— Ты не предоставлена самой себе. — Ян обнял ее за талию, и она стояла спокойно опершись о его сильную руку. Затем она сказала:

— Но так оно и есть, Ян, мне нужно надеяться только на саму себя.

Они все запротестовали. И продолжали отговаривать ее все время, пока она шла к машине. Ян отвез ее, твердо уверенный, что она не собирается оставаться в «Грей Муллионсе» совершенно одна. Его мать заплакала, увидев, что она все-таки уезжает.

Когда машина скрылась из виду, Роберт Блэйни сказал спокойно:

— Гиблое дело. Он был и нам должен целый пакет, нам крупно повезет, если мы вернем его.

— Отвратительно, — вздохнула его жена.

— Теперь она ухватится за Яна. Когда она немного подумает, она поймет, что ей крупно повезло. — Он тяжело вздохнул, и, поразмыслив чуть-чуть, она тоже вздохнула.

В «Грей Муллионсе» было пусто и очень холодно. Каффа устремился вперед, на кухню, в поисках Эми, затем в кабинет — в поисках Мэйсона и, не найдя никого, вернулся в холл и заскулил, вопросительно поглядывая на Либби.

— Ты не можешь здесь оставаться, — снова заговорил Ян. — По крайней мере одна, нужно пригласить кого-нибудь из друзей.

— Возможно, я так и сделаю. Но в любом случае, я не останусь здесь надолго. Дом уже не принадлежит мне.

— Тогда, может быть, ты переедешь к нам? — Она покачала головой. — Хорошо, что ты будешь делать? Что ты можешь сделать?

— Найду работу.

— У тебя же нет никакой специальности.

— Я закончила курсы секретарей-машинисток, — сказала она.

— Как давно это было?

— Два года назад. Конечно, скорость сейчас не та, но я могу восстановить, если немного потренируюсь.

Ему не хотелось оставлять ее, но она была так настроена остаться одной, что он почувствовал, может быть, лучше так и сделать, хотя бы на время. Он может позвонить ей попозже в течение дня или даже вернуться к ней. Он поцеловал ее в щеку:

— Ты не одна, Либби, никогда не забывай об этом.

Она улыбнулась ему, не сказав ни слова, и проводила его до двери, помахав ему рукой с порога.

Она осталась одна. О Боже, она совершенно одна! Она шла по пустому дому, и Каффа следовал за ней по пятам, словно боясь, что она тоже может исчезнуть. Она заглянула в каждую комнату и закрыла после этого каждую из них на ключ. Затем вернулась в холл.

Телефон звенел почти не переставая, затихая на полминуты, не больше, и снова начинал звенеть как сумасшедший. Но сейчас она подняла трубку и услышала голос Сью:

— Либби? О, как я рада, что разыскала тебя. О, Либби, это правда?

— Да.

— Что ты собираешься делать? Выйдешь за Яна?

— Искать работу.

— А где будешь жить? Что сейчас делаешь? Я позвонила Яну, и его мама сказала, что ты вернулась домой, но ты же не будешь жить в «Грей Муллионсе», не так ли?

— Нет.

— Так что я думаю, ты можешь переехать к нам. У нас в гостиной есть откидная кровать, которая не так уж и плоха.

— Как это мило с твоей стороны, — ответила Либби. — Я могла бы воспользоваться этим на ночь-другую, покуда не найду частную квартиру.

— Сколько твоей душе угодно, — заверила ее Сью. — Билл также полностью поддерживает эту идею. Сейчас время обеда. После занятий в школе я зайду к тебе.

У нее все же были друзья. Следующим был звонок от Ивонны:

— Либби, я только что узнала. Теперь, не обижайся, если я спрошу, что ты собираешься делать?

— Не волнуйся, все нормально. Я собираюсь искать работу.

— Я как раз и имела это в виду. Послушай, я могла бы взять себе еще одну помощницу. Правда, зарплата не очень высокая, но достаточная, чтобы сводить концы с концами. У тебя же всегда был хороший вкус к одежде, не так ли? Тебе это может понравиться, а мне будет приятно, что ты будешь рядом со мной.

Либби в свое время покупала массу вещей в магазине Ивонны, но она никогда не могла представить, что будет там работать. Ей может понравиться там. Ей нравилась Ивонна, и к тому же это была работа, а сейчас она не могла позволить себе быть слишком разборчивой, поскольку ее квалификация практически равнялась нулю. И она поблагодарила Ивонну:

— Спасибо, это было бы прекрасно.

— Это совсем не так прекрасно, особенно если учесть, что некоторые покупатели могут довести тебя до белого каления, но можешь приходить на работу в любое время, и я покажу тебе, как нужно с ними обходиться.

Весть о закрытии фирмы Мэйсона и о том, что Грэм Мэйсон умер не только бедняком, но и почти мошенником, облетела весь Вутон-Хэй, подобно лесному пожару в жаркое лето. К вечеру это стало темой для домашнего разговора, гораздо более занимательной, чем программа по телевизору.

Некоторые очень сочувствовали Либби, но — такова уж человеческая натура — ощущалась большая доля удовлетворения по поводу того, что девушка, которой до этого все давалось с необыкновенной легкостью, оказалась сегодня в положении, ничуть не лучшем, чем их собственное.

Им не терпелось увидеть, как она воспримет это. Она чувствовала эти внимательные взгляды, когда шла по улицам или стояла в очереди в магазинах.

Но она нашла своих настоящих друзей и была удивлена и тронута тем, как их все-таки много. Сью и Билл были просто замечательные. Они были бы счастливы, если бы Либби переехала к ним на постоянное жительство, несмотря на то что им каждый раз приходилось таскать в гостиную простыни и одеяло, превращая свой диван в односпальную кровать. Она прожила у них несколько недель, и когда сказала им, что нашла себе комнату, то поднялся невообразимый гвалт протеста.

— Зачем ты собираешься уходить, что это тебе даст? — потребовала ответа Сью. — Ты спокойно можешь оставаться у нас. Ты нам совсем не мешаешь. Благодарю Бога, ты хоть немного поправилась.

Билл говорил в том же духе, но это была единственная комната помимо их спальни, крошечной кухоньки и ванной, было бы несправедливо по отношению к ним заставлять их спотыкаться о Каффу и стесняться ее присутствия.

— В любом случае, куда ты собираешься переехать? — спросила Сью, когда Либби встала благодарная, но решительно настроенная.

— У дочери Эйба есть свободная комната: сейчас ее сын служит в армии, и она говорит, что я могу пользоваться ею.

— Я сама поеду посмотреть, что она из себя представляет, — твердо заявила Сью.

Комнатка была небольшой, но уютной. По сравнению со спальней, которая была у Либби в «Грей Муллионсе», она скорее напоминала платяной шкаф. Но это была светлая, чистая комната, и Либби с готовностью согласилась сюда переехать.

Дочь Эйба сказала ей, что она может питаться вместе со всеми. Ви Риллингтон принадлежала к числу немногих, которые отказывались слушать что-либо плохое о покойном Грэме Мэйсоне. Подобно своему отцу, она была горячо и безоговорочно предана семье Мэйсонов. То, что господин Грэм Мэйсон умер бедняком, нисколько не изменило того факта, что он всю свою жизнь был добр и щедр по отношению к людям.

Когда Либби, заглянув к ним в гости, упомянула, что ищет себе комнату, Ви предложила не задумываясь:

— Так у нас пустует комната Кена.

— Но есть еще Каффа, — промолвила с некоторым колебанием Либби. Не каждый согласится предоставить жилье Каффе, но зять Эйба рассмеялся:

— Тем лучше. Все будет какая-то забота деду: будет с ним гулять.

Каффа подбежал к Эйбу, узнав старого друга, и сейчас сидел рядом, положив ему голову на колени, медленно помахивая хвостом в знак полного удовлетворения. Таким образом, все вопросы были решены, и Либби, прощаясь, остановилась в холле, чтобы еще раз поблагодарить Ви. Та отмахнулась от этой благодарности:

— Сделай одолжение. Какой смысл в том, что комната пустует, не принося никакой пользы.

— И, Ви, я очень сожалею, что так случилось с твоим отцом. Если хоть что-нибудь останется после продажи всего имущества, я обязательно сделаю так, что он и Эми получат завещанное дядей.

Ви Риллингтон была крупной женщиной с грубыми чертами лица, но голос у нее был на удивление нежный.