Керри видела, как изменилось лицо подруги. Эмма смотрела на Питера с такой злостью, что, будь он более чувствительным, непременно оскорбился бы.

Нет, это не любовь, решила Керри. И даже не скрытая приязнь. Это, как я метко подметила, самая настоящая одержимость, но не человеком, а идеей. Педантичная и решительная Эмма, доводящая все дела до конца, воспринимает безалаберность Лейдена как личное оскорбление. Она решила полностью переделать, перекроить на свой лад, перевоспитать взрослого мужчину. А ведь это практически невыполнимая задача.

Интересно, кто кого в конце концов перевоспитает? — пряча улыбку, подумала Керри, интуитивно определившая, что Питер Лейден в упрямстве ничем не уступает Эмме.

Питер же тем временем, распахнув объятия, направился к любимой, по его словам, начальнице. Эмма отшатнулась от него и вытянула вперед руки, не давая ему приблизиться.

— Что за фамильярность, Лейден?! — воскликнула она.

— Мы же не в офисе, расслабься. Опусти немного плечи, перестань вытягиваться по струнке — ты вечно выглядишь так, будто кол проглотила.

Эмма задохнулась от возмущения.

— Что? Ты смеешь делать мне замечания?

— Кто еще решится на это, кроме меня? — Он подмигнул Керри. — Привет, я Питер. Классное платье.

— Керри. — Керри равнодушно улыбнулась. — Не могу сказать, что рада знакомству, — не люблю лгать.

— Ого! — воскликнул Питер. — Я думал, что Эмма — эксклюзивный экземпляр, но нет, есть и другие холодные и ядовитые… красавицы.

— Пойдем-ка займем столик, — не глядя на Питера, произнесла Эмма, потянув Керри за собой.

— А как же все остальные? — Питер преградил подругам дорогу. — Дорогая мисс Сент-Джон, здесь собрались все ваши коллеги. А вы от них нос воротите? Не боитесь, что к вам станут относиться еще хуже, чем сейчас?

— Ко мне все хорошо относятся, — возразила Эмма.

— Ошибаешься. — Питер понизил голос. — Про тебя такое говорят… Признаюсь, я подливаю масло в огонь, но он и без моего вмешательства горит достаточно ярко.

— У меня отличные отношения с коллегами, — прорычала Эмма. — Прочь с дороги.

— Скажи, когда в последний раз ты приходила на офисную вечеринку? — не унимался Питер. — А по пятницам ты разве ходишь со всеми в бар? Нет, ты устало машешь ручкой на прощание и уезжаешь домой. Ты чужачка, Эмма. Они все считают тебя задавакой. Сэнди Филипс им гораздо роднее, чем ты. Кстати, она тоже здесь.

Эмма, собиравшаяся пройти мимо, остановилась и вцепилась в рукав его рубашки.

— Сэнди Филипс? Она же всегда принципиально игнорировала корпоративные вечеринки.

— У тебя устаревшие сведения, — улыбнулся Питер, довольный собой. — Она душа компании, я не преувеличиваю. Неудивительно, что Сэнди вечно на шаг впереди тебя. Она-то знает, что хорошие отношения с коллегами имеют большое значение для человека, который делает карьеру. Так что, Эмма, ты все еще хочешь занять отдельный столик?

Эмма посмотрела на подругу, ища поддержки. Керри криво улыбнулась и развела руками.

— Прости, но он прав. Я ведь тоже постоянно твержу тебе о том, что с коллегами изредка нужно проводить время во внерабочей обстановке.

— Да они мне за неделю так надоедают…

— Что поделать. Психология — дело тонкое. Отвернешься от коллектива, он и не заметит, но, когда тебе понадобится помощь коллег, они сразу припомнят тебе твою отчужденность.

— Ладно, уговорила. — Эмма стрельнула глазами в сторону Питера. — Если ты хоть одно плохое слово обо мне скажешь, я…

— Уволишь, знаю. Ты уже не раз грозилась это сделать. Кстати, если тебе интересно, я выполняю условия нашего договора: не общаюсь с Сэнди. Однако она постоянно меня искушает.

— Ну да, а ты невинен, как младенец, — съязвила Эмма.

— Клянусь, так и есть! Ты и сама увидишь, что я держу оборону из последних сил.

— Болтун, — проворчала Эмма и направилась к столикам в дальнем конце бара, за которыми устроились ее коллеги.

Вечер оказался не таким уж и скучным, к удивлению Эммы. Конечно, ей было бы куда проще, если бы Сэнди Филипс не было в баре и не пришлось бы поминутно отбиваться от ее словесных нападок. Однако даже присутствие соперницы не испортило Эмме настроение.

Балагур и весельчак Питер был в этой компании заводилой. Он проработал в издательстве всего три недели, но уже завел массу друзей. Люди тянулись к нему, как тянутся к свету побеги молодых растений. Он излучал оптимизм и жизнерадостность, хотя в его глазах и мелькала иногда грусть, которую, впрочем, не замечал никто, кроме Эммы. Меньше месяца назад Питера насильно выдернули из привычной среды обитания, но он не впал в уныние. Питер легко влился в чуждый ему прежде социум, однако порой тоска по прошлым временам напоминала ему о себе.

— Что, тяжело удержаться и не потратить за один вечер все деньги, которые у тебя есть? — шепотом спросила у него Эмма, заметив, что он отказался от третьей кружки пива и дорогой закуски, а заказал ту, что стоила дешевле.

— Приходится экономить, — беззаботно сказал он, хотя Эмма все равно уловила в его тоне нотки горечи.

— Это, по-твоему, называется экономить? — с усмешкой спросила Эмма. — Ты же потратишь сегодня долларов пятьдесят как минимум.

— Я сидел на строгой диете всю неделю ради того, чтобы оторваться в пятницу, — признался он. — И вообще, перестань считать мои деньги.

— Это мои деньги, — поправила его Эмма. — Я их тебе дала.

— Да, и теперь я могу распоряжаться ими как хочу.

— Я больше не дам тебе в долг, раз ты так себя ведешь.

— Займу у кого-нибудь еще. У меня теперь много друзей.

— Они перестанут быть твоими друзьями, как только ты попросишь у них взаймы.

— Я уже сталкивался с такой ситуацией, — неожиданно разоткровенничался Питер. — Когда одалживал я — у меня было полно приятелей, как только деньги понадобились мне — все попрятались.

— Говорят, у богачей вообще не бывает настоящих друзей.

— Бывают, — сухо ответил Питер. — Но редко.

— Что-то я не вижу здесь ни одного твоего друга из прошлой жизни, — съязвила Эмма.

Питер промолчал, и это удивило Эмму. Он всегда хамил в ответ на ее выпады. Видимо, последнее замечание по-настоящему задело его.

— Что, я наступила на больную мозоль? — с ехидцей спросила Эмма.

— Смени тему, по-хорошему прошу.

— А иначе что?

— Хочешь начать словесную дуэль? Не спорю, ты в этом мастер, но и я не новичок.

— Ой-ой, наш мальчик не в духе, — глумливо рассмеялась Эмма.

— Учти, я страшен в гневе. — Питер улыбнулся. — Не буди лихо, пока оно спит тихо.

— Что ж, пусть себе спит, — согласно кивнула Эмма, сменив гнев на милость. — Принеси-ка лучше чего-нибудь выпить.

— За твой счет что угодно.

— Теперь ты видишь, с кем мне приходится иметь дело, — сказала Эмма, обращаясь к Керри.

— Ты сама злишь его, подначиваешь, выводишь на эмоции… Неудивительно, что он платит тебе той же монетой.

— Так ты защищаешь его?! — возмутилась Эмма.

— Нет, я лишь пытаюсь быть объективной.

— У тебя плохо получается.

— Не буду с тобой спорить, нет настроения. — Керри подняла руки вверх. — Мир!

— Я действительно веду себя неадекватно? — после непродолжительного молчания серьезно спросила Эмма.

— Есть немного. Однако вы с Питером друг друга стоите. Вот только зря ты пытаешься переделать его. Если в тебе проснулся нереализованный материнский инстинкт, роди ребенка. Перевоспитывать взрослого мужчину — дело неблагодарное.

— Но он ведь совершенно неправильно живет!

— Ты себя слышишь, Эмма?! — воскликнула Керри. — Какую чушь ты несешь! Кто дал тебе право решать за других, как нужно жить? Ты вообще в этом вопросе не авторитет. На тебя, уж прости, вряд ли можно равняться.

— Это еще почему?! — взвилась Эмма.

— Тише ты, — осадила ее Керри. — Твои коллеги начали на тебя с любопытством поглядывать. А что касается твоего вопроса: ты и с собственной-то жизнью разобраться не можешь, куда тебе других учить.