Доверься себе.

Ради всего дерьма на свете, он же поклонник народного радио!

Давай же!

В конце концов, она решила, что если не сможет довериться своей интуиции, если собирается провести остаток жизни, сожалея, тогда какой вообще смысл жить?

Она дернула ручку и широко распахнула дверь. Алекс шагнул внутрь, подхватил Хелену на руки и жадно поцеловал. Он был обжигающе холодным, но его поцелуй мог растопить даже льды Арктики. На вкус он был словно рай. Каким она его и запомнила.

Она обвила руками его шею, но позволила мужчине взять инициативу в свои руки. На этот раз она будет осторожна. Она не потеряет контроль и не отпугнет его. Не в этот раз. Не так, как случилось с Джеффом. Или Робом. Или Дэвидом.

Фостин отодвигал ее к другому концу гостиной, пока каблуки девушки не ударились о край лестницы и она не упала на ступеньки. Он последовал за ней, клеймя её губы настойчивым глубоким поцелуем.

А потом он просто остановился. Остановился и пристально посмотрел на неё. Хелена мысленно застонала. Она узнала этот взгляд.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего.

— Что-то не так?

— Нет.

— Боишься?

— Нет.

Он нахмурился.

— Ты ведь не девственница?

— Что? Нет, конечно!

— Слава Богу, — он выдохнул. — Тогда в чём дело? Ты же не была такой прошлой ночью.

— Не знаю, что происходило прошлой ночью. Я что-то делаю не так?

— Ты всё делаешь правильно. Но, по-моему, тебе не нравится.

— Нравится. Верь мне. Я едва себя сдерживаю.

Он отстранился, облокотившись на ступеньку возле неё.

— Ага, а вот это уже сарказм. Хелена, если тебе не нравится то, что я делаю, ты должна сказать мне.

— Никакого сарказма, — она робко протянула руку и убрала волосы с его глаз. — Клянусь, я так сильно хочу тебя, что приходится себя контролировать.

К её великому облегчению он немного расслабился, его рука заскользила вверх по её бедру.

Он наблюдал за её реакцией из-под опущенных ресниц.

— Зачем тебе себя контролировать?

— Потому что это не… — Она потеряла ход мысли, когда его рука коснулась её груди. — Потому что иногда я теряю самообладание. Потому что… ты будешь недоволен. Мной.

— Недоволен?

— Я кусаюсь.

Его глаза расширились и он рассмеялся. Но не оскорбительно.

— Серьёзно?

— Кусаюсь, царапаюсь, впиваюсь ногтями. И даже не осознаю, что делаю, но если буду оставаться сдержанной, этого не произойдет. Так что не беспокойся. Я не хочу причинить тебе боль.

Его глаза озарились недобрым блеском. Притянув девушку к себе так, чтобы она оседлала его бёдра, он спросил:

— Что если мне нравится, когда меня кусают, царапают и вонзаются в моё тело ногтями?

— Это ты сейчас так говоришь. — Конечно, некоторым людям могла нравиться боль, но на самом деле большинство из них не хотели бы быть покалеченными в постели. И это нормально. Её бывший жених Джефф терял терпение, глядя на её агрессивные выходки. «Постель это не поле боя» — как он выразился, — «мужчинам всегда нравится самим задавать темп». А до него был Роб, который был так взбешен оставленными после единственной бурной ночи царапинами от ногтей, что вскоре после этого они расстались.

Рука Алекса пробралась под край её платья. Блеск в его глазах постепенно исчез, вытесненный чем-то более сильным.

— Делай все, что пожелаешь. Поверь, я смогу принять всё, что ты мне предложишь. Но я отплачу тем же, — приблизив губы к её ушку, будто бы они не были совершенно одни, он шепнул, — буду трахать тебя до беспамятства. Это я тебе обещаю.

Хелена не смогла подавить трепет от предвкушения.

— Теперь поцелуй меня как следует.

Она склонилась над ним и коснулась губами его губ. Сухие. Дразнящие. Прикоснувшись ещё раз, она прошлась по ним своим язычком. Алекс улыбнулся и она вновь накрыла его рот своим. Их губы встретились. Он обхватил её голову и, отвечая на поцелуй, проник языком в её ротик. Она приняла его, подхватила губами, втянула глубже. Одновременно подалась назад, пока её клитор не оказался прижат к твёрдой выпуклости его члена, и начала медленно тереться об него.

— Вот это другое дело, — сказал он с усмешкой, когда она вытолкнула его язык из своего ротика. Он покусывал её нижнюю губу. Она проникла языком в его рот и мужчина слегка прикусил его зубами. До того, как она начала паниковать, он впустил её язычок в свой рот, заменяя покусывания долгим неистовым поцелуем. Если и существовало искусство целоваться, то он владел им в совершенстве.

— Сними платье.

Она стянула его через голову и отшвырнула в сторону. На ней оставались лишь трусики-бикини и бюстгальтер. По правде сказать, это были её лучший черный кружевной комплект, и она надела его утром, предаваясь мечтам о своём сталкере. Не то чтобы она планировала, что это случится. Просто думала о том, как он заставляет её чувствовать себя сексуальной. Весь день она была взволнована тем, какое нижнее бельё на ней было надето, и насколько высоки были каблуки.

Выражение его лица изменилось, губы растянулись в медленной, ленивой, потрясающей улыбке.

— Очень мило, — промурлыкал он. — А теперь поднимайся наверх, пока я не трахнул тебя прямо здесь.

Чувствуя непривычное озорство, Хелена наигранно спросила:

— А чем же плохо прямо здесь?

— Ненавижу делать это на лестнице.

— Ты пробовал?

— Одна особа получила рубцы и полосы на спине, вторая в кровь разбила колени. Загорался ковер, крошились зубы… — он осёкся, будто позабыл, о чём рассказывает, потом выдохнул. — Боже, мне так нравится твоя грудь.

Хелена рассмеялась.

— У тебя есть три секунды, чтобы убежать. Я возьму тебя прямо там, где догоню. Лучше молись, чтобы не на лестнице, — предупредил он.

Она изумленно посмотрела на него, не зная точно, шутит он или нет.

— Беги!

Хелена сорвалась с места и помчалась вверх по ступенькам, её сапоги на высоких каблуках скользили по ковру. Он тут же поймал её за лодыжку, но она выдернула её и освободилась.

Она двигалась быстро, но бежать всё равно было некуда. Он прижал Хелену к стене. Взвизгнув, девушка нырнула под его руку и скользнула в спальню. Александр схватил её за талию и швырнул на кровать. Дернув плечами, он скинул пальто и сорвал с себя свитер. Под ним на мужчине ничего не было, он был так красив с этими рельефно выступающими мышцами и по-зимнему бледной, безупречной кожей. Ни татуировок, ни шрамов, лишь тонкая полоска черных волос, спускающаяся вдоль плоского живота.

Жаждя скорее прикоснуться к нему, она ухватилась за ремень брюк и притянула его к себе. Надеясь, что он говорил серьёзно на счёт агрессивности, она рывком расстегнула пуговицу на ширинке. На нем не было нижнего белья. Головка его члена выскользнула наружу, раскрасневшаяся так же, как и его соски. О Боже, как он прекрасен!Её дыхание участилось от возбуждения, когда она стянула джинсы с его бедер и обхватила мужское естество руками.

Фостин держался очень спокойно до тех пор, пока она не попробовала его, легонько проводя языком по уздечке. Тогда он вскрикнул, словно от удивления, и погрузил руки в её волосы. На вкус он был соленым и пряным — таким, как ей хотелось. Она взяла его член в свой ротик, поглаживая языком головку. Определенно, пряный. Необычный. Восхитительный.

Всему виной слишком знакомое желание заставить партнера подвинуться ближе. Слепое побуждение, что заставляет её кусаться и царапаться подобно дикому зверю. Она вбирала его всё глубже, осторожно царапая зубками его плоть. Долгий подрагивающий вздох вырвался из груди мужчины. Она снова взяла его в свой рот и на этот раз позволила ногтям впиться в твердые мышцы его ягодиц. Просто чтоб увидеть его реакцию.

Он смял в кулаках её волосы. В её ротике он становился ещё тверже, пульсировал под языком. С низким рычанием он отстранил её от своего блестящего от влаги члена и толкнул на спину. Сорвал бюстгальтер. Поцеловал так крепко, что она захныкала.