу, ей не пришлось просить помощи у Даниэля. Это было бы особенно неприятно после того, как по расторжении брака он предложил ей финансовую поддержку, которую его адвокат обозначил как «большую щедрость, учитывая обстоятельства», и которую она тут же гордо отвергла.

— Скажите мистеру Флинну, что мне ничего от него не нужно, кроме развода. Ни сейчас. Ни потом.

И это был последний их контакт, пусть и через третье лицо. Вряд ли Даниэль простил ей эти слова. Или забыл о них.

Вздохнув, Лейни допила чай и встала из-за стола, понимая, каким невыносимо долгим покажется ей остаток дня.

Она не хотела возвращаться в пустую квартиру и гнала от себя мысли о Даниэле.

Может, гипноз поможет? Или лоботомия. Все что угодно, только бы раз и навсегда выбросить из головы образы, которые постоянно возникают и мучают ее.

Лейни, в отличие от матери, никогда не хотела жить в городе. Ей нравился Эбботсбрук. Когда она нашла работу в галерее искусств Вест-энда, ей пришлось переехать в Лондон, но город не стал для нее родным.

Больше Лейни не могла притворяться. Внушать себе, что рада сменить сельскую жизнь на городскую суматоху, рада тому, что Даниэль остался в прошлом. Особенно трудно обманывать себя теперь, когда он неожиданно оказался рядом. И бежать ей некуда… Что же! Придется взглянуть правде в глаза.

Лейни вернулась в квартиру, когда на город опускался вечер. Даниэль был дома. Его кейс лежал на диване, а дверь в спальню была плотно закрыта.

Поколебавшись, Лейни постучала к нему.

На этот раз Даниэль открыл не сразу. И на нем был черный шелковый халат.

— У тебя что, есть встроенный радар, который показывает, когда я выхожу из душа?

— Прости, — смутилась она. — Я… мне нужно поговорить с тобой. Но это можно отложить.

— Говори сейчас. Я скоро ухожу.

И снова не придешь ночевать? — вертелось на языке.

— Я хотела попросить… об услуге.

— Неужели? — Дэн оглядел ее строгий наряд. — Разве тебе в таком случае не следовало одеться более соблазнительно? Или речь идет о другой услуге? Это не первая моя ошибка на твой счет, да, милая?

— Дэн, умоляю… — она опустила глаза. — Мы можем не… то есть… ты… Мне нелегко.

— Нелегко? — Он усмехнулся. — Думаешь, мне было легко идти к своим адвокатам и говорить, что жена требует развода меньше чем через сутки после свадьбы?

— Нет. — Лейни поежилась. — Я так не думаю. И понимаю, что не должна просить тебя об одолжении. Прости.

— Подожди, — остановил ее Дэн, заметив, что она собирается уходить. — Чего ты хочешь?

— Я сегодня нашла работу, но большую часть времени мне придется проводить в домах клиентов во время их отсутствия. Мне нужны рекомендации.

— Что за работа?

— Компания «Сити-Клин», занимается уборкой домов и частных квартир.

— О, колесо завертелось, — усмехнулся он.

Ожидаемая реакция, могло быть и хуже.

— У меня даже будет форма. Вообще-то мне нужно две рекомендации. Одну даст Фиона из галереи. Она рада, что я не попросилась обратно. Так ты сделаешь это для меня?

— Возможно. Я просто подумал, не ждешь ли ты, что я снова стану рыцарем и поспешу к тебе на помощь. Это, пожалуй, было бы слишком оптимистично даже для тебя.

— Слушай, давай проясним все раз и навсегда. Я не Элейни, Лили Мэйд из Астолата, и я никогда не считала тебя чертовым сэром Ланселотом. Ни на минуту.

— Какое облегчение, — отрезал он холодно. — Судя по поэме, он был вдвое старше ее. Оставь мне адрес компании, я попрошу секретаршу написать им.

— Я… очень благодарна.

— Знаю я твою благодарность. Так что пусть это будет первая и последняя услуга, а, дорогая?

Он скрылся за дверью комнаты, оставив Лейни стоять в гостиной, скрестив руки на груди.

Она медленно вернулась к себе и вспомнила злые нотки в его голосе. Злость, смешанную еще с чем-то, что трудно определить…

Колесо завертелось…

Слова Даниэля эхом отдались в ее голове. Лейни лежала в постели, уставившись в потолок, и размышляла, вспоминал ли Дэн о том дне, когда два года назад, спустя десять недель после смерти Сая, он вошел в столовую Эбботсбрука и нашел ее стоящей на шаткой лестнице и вешающей новые шторы.

— Что ты там делаешь?

Лейни не слышала, как он вошел, и его вопрос заставил ее вздрогнуть от неожиданности.

— Спускайся. — В его голосе звучала непреклонность. Он легко снял ее с лестницы и развернул к себе, запыхавшуюся и раскрасневшуюся.

— Дэн? — с радостным удивлением сказала Лейни. Она была счастлива увидеть его снова после бесконечных безрадостных недель. Он казался таким привлекательным в белой, подчеркивающей загар рубашке с закатанными рукавами. Простые брюки облегали бедра. Темные волосы рассыпались по лбу, вызывая желание убрать их. Но она, как всегда, стеснялась.

Лейни осознала, как опасно стоять вот так близко к нему, и поторопилась заговорить:

— Мама не упоминала, что ты приедешь. Ты останешься у нас? Тогда мне нужно подготовить твою комнату…

— Твоя мать понятия не имеет, что я здесь, — перебил Даниэль. — Я остановился в отеле неподалеку. Я приехал, потому что не нашел тебя в «Рендаллс». Что происходит, Лейни?

— Я ушла, — пожала она плечами. — Разве миссис Хэллем не сказала тебе?

— Она не уточнила, почему ты ушла.

— Потому что у нас больше нет экономки и я, по словам мамы, больше нужна дома.

— Господи, что случилось с миссис Эвершот?

— Она… тоже ушла. Мы не могли больше позволить себе такую роскошь.

— Значит, теперь ты выполняешь ее работу? — в его голосе слышались странные нотки. — За те же деньги, я полагаю?

— Боже, нет. Это все часть маминого плана по экономии. — Лейни выдавила улыбку. — Хотя мне дают деньги, конечно.

— Могу себе представить. И долго еще твоя мать намерена так жить?

— Пока Эбботсбрук не будет продан. Вчера он был выставлен на торги, так что кто знает? Мама пытается придать ему более презентабельный вид для потенциальных покупателей. Хоть я и сомневаюсь, что несколько метров материи спасут ситуацию.

— Согласен с тобой. И когда ей пришло в голову такое решение?

— Как только мне исполнилось восемнадцать лет, и были выполнены все условия отцовского завещания. О, и спасибо тебе за потрясающие сережки и цветы, — добавила Лейни поспешно. — Я хотела написать, но не была уверена, что ты…

— Забудь. Где твоя мать? Я хотел бы поговорить с ней.

— В гольф-клубе. К пяти должна вернуться. К тому времени мне велено повесить шторы.

— Она может повесить их сама. — Даниэль забрал тяжелую материю из рук Лейни. — Пусть рискует собственной шеей.

— Но ты не понимаешь, — запротестовала девушка, — это часть моей работы…

— Ошибаешься, Лейни. Я все прекрасно понял. Одно мне непонятно: что твоя мать забыла в гольф-клубе.