— Видимо, Зак решил заняться тобой всерьез. Я, по правде говоря, все время этого боялся. Я уже давно работаю с ним, и, поверишь ты или нет, мне он нравится… Но Зак смертельно опасен для особ вашего пола. Эмоционально он абсолютно холоден и не способен на чувство. Я много раз видел, как он ведет себя с женщинами, и знаю, что…

Неужели еще кто-то знает об интересе к ней Зака Сфаэлоса?!

— Две твои предшественницы влюбились в него по уши и буквально не давали ему прохода. Я полагал, у тебя больше здравого смысла.

Здравый смысл? Разве в ее вчерашнем поведении присутствовала хотя бы крупица его? Эва стыдилась самой себя. Может, это в ней говорила ханжеская мораль? Но не могла же она за одну ночь избавиться от принципов, которые считала правильными всю жизнь. Хуже того, она сама буквально бросилась в его объятия. Эве стало тошно. Как могла она совершить подобное? И зачем? Неужели настолько утратила самоуважение, что испытала благодарность к Заку Сфаэлосу только за то, что тот счел ее достойной своего внимания? Или после того как она увидела Троя с Абигайль, ей потребовалось доказательство своей способности привлечь мужчину? А может, безотчетно искала способ отомстить за предательство? Если она руководствовалась последним побуждением, то теперь открыла, что месть — палка о двух концах, которая способна обратиться против вас самих и принести жестокие страдания.

Когда они пришли в офис, хорошенькая стройная девушка, дежурившая в приемной, здороваясь, метнула на Эву любопытный взгляд. Две секретарши, что-то горячо обсуждавшие в коридоре, мгновенно замолчали и едва ответили на приветствие, когда Эва поравнялась с ними. О причине догадаться было не трудно…

— Мисс Рентон? — Официант торопливо убирал крышки с тарелок с разнообразными кушаньями, расставленными на столике с подогревом. — Завтрак, с наилучшими пожеланиями от мистера Сфаэлоса.

— Черт, — приглушенно пробормотал Брэд за ее спиной. Затем откашлялся и произнес во всеуслышанье:

— О, здесь вполне хватит на двоих. Вчера засиделись допоздна над отчетом и сегодня проспали — даже не успели перекусить перед работой.

Эва так растерялась, что не догадалась хотя бы взглянуть на Брэда с благодарностью за его старания выгородить ее. Кто же поверит, чтобы Зак потребовал от Брэда оставить жену в роддоме и работать с ним всю ночь?

Она опустилась на свое место за столом и молча смотрела, как официант расставляет тарелки. Эва ничего не ела со вчерашнего утра, хотя могла бы прекрасно поужинать, если бы не старалась так настойчиво… соблазнить Зака Сфаэлоса. Густой румянец залил нежную кожу щек. А Зак, вот мерзавец! Он не мог не догадываться, что подобный жест с завтраком вызовет сплетни. Неужели он мог быть таким жестоким?

— Кто родился у Дженнет — мальчик или девочка? — спросила она Брэда, стараясь вести себя как ни в чем не бывало.

— Разве Зак тебе не сказал? Вчера он минут десять расспрашивал меня по телефону… — Брэд слегка покраснел. — Извини. Девочка. Мы хотим назвать ее Энни.

— Поздравляю. — Эва неловко взяла нож и вилку.

Она через силу заставляла себя глотать пищу, а в голову ей лезли воспоминания о греховно-сладостных ощущениях минувшей ночи. И она ужасалась тому, в какую бесстыдную распутницу превратилась за одну-единственную ночь в объятиях Сфаэлоса. Если бы только испытанное ею было неприятно, отвратительно, хотя бы принесло разочарование! Ей не простить себя за то, что она нашла Зака более привлекательным физически, чем человека, женой которого собиралась стать. Кто она такая после этого? Может, ее тетя оказалась права?

Сара Фремонт неоднократно предостерегала племянницу об опасностях, которые таит в себе неразборчивость в знакомствах. Скромная и спокойная, непохожая на не по годам развитых сверстниц, Эва находила эти лекции унизительными. Ей было обидно, что тетя откровенно боится, как бы в ней не сказалась наследственность. Неужели ее мама, которую Эва едва помнила, вела беспорядочную жизнь? В упорном нежелании миссис Фремонт получше вглядеться в жизнь собственной дочери была какая-то мрачная ирония.

Кое-как справившись с завтраком, Эва занялась проверкой отчетов. Она отвечала за довольно обширный участок работы, связанный с ведением дел в домах, принадлежавших мистеру Сфаэлосу и разбросанных по всему миру, — разбиралась с мелкими неурядицами, нанимала обслугу, просматривала счета за текущий и капитальный ремонты и ведала прочими мелочами, на которые у самого шефа, конечно же, не хватало времени.

— Эва, — услышала она голос появившегося в дверях Брэда. — Как мне известно, Зак вчера отдал распоряжение, чтобы ты не принимала никого по личным вопросам.

— В самом деле?

Брэд пожал плечами.

— Сейчас сюда на лифте поднимается Трой.

Кровь отлила от щек Эвы.

— Проводи его сюда. Я поговорю с ним.

— Но Зак…

— Зак? Да кто он такой, чтобы указывать мне! — И осеклась — на пороге стоял Трой.

Вид у него был такой, словно он провел всю ночь без сна бледное, отечное, напряженное лицо, красные запавшие глаза.

Брэд тактично вышел и закрыл дверь.

— Эва… — Трой судорожно сглотнул. — Что я могу тебе сказать…

У Эвы возникло ощущение, будто между ними появилась стеклянная стена, а со вчерашнего дня прошла целая вечность.

— Она уже давно преследовала меня, просто не давала прохода, — сдавленно пробормотал Трой. — Не думай, я не оправдываюсь, но…

— Тебе это польстило, потому что три года назад она не обращала на тебя внимания.

Он вспыхнул, затем кивнул, плотно сжав губы.

— И ты ничего не мог с собой поделать!

Страдальческие карие глаза встретились с ее взглядом.

— Вот тут ты ошибаешься: Абби мне даже не нравится. Я знаю ей цену. Это было просто… понимаешь… чисто физическое… Черт возьми, Эва, как мне объяснить тебе, что я хотел всего лишь переспать с ней, а потом напрочь забыть о ее существовании! Да, именно так все и было! — воскликнул он с неожиданной злостью, и Эва поняла, что бывший жених всей душой надеется заставить ее поверить ему. — Знаю, ты находишь это мерзким, отвратительным, но только одну тебя я люблю, только на тебе хочу жениться!

Его умоляющий взгляд острым клинком вонзился Эве в сердце.

— Ты должен понять, что теперь это невозможно, — выговорила она дрогнувшим голосом.

— Послушай, дай я расскажу тебе все с самого начала.

— Не хочу ничего знать! Нам обоим это только причинит боль. Я не смогу забыть… Ты понимаешь? — глухо пробормотала Эва и тут, вспомнив Зака и собственный поступок, отвернулась, слишком расстроенная, чтобы продолжать разговор.

Дверь отворилась — Зак Сфаэлос замер на пороге, прислонясь к косяку. В глубине его глаз таился жгучий гнев, который, однако, совсем не отражался на его смуглом волевом лице, но Эва поняла, что ощущает этот гнев каждой клеточкой тела. От наступившей тишины у нее зазвенело в ушах. И она с изумлением отметила, что достаточно одного его взгляда, чтобы она почувствовала себя виноватой. Только то, что она всего лишь разговаривала с Троем, привело Зака в ярость.

— Ваш визит, кажется, слишком затянулся, Воглер, — медленно и холодно произнес Сфаэлос. — Будьте добры больше не появляться здесь.

На лице Троя промелькнуло удивление.

— Зак… — прошептала потрясенная Эва.

В его угрожающем взгляде она прочла нечто более уместное для джунглей, чем для цивилизованного мира. Казалось, стоит сейчас Трою хоть что-нибудь возразить, как Зак найдет это достаточным предлогом, чтобы сбросить того в шахту лифта.

— В чем дело? — растерянно произнес Трой, тряхнув светловолосой головой. — Я не понимаю…

Зак сделал несколько шагов вперед, напомнив Эве подкрадывающуюся пантеру, и уверенно положил сильную руку на напряженную спину женщины.

— Мы с Эвой собирались идти обедать. Вы отнимаете у нас время, — произнес он с официальной сухостью.

У Троя от изумления приоткрылся рот.

— Эва?

Она не знала, что делать. Но Зак сам решил эту проблему: просто вывел ее из кабинета и увлек по коридору к лифту. Прежде чем автоматические дверцы сомкнулись за ними, Эва успела увидеть недоверчиво вытянувшееся лицо секретарши.