— Отличная мысль. Тем более, я не уверен, что смогу готовить и разговаривать одновременно.

Когда час спустя она вернулась, в доме пахло просто потрясающе. Алекс выглядел измученным, но абсолютно счастливым. От пара и дыма в кухне можно было хоть топор вешать, а на плите дребезжало крышками несколько кастрюлек. Сообщив, что ему нужно ещё немного времени, Алекс вручил Хелене бокал вина и выпроводил прочь из кухни.

Может быть из-за пробежки, а может потому, что Хелена со вчерашнего дня ничего не ела, вино моментально ударило ей в голову. Она приняла горячий душ и попыталась сообразить, что уместнее надеть к ужину, который приготовил для тебя вампир. Ответ был очевиден: нечто с высоким воротником. Ха-ха-ха, очень смешно.

Спортивный костюм? Слишком буднично. Элегантную блузку и брюки? Слишком вычурно. В конце концов, она остановилась на том болотно-зеленом вязаном платье, в котором была, когда они провели их первую ночь вместе. Оно было облегающим, удобным, но при этом очень стильным.

Пробежка, душ и вино сделали своё дело — кожа Хелены раскраснелась. И, похоже, румянец этот долго не сойдет. Хелена причесала волосы, но высушить их не удосужилась. Она так же не позаботилась ни об украшениях, ни об обуви, ни даже о макияже. Полная экипировка ей была совершенно ни к чему. Им не нужно было ещё одно сбивающее с толку романтическое свидание. Им необходим был взрослый разговор. Алексу пора было возвращаться в Нью-Йорк.

Пульс участился. До встречи с этим мужчиной Хелена не замечала за собой подобных вещей, но сейчас, приложив руку к вене у основания шеи, вдруг почувствовала, как под пальцами судорожно подёргивается пульс. Хелена была уверена, что Алекс тоже это заметит, но не могла всю ночь прятаться наверху. Она на цыпочках спустилась по лестнице, но Алекс, должно быть, всё равно услышал, потому что неожиданно появился из кухни, вытирая руки о передник с надписью «Поцелуйте повара».

— Тебе ещё на… — Он ещё не закончил, когда взгляд его скользнул по её телу. Хелена остановилась. Алекс посмотрел на её босые ступни, её бёдра и грудь так, словно никогда прежде не видел ничего подобного. Соски девушки затвердели, когда по груди прошелся пристальный взгляд. О Боже!Ей хотелось скрестить руки на груди, но в то же время она не хотела показаться настолько неуверенной. Вместо этого Хелена просто выпрямила спину. Алекс сделал глубокий вдох и непроизвольно подался вперёд. — Налить.

В ответ она быстро вытянула руку с пустым бокалом. Они стояли друг от друга на расстоянии двух вытянутых рук. И это было хорошо. Он забрал у неё бокал, их пальцы соприкоснулись. Она отдернула руку, но, казалось, он этого даже не заметил, потому что внимание его было приковано к её шее. Её влажной раскрасневшейся шее. Её бьющемуся пульсу.

Хорошо, что не к сиськам!

Его глаза потемнели и сделались стеклянными.

Нет, уж лучше бы к сиськам. Намного лучше.

Это продолжалось всего одну или две секунды, потом он улыбнулся своей фирменной пленительной улыбкой и вернулся на кухню за вином.

— Мы поужинаем в столовой. — Он жестом показал, что она должна отправиться именно туда.

Ноги её никогда не бывало в этой столовой. При жизни родители устраивали там ужины только в особых случаях, всё остальное время помещение обычно было заперто. С тех пор, как дом перешел к Хелене, столовой она вообще не пользовалась.

Тем не менее, Алекс нашел скатерть и зажег свечи. Выставил на стол два столовых прибора из маминого фарфора и срезал для украшения ветку вереска.

— Очень мило, — отметила девушка, когда он предложил ей стул.

Силуэт Алекса обрел нечёткие очертания, и мужчина исчез. Хелена поняла, что он двигался точно как Михаил. Не притворяясь человеком. Удивило то, что её саму это нисколечко не встревожило. Алекс вернулся с двумя очень маленькими чашками и поставил их на блюдца. Хелена наклонилась над своей и вдохнула аромат, исходивший от чашки со светлой жидкостью. Жидкость пахла как куриный бульон, но такой, который могли приготовить лишь где-то в экзотических местах.

— Это амюз-буш, [51]- пояснил Алекс.

— Что?

— Нечто, что пробудит твои вкусовые ощущения.

— А я уж решила, что супчик для хомячков.

— Попробуй.

Хелена поднесла чашку к губам, Алекс сделал то же самое, глаза его горели ожиданием.

Лучше бы это было вкусно, иначе мне придется притворяться, что оно мне нравится, а я не слишком хорошо… — черт возьми!Суп, или чем бы ещё это ни было, попал девушке на язык и вызвал взрыв вкусовых ощущений. Приятная пикантность курицы, тмин, острый перец, лимон, возможно, базилик и ещё что-то, чего она определить не смогла — изумительное сочетание.

Алекс скрыл улыбку за ободком своей чашки. Он уже знал, что ей понравилось. Разве могло быть иначе?

— Можно выторговать у тебя ещё чашку, только большую?

В ответ прозвучало короткое «нет». Оказалось, что остатки амюз-бушпредназначались Алексу. Чуть позже Хелена получила свою старую знакомую — купленную накануне рыбину, отваренную, украшенную петрушкой и апельсиновой цедрой. И молодой картофель, поджаренный с чесноком и буквально плавающий в сливочном масле. Чеснок! Да Алекс надо мной просто издевается!Потом — салат из эндивия [52]с голубым сыром. И всё это было приготовлено так же великолепно, как суп. Хелена и забыла, что процесс приёма пищи может быть так интересен.

И в то время, как она ожидала, когда же всё-таки возникнет неловкость оттого, что она сидит перед ним и вот так просто уминает за обе щёки всё, что он наготовил, пока он просто отхлебывает суп из своей чашки, ощущения неловкости так и не появилось. Пока ели и распивали сначала первую бутылку вина, затем вторую, они… все время разговаривали. И разговаривали. И снова разговаривали. Возникшая между ними в тот момент, когда Хелена спустилась по лестнице, и причинявшая огромные муки атмосфера потрескивающего сексуального напряжения, разрядилась, а разговор полился непринужденно. И, сказать по правде, до нелепости легко. Как будто они знали друг друга уже много-много лет.

Они выяснили, что были очень разными — и неудивительно. Он рос на Манхеттене, в Бруклине. А самым крупным городом, в котором когда-либо жила она, был Боулдер. У него было два брата, а она была единственным ребенком в семье. Он был православным христианином, на Рождество и Пасху у него было принято ходить в церковь. Это заявление окончательно выбило Хелену из колеи. Вампир-христианин. Она относилась к поколению убежденных атеистов, прагматичных жителей среднего Запада США, которые избегали церкви, как страшной кары. А главное, она узнала, как важна была для него семья. Кто-то другой, возможно, рассказывал бы о своей карьере, достижениях, любимых развлечениях. Алекс говорил о своей семье. Рассказ о жизни его родных звучал, словно причудливый комедийный сериал, события которого разворачивались вокруг ситуации со случайным обескровлением. И, в свою очередь, Хелена завершила эту беседу более подробным рассказом о своих родителях и о том, что случилось в прошлом году. Когда девушка закончила, то почти могла представить отца и мать, сидящих за этим самым столом и высказывающих собственное мнение. Что бы они подумали об Алексе?

Они закончили ужин так же, как и начали — вместе, с крошечными чашками в руках. На сей раз чашки были наполнены темным горячим шоколадом, украшенным веточками мяты.

— Ты можешь это есть?

Он изобразил улыбку.

— Мне можно примерно столовую ложку шоколада в день. Поверь мне, на сегодня я уже напробовался и исчерпал свой лимит.

— Мне плохо. Я так объелась всякими вкусностями, которые ты даже не удосужился попробовать.

Он оперся подбородком на сложенные руки и задумался над ответом.

— Мне очень понравилось готовить для тебя, а потом наблюдать, с каким удовольствием ты ешь. Я и не надеялся, что всё пройдет так хорошо. Нет такого ощущения, будто бы я что-то упустил.