— Ну и?

— Что «ну и»?

— Где ты с ним познакомилась? Откуда он появился, прежде чем поселиться в Сторожке лесника?

— Я же сказала, что встретила его за холмами. Похоже, до этого он побывал во многих местах. Кажется, у него нет постоянного дома. — Она поняла, как это может быть воспринято, заметив некоторую озабоченность на лице дяди.

— Если он сможет немного поработать в саду, — произнес дядя, — мы будем только рады. Конечно, одному Эйбу со всем этим не справиться. И, как тебе известно, на наши объявления никто не откликнулся. Тем не менее мне бы хотелось, чтобы ты была поосторожней с незнакомыми людьми.

— Это не… — начала она, но он прервал ее:

— Особенно на торфяниках. Что он из себя представляет? Нечто вроде бродяги?

Это вызвало у нее улыбку.

— Господи, конечно же нет!

— А что же тогда? Если он обитает в заброшенной старой избушке, бродит в поисках случайного заработка.

— Я же тебе сказала, что сторожка не выглядит больше такой заброшенной. Окна и крыша отремонтированы, а… — Ей трудно было выразить словами, что же еще, и она выпалила: — Я хочу, чтобы вы познакомились. Этого человека невозможно охарактеризовать несколькими словами.

— Он молод?

— Да.

Дядя подождал, и она продолжала, подбирая слова:

— Я не знаю, кто он на самом деле и чем занимается. «Чем придется», — ответил он мне. Но это явно не бездельник. Однажды увидев его, запомнишь на всю жизнь, даже если перемолвишься с ним двумя-тремя словами. А если увидишь его в толпе, он будет единственным, на кого обратишь внимание. Я встретила его на Друидз-Ринге и пошла с ним посмотреть, что он сделал со своей сторожкой. Разговаривали о том о сем. Он показался мне похожим… — Она снова заколебалась. — О, я не знаю, как это выразить. Общение с ним подобно ветру, сдувающему паутину с твоего лица. Когда я посмотрела на часы, я могла поклясться, что было гораздо меньше времени, чем на самом деле. Мне показалось, что несколько часов пролетели как одно мгновение. — Она замолкла, прикусив губу. — Наверное, я несу чепуху. Такие люди встречаются иногда, не так ли? Люди, которые, кажется, могут заставить время двигаться быстрее.

Грэм Мэйсон перестал жевать, положил нож с вилкой на стол и с обостренным вниманием слушал Либби. Потом спросил, криво усмехнувшись:

— Кажется, этот молодой человек произвел на тебя впечатление?

— Правда.

— Ты, конечно, права. Такие люди иногда встречаются. Но не часто. И еще реже среди них попадаются люди, которые меняют одну работу за другой.

— Я же тебе сказала — он не бездельник, — проговорила она горячо.

Он смотрел на нее с улыбкой.

— Хорошо-хорошо. Тебе не надо бросаться на его защиту. Я верю тебе на слово. Но считаю — если тебя интересует мое мнение, — тебе все же не стоит заводить с ним дружбу.

Девушка не ответила. У нее были аргументы, она знала, что были. Но наилучшим из них было бы знакомство дяди Грэя с Адамом Роско. Тогда бы он понял, сколь необоснованно его суждение.

Старинные часы в позолоченной оправе на каминной полке пробили семь раз, и Грэм Мэйсон спросил:

— А когда собирался прийти Ян?

— В половине восьмого.

Ян Блэйни был не из местных. Они встречались с Яном уже полгода, и это было хорошее время. Он жил примерно в двадцати милях отсюда. Однажды вечером дядя Грэй пригласил его к себе домой на ужин. Фирма Яна — в действительности это была фирма его отца, а он пока что «и сын» — занималась модернизацией и расширением предприятий, и дяде Грэю было нужно поговорить с ним по делу. В этом не было ничего удивительного. Они довольно часто принимали у себя гостей, будь то дружеские вечеринки или деловые встречи. Либби привыкла к тому, что в последний момент раздавался звонок, означавший, что надо лезть в морозильную камеру и начинать готовить ужин человек на шесть — восемь, а то и больше.

Но Ян пришел один и, хотя разговаривал с дядей Грэем, все время не спускал глаз с Либби. Он ей тоже сразу понравился. Возможно, потому, что принадлежал к тому же типу людей, что и дядя Грэй. Конечно, моложе: ему было около двадцати пяти лет. Среднего роста, стройный, с такими же четкими чертами лица и даже с похожей улыбкой.

Поблагодарив ее за гостеприимство, он спросил, не могли бы они увидеться снова. При этом она перехватила улыбку на лице дяди Грэя, и у нее закралось подозрение, что он пригласил Яна с явной целью их познакомить. Если так, то это ему удалось.

Первое свидание увенчалось успехом. Они очень быстро сошлись: смеялись тем же шуткам, им нравились одни и те же авторы, одна и та же музыка и даже одни и те же кушанья. Либби с огромным удовольствием проводила с ним время.

Отныне Ян Блэйни стал неотъемлемой частью ее жизни, человеком, которого приглашали повсюду, куда приглашали ее. Для всех своих друзей они были единым целым, абсолютно неразлучной парой. Похоже, его семья тоже была рада этому. Им нравилась Либби, а они — ей. Все было почти на грани совершенства.

Услышав, что его машина сворачивает к подъездной аллее, Либби подошла к окну и поглядела вниз, на белую двухместную машину и на Яна, выходящего из нее и машущего ей рукой.

Они собирались пойти в театр. Сегодня давали спектакль, который она давно хотела посмотреть. Это была своего рода генеральная репетиция перед началом сезона в Лондоне, и с таким составом исполнителей ему был обеспечен успех. Сегодняшний вечер обещал быть таким же веселым и богатым впечатлениями, как и все предыдущие, проведенные с Яном вечера. Она схватила сумочку и поспешила вниз, чтобы открыть ему дверь. И вдруг — сколь безумным и даже глупым это ни было бы — ей расхотелось спешить ему навстречу. Ноги, словно не желая идти, ступали по ступенькам неохотно, через силу. Все медленнее и медленнее.

Он позвонил, но Эми не открывала: она знала, что это Ян и что Либби спускается вниз.

Из гостиной раздался голос дяди Грэя:

— Приятного вечера!

— Спасибо, — автоматически ответила племянница. Открыла дверь.

Перед ней стоял Ян и улыбался, так как был рад встрече с ней. Несомненно, это был самый симпатичный человек из всех, кого она знала. Но какое-то мгновение она глядела на него невидящим взором. Вместо него она видела высокого мужчину с растрепанными волосами и темными сверкающими глазами.

— Что случилось, Либби? — озабоченно спросил Ян. — Весь вечер ты была где-то далеко-далеко.

Ей стало неловко, поскольку он был прав. Спектакль был превосходный. Публика в зале сидела как завороженная, и по окончании представления ее оглушили бурные овации. Было глупо пропустить такую игру актеров, и к тому же это так было не похоже на Либби, которой всегда было очень трудно сосредоточиться на чем-либо.

После театра они зашли в ресторан поужинать, и Либби согласилась со всем, что заказал он. Но сделала это так, будто едва слышала его, и он наклонился через стол к ней, внимательно вглядываясь ей в лицо.

— В чем дело? — вновь спросил он.

— Извини, — улыбнулась она, — я очень устала. Сегодня днем прошли с Каффой несколько миль, и сейчас у меня сами собой закрываются глаза.

— Мне не следовало бы тащить тебя сюда.

— Но мне самой хотелось пойти.

— Хорошо, сразу же после ужина поедем домой.

Как он был похож на дядю Грэя! Такая же трогательная забота о ней. Иногда она чувствовала, что они обращаются с ней, как с ребенком, балуя, лаская ее. Несомненно, это было приятно, но напоминало жизнь в тепличных условиях.

Ян отвез ее домой. Дядя Грэй еще не спал, работая с документами в кабинете. И Либби требовательно спросила:

— Ты не знаешь, сколько времени? Надеюсь, ты не собираешься провести здесь всю ночь?

Дядя Грэй медленно распрямился, словно у него затекла спина.

— Нет. Думаю, на сегодня хватит. — Он улыбнулся Яну: — Не составишь компанию — по стаканчику на сон грядущий?

— Спасибо, не откажусь.

Либби принесла из кухни кофейник и налила всем по чашке кофе.