— Как он посмел?!

— Девочка моя, ты не…. Господи, побледнела-то как! Может, выгнать его взашей? Я ведь не знала, правда не знала!

Сильвия сидела ни жива, ни мертва. Новость была просто ошеломляющей.

— Безумный, безумный день! — повторяла она, глядя перед собой остановившимся взором.

Безумный день! Удар за ударом сыплются на нее с самого утра. Сначала полицейский с явно фальшивыми обвинениями, потом — Алекс со своими поцелуями и оскорблениями, а теперь, как окончательный нокаут, — Фрэнк с женщиной. Не зря она вспоминала его по дороге сюда! Неужели предчувствие?.. Фрэнк всегда появлялся в ее жизни перед большими и не очень хорошими переменами. Так было уже два раза. Скорее всего, третий не станет исключением.

Сильвия выпрямилась, пытаясь сфокусировать взгляд на мадам Сиси:

— Не надо никого выгонять, — побелевшими губами прошептала она. — Я справлюсь.

— Девочка моя… Ах ты, господи!

— Ничего, бабуля. Можно, я пока побуду у тебя?

— Да я тебя и так никуда не выпущу! Отцу до тебя дела нет, а эта змея… Оставайся у меня, одной тебе будет тяжело.

— Не будет.

— Я говорю: оставайся у меня, поживешь пока здесь. Я утром перенесу вещи, пока все будут спать. У меня тоже домик просторный, на двоих места хватит и еще останется!

Сильвия улыбнулась уголками губ:

— Спасибо, бабуля.

И тут же ее губы растянулись в плаксивой гримасе, из глаз мощно и неудержимо хлынули слезы. Сильвия плакала и рассказывала старухе про весь свой неудавшийся день, про мерзавца Алекса, который сначала очаровал, а потом разочаровал ее. Про странного полицейского, про чудовищное, нестерпимое напряжение из-за того, что она уже долгое время одна. И, наверное, больше никому не нужна.

Наконец слезы истощили ее силы, и. Сильвия, свернувшись калачиком на диване в летней кухне, уснула. Старуха не отходила от нее весь вечер, нарушая все правила гостеприимства и игнорируя остальных жильцов пансионата. Словно бдительный часовой, мадам Сиси еще долго сидела у изголовья, охраняя сон Сильвии, и тяжело размышляла.

Она думала над словами Люсьены, нечаянно услышанными вчера через окно, и пыталась сопоставить их с рассказом Сильвии. Скорее всего, встреча с Алексом и есть тщательно продуманный план Людвига, за который он «отдал немалые деньги из собственных запасов». Иначе что они могли иметь в виду, говоря «завтра»? А может быть…

При новой мысли старуха похолодела и непроизвольно схватилась за сердце. А может быть, вовсе не Алекс, а Фрэнк — дело их рук?

— Ах ты, господи, вот чудовища! — прошептала она. — Разве можно так с бедной девочкой?

Может, они раскопали эту жуткую историю и пригласили Фрэнка, чтобы Сильвия отвлеклась и не помешала Люсьене женить на себе Ника? Старуха покачала головой: верно, что одна из этих встреч — случайность, другая — расчет Люсьены. В любом случае, расчет оправдался: теперь Сильвия действительно не будет мешать Люсьене «очаровывать Ника» и займется своими проблемами. Старуха перекрестилась, приложила пальцы к губам и зашептала молитву.

А может, рассказать все Сильвии? Или Нику? Ей, старухе, уже не под силу сориентироваться в такой серьезной интриге. Тут попахивает профессиональными аферами, а значит, полицией. Все эти недомолвки, странные оговорки… Какие-то банковские карты, которые нельзя трогать…

— Этого еще не хватало! — снова испуганно прошептала мадам Сиси. — За сорок лет ко мне еще не наведался ни один полицейский! А теперь, из-за этой змеи…

Но если сказать Нику или Сильвии правду и передать подслушанный разговор, то… То будет только хуже. Сильвия сразу же поднимет скандал, в этом можно не сомневаться, а Ник, скорее всего, не поверит. Нет, пока рано смешивать карты, пока все козыри на руках у Люсьены и Людвига.

А если Фрэнк и, правда, их рук дело? Надо же, какие негодяи! Выкопали историю пятилетней давности и решили потрепать нервы бедной девочке, лишь бы она не мешала! Так вот почему Люсьена вчера хотела уединиться с Ником в отдельном домике и поселить новых гостей в домик к Сильвии!

А каково было бы Сильвии жить через стену с Фрэнком? Вот змея! Вот кровожадное чудовище! А Фрэнку, этому подлецу, просто заплатили, а за деньги он согласен играть любую роль перед бедной девочкой.

— Лучше бы они никогда не встретились! — с чувством сказала Сиси и снова погрузилась в тревожные размышления.

Это случилось, когда Сильвия училась в университете. Ей было всего девятнадцать, и мир улыбался ей с солнечного весеннего неба, и юность распахивала свои объятия. Боль от потери матери к тому моменту притупилась, и Сильвия начала оттаивать, обретая, наконец, вкус к жизни.

Тут и появился Фрэнк. Он был то ли художником, то ли актером, Сильвия сразу не поняла, да это было и не важно. Им с первого дня было о чем поговорить, тем более что Фрэнк тоже оказался наполовину французом.

Этот мужчина, которому недавно исполнилось тридцать, казалось, знал и умел все на свете. Он был не просто умница и интеллектуал, он еще обладал житейской мудростью, а его жизненной хватке позавидовали бы многие дельцы наподобие Ника.

У Фрэнка всегда были деньги, всегда было где провести вечер, и еще пара-тройка ресторанов про запас, где для него держали резервный столик. Перед Фрэнком были открыты двери вернисажей, театральных гримерок (Сильвия познакомилась в тот период кое с кем из звезд мировой величины), нью-йоркская богема привечала его, все задачи были ему подвластны, а фантазия неистощима.

Кроме того, Фрэнк был красив: высокий брюнет итальянского типа, с элегантной бородкой и с пронзительным взором угольно-черных глаз. И хотя Сильвия всегда считалась одной из самых привлекательных девушек в школе, все равно она заметно меркла рядом со своим мужчиной.

Ее красота была неброская, нежная, словно картина, написанная пастелью. Фрэнк, напротив, впитал все самые яркие краски природы, его белозубая улыбка очаровывала всех — от детей до глубоких стариков. А про женщин и говорить нечего: глядя на него, они просто сходили с ума…

Поначалу их союз вызывал у окружающих вежливое недоумение: зачем блистательный Фрэнк связался с какой-то юной особой, недавно вставшей со школьной скамьи? Но огромная разница в их возрасте — одиннадцать лет — абсолютно не мешавшая им самим, вскоре стала ощутимой проблемой во время выходов в свет.

Тридцати- и сорокалетние мужчины косились на Сильвию и откровенно не знали, о чем с ней говорить. А женщины изо всех сил старались доказать бедняжке, что, несмотря на деньги ее отца, она человек не их круга.

И однажды все-таки случилось непоправимое: на ее место пришла другая. Всего четыре месяца выпало на долю Сильвии, но, поговаривали, что это был достаточно большой срок. Ей и так сильно завидовали, а однажды, уже перед самым разрывом, некая Карин застала ее в дамской комнате и, пустив упругую струю дыма в потолок, отчеканила:

— Не задерживай очередь, детка. Это сокровище тебе не сдалось, Фрэнк общее достояние. Побаловалась — отдай другой. Ясно?

Опешившая Сильвия заверила, что ей все ясно, и действительно через две недели Фрэнк всюду стал появляться с Карин.

Но про Сильвию, как видно, не смог забыть совсем. Может, его впечатлила ее юность, а может, миллионы Ника, потому что немногим позже Сильвия узнала, что его собственное богатство — блеф чистой воды. На самом деле Фрэнк нищий художник, который в юности был актером. Или, наоборот, нищий актер, который в юности был художником, она не запомнила.

Но когда через полгода после разрыва он заявился к ней домой с корзиной потрясающих цветов, Сильвия готова была ему простить все семь смертных грехов. Она успела полюбить его безнадежно и окончательно и в доказательство этому взяла с собой на лето к мадам Сиси.

Та восприняла нового ухажера любимой внучки так же спокойно и презрительно, как и всех предыдущих.

— Попользуешься и выбросишь, — сказала она в первый же вечер.

— Хорошо, если так, — пробормотал проницательный Ник, который уже успел заметить новый лихорадочный блеск в глазах дочери и ее обостренную, почти болезненную привязанность к Фрэнку.