Питер Лейден, высокий статный брюнет, стоял на крыльце отчего дома и курил, выпуская клубы дыма вверх. Моросил мелкий, по-летнему теплый дождь, капли падали на сухую пыльную землю, которая принимала их с благодарностью.

Давненько не было дождя, отметил Питер, гася сигарету о гладкую поверхность перил и ничуть не заботясь о том, что на полированном пластике остался уродливый ожог. Окурок был выброшен в кусты.

Питер был расстроен и подавлен — а такое случалось крайне редко. Обычно настроение его было неизменно благодушным. Он любил жизнь, потому что она редко его огорчала. Любил людей, так как они почти всегда относились к нему с симпатией. Любил весь мир, потому что в свои тридцать шесть лет успел исколесить его вдоль и поперек и знал, как тот прекрасен.

Неприятности, как правило, обходили Питера стороной, и потому, когда они все же его настигали, он чувствовал себя настолько несчастным, что хоть плачь. Однако плакать, когда тебе почти под сорок, стыдно. Так что Питер по-мужски попытался избавиться от гнетущего чувства отчаяния: закурил.

А еще неплохо бы было напиться, подумал он. Утром я буду мучиться похмельем, и остальные проблемы отойдут на второй план.

У ворот остановился белый «лексус» и дважды посигналил. Питер удовлетворенно хмыкнул: его лучший друг Митчелл знает толк в хороших автомобилях. Приятно будет уезжать из этого дома на шикарной тачке, а не на обычном такси.

Питер сел в «лексус», захлопнул дверцу, облегченно вздохнул и решительно указал рукой на дорогу.

— Гони что есть мочи.

— Опять со стариком поцапался? — Митчелл, холеный красавец блондин с золотисто-коричневой загорелой кожей, смотрелся за рулем дорогой машины так, будто поставлялся с ней в комплекте.

— На этот раз все серьезно. — Питер подождал, пока автомобиль отъедет на приличное расстояние от дома, и продолжил: — Он при мне позвонил в банк и приказал заблокировать все мои счета.

— Даже те, о которых он не знал? — усмехнулся Митчелл.

— Как оказалось, он знал обо всех.

Митчелл присвистнул.

— Наличка-то хоть у тебя осталась?

— А как же. Буквально на днях — вот как чувствовал, ей-богу! — я снял несколько тысяч. Хорошо хоть не успел их потратить.

— А жить где будешь?

— Пока у себя. К счастью, квартиру он у меня отнять не может.

— Это ты так думаешь.

— Да уж, он на все способен, — нехотя признал Питер. — Но я надеюсь на лучшее.

— И что же ты натворил в этот раз?

— Кажется, просто попал под горячую руку.

Митчелл недоверчиво на него покосился.

— Не заливай.

— Нет, клянусь! — горячо произнес Питер. — Я понятия не имею, что на него нашло.

— И все же?

Питер немного поколебался и смущенно произнес:

— Ну, быть может, он разозлился из-за встречи с нашими деловыми партнерами, которую я пропустил.

Митчелл хохотнул и хлопнул ладонью по рулю.

— А я про что! Ты вечно откалываешь номера…

— Не слышу сочувствия в твоем голосе, — недовольно пробормотал Питер.

— Это потому, что я не сочувствую.

— А мог бы — хотя бы из вежливости. Ты же вроде всегда считался моим лучшим другом.

— Как твой лучший друг, я приехал за тобой, хотя мог бы сейчас кувыркаться в постели с симпатичной официанткой, с которой познакомился сегодня утром.

— Надо же, на какие жертвы ты пошел ради меня! — восхищенно произнес Питер.

— Вот именно. Так что за тобой должок.

— Как только мой старик сменит гнев на милость и разморозит мои счета, я сразу же куплю тебе путевку в твой любимый Таиланд на две недели.

— Таиланд мне уже прискучил. Сейчас в моде Гоа.

— Как скажешь. — Питер вдруг сник и нахмурился. — Вот только, боюсь, хорошие времена наступят ой как не скоро.

— Да ладно тебе, не хнычь! — беззаботно ответил Митчелл. — Твой отец никогда не злится на тебя дольше двух недель. Сиди, как мышь в норке, не высовывайся, не совершай неблаговидных поступков и скоро снова начнешь сорить деньгами. Придешь к папеньке, бухнешься к нему в ножки, и он просит тебя, как делал это всегда.

— Точно. — Питер повеселел. — Куда он денется? Я как-никак его единственный сын. А поверни-ка сейчас налево. Заскочим в бар, выпьем. Я намерен провести эти две недели без отцовского надзора с толком.

Деньги закончились как-то уж очень быстро. Гораздо раньше, чем позвонил отец Питера — Уильям Лейден. Часть утаенных финансов была спущена на сущую ерунду вроде еды и квартплаты, а часть пошла на такие важные дела, как походы по барам и клубам. Питер успел взять взаймы у Митчелла, обещая ему вернуть долг с процентами, как только вернется в отчий дом. Однако прошло две недели, заканчивалась третья, а Уильям Лейден не давал о себе знать.

Не звонит, не пишет, не передает мне через общих знакомых, как делал это раньше, что мне пора бы уже и вернуться, недоумевал Питер. Может, ждет, что я сам приеду и попрошу у него прощения? Я так и сделал бы, если бы был уверен, что он не выставит меня за порог. Как ни крути, а наша последняя ссора была самой горячей на моей памяти.

Наконец долго молчавший телефон зазвонил. Сухой и скрипучий, как высохшее дерево, голос отца произнес:

— Немедленно приезжай.

— Домой или в офис? — быстро спросил Питер.

— Плевать, — ответил отец и положил трубку.

Поразмыслив как следует, Питер решил встретиться с отцом на нейтральной территории — в офисе. Уильяму Лейдену принадлежало крупное пиар-агентство, уже давно прочно занявшее свою нишу в рекламном бизнесе. Уильям безуспешно, но с упорством, которому могло бы найтись и более достойное применение, много лет пытался приобщить своего сына к работе, однако Питер столь же упорно сопротивлялся. Не то чтобы недостойный отпрыск не хотел продолжать дело отца, скорее Питер вообще не видел смысла трудиться. И в этом по большей части была вина самого Уильяма, разбаловавшего сыночка донельзя. Однако старший Лейден считал, что никогда не поздно заполнить пробелы в воспитании, — и потому ссоры, крупные и мелкие, между ним и Питером вспыхивали постоянно… существенных результатов, впрочем, не принося.

Питер пересчитал деньги в бумажнике, поджал губы, обнаружив, что их не хватит даже на такси до офиса, и позвонил Митчеллу. Тот ответил не сразу. И разговаривал как-то нехотя.

В последнее время Питер использовал его в качестве извозчика постоянно, и Митчеллу это порядком надоело.

— Ты мне нужен.

— Да неужели? — с сарказмом проговорил Митчелл. — Вот это новость! И куда тебя нужно отвезти на этот раз?

— К отцу в офис.

— Едешь мириться? — оживился Митчелл. — Старик сам тебе позвонил?

— Ну да. И был так добр ко мне, — сказал Питер, чтобы успокоить друга. — Возвращайся, говорит, обратно.

— На работу?

— И на работу тоже.

— Так ведь он тебя из бизнеса вроде бы не выгонял. — Митчелл от природы был недоверчив, да и Питера знал как облупленного. — Чего ж домой-то сразу не едешь?

— Слушай, чего ты пристал? — разозлился Питер. — Папаша приказал, чтобы я приехал. Кто я такой, чтобы спорить?

— Ну так взял бы такси. Я, между прочим, занят. У меня встреча с клиентом назначена на два часа дня. И в отличие от тебя я не могу так наплевательски относиться к своим обязанностям. У меня нет богатого папаши.

— Успеешь ты на свою встречу, — пообещал Питер, пропустив мимо ушей остальные слова Митчелла. — Просто закинь меня в офис и все.

— Ладно, — со вздохом согласился тот. — И помни: ты обещал мне оплатить отдых на Гоа.

— Я и не забывал об этом.

Питер повесил трубку и в ожидании Митчелла сварил крепкий кофе. Однако кофе упал в пустой желудок, ничуть не заглушив голод. Питер, быть может, и поел бы чего-нибудь, но в холодильнике было шаром покати.

Придется потерпеть. Отец, конечно, накормит его обедом. А вечером он отужинает, как полагается, уже дома. Эх, и соскучился же он по домашней пище!