— Когда мы выходили, дождя еще не было, — уверила ее Сайан. — Только слегка моросило, но это ведь летний дождь, ничего страшного.

Она стояла перед огнем, и от нее шел пар. Барни промок ничуть не меньше, но на его черных брюках и свитере это было не так заметно.

— Надо тебе снять это платье и переодеться, — сказала миссис Баркер.

Сайан согласилась.

— Я тебе что-нибудь принесу, — предложила Филлис.

— Тебе не трудно?

— Пойдем со мной.

Сайан пошла с Филлис, сняла с себя мокрое платье в ванной и обернулась полотенцем, а Филлис разложила на кровати в спальне небольшой выбор того, что она могла предложить. Сайан была выше ее и тоньше, и первое платье, которое она примерила, заставило их обеих улыбнуться. Наконец она остановилась на свитере и юбке, и, когда она надевала свитер через голову, Филлис спросила с надеждой в голосе:

— А ты часто ходишь гулять с Барни?

Сайан просунула голову в свитер и тряхнула волосами.

— Нет, — сказала она. Ход мыслей Филлис был очевиден, и было бы жестоко направить ее по ложному следу. Она продолжила: — Просто мне захотелось прогуляться, и ему тоже. Вот и все. У Барни есть девушка, ты же знаешь.

Конечно, Филлис Баркер знала. Как и большая часть женского населения деревни, она видела Натали по телевизору и слышала все сплетни про то, как она провела здесь выходные. Но как было бы удачно, если бы Сайан увлеклась вдруг Барни, а не Лэнгли.

— Барни Холлиз большая знаменитость, да? — произнесла Филлис. — Он единственный, кто из нашей деревни прославился. Конечно, деревня у нас маленькая, и люди здесь не хватают звезд с неба, да? — Голос ее звучал весело, но маленькая тревожная складочка на лбу так легко выдавала все, что она хотела бы скрыть. — По-моему, он очаровательный, — сказала она. — Ты не находишь? И эта автомобильная авария, из-за которой он здесь оказался, может, заставит его полюбить тихую семейную жизнь.

Барни позабавился бы, если бы услышал, как Филлис Баркер пытается сплавить его Сайан. Но Сайан стало от этого грустно, потому что Филлис была видна насквозь и сама напрашивалась на сердечные неприятности.

— Барни дождаться не может, когда уедет отсюда, — ответила она, — и, как только это случится, я думаю, мы не увидим его еще несколько месяцев, если не лет. Он не любит тихую семейную жизнь и никогда ее не полюбит. — Она улыбнулась при этих словах, чтобы показать, насколько ей это безразлично, но голос ее при этом звучал огорченно, потому что все это было тяжело для Лэнгли.

— А вы с Гордоном как, не… — спросила она.

Филлис покачала головой.

— Мне очень жаль, — сказала Сайан.

— Это не важно, — ответила Филлис. — Я его нисколько не виню. Просто он такой… он же не может себя изменить.

— А какой — такой?

— О, он просто меня не понимает, — сказала Филлис. — С ним нельзя поговорить ни о чем серьезном, только про ферму, про футбол и про эту его машину.

Очень здоровый и очень скучный парень. Все равно скоро они с Лэнгли объявят о своей помолвке, тогда Филлис придется осознать, что Лэнгли, какой бы он ни был чуткий, для нее потерян навсегда.

Сайан осторожно дернула свитер вниз, пытаясь хоть немного удлинить его, и сказала:

— Спасибо тебе. Нам нужно уже возвращаться, Лэнгли будет беспокоиться.

Филлис улыбнулась. Улыбка у нее была мечтательная, она была предназначена не Сайан, а, скорее всего, возникла при упоминании имени Лэнгли, и Сайан даже подумала, а не сказать ли ей прямо сейчас: «Мы с Лэнгли собираемся пожениться». Но ей не хватило для этого мужества. Она знала, что у Филлис сразу задрожат губы, глаза застелют слезы, и она сейчас была просто не в состоянии оказаться в такой ситуации.

Вместо этого она взяла свое влажное платье, и они вместе спустились на кухню.

Барни пил виски и рассказывал мистеру и миссис Баркер какую-то смешную историю — они оба смеялись. Их смех был слышен уже на лестнице, и мистер Баркер вытирал глаза, когда девушки вошли, и похрюкивал от удовольствия. Все еще смеясь, он поднялся, чтобы предложить Сайан стаканчик виски.

— Нет, спасибо, — ответила Сайан. — Я думаю, нам уже пора возвращаться домой.

Миссис Баркер разливала томатную приправу, которую она только что приготовила, в горшочки и предложила, чтобы кто-нибудь подвез их до дома на машине.

— Ничего, мы так дойдем, — сказал Барни.

Однако Сайан не отказалась бы от этого, потому что дождь по-прежнему лил как из ведра. Она обрадовалась, когда Филлис проговорила:

— Я вас отвезу, вы же принесли мне перчатки. На машине здесь не больше двух минут, но если пойдете пешком, то снова промокнете насквозь.

Миссис Баркер подарила Сайан банку томатной приправы, она была очень горячая, и держать ее надо было осторожно; мокрое платье Сайан было упаковано в пакет. Они заставили ее выпить чашку чаю. Теперь она уже начала волноваться, ей хотелось скорее добраться домой. Лэнгли наверняка уже давно вернулся. Короткая прогулка с Барни — это одно, а провести с ним целый вечер — совсем другое. У мистера и миссис Баркер был такой вид, словно они готовы были оставить их и на ночь у себя. Когда Сайан встала, Барни поднялся вслед за ней, но очень неохотно.

Они погрузились в автомобиль Филлис, и та отвезла их обратно в салон. Притормозив, она сказала, как будто эта мысль пришла ей только что:

— Может, мне зайти? Если Лэнгли уже вернулся, то я могла бы узнать, сколько он хочет за свою картину.

— Ну конечно, заходи, — сказал Барни.

Сайан чувствовала, что лучше ей было бы подождать. Картина Лэнгли Холлиза, после того как он связал свою судьбу с другой женщиной, должна была не очень поднять боевой дух Филлис; однако картина еще не была закончена, так что Филлис всегда может передумать.

Они все вышли из машины, и Барни открыл дверь салона. Они прошли через весь торговый зал, и Сайан заглянула в студию — Лэнгли там не было, не было и его чемоданчика, так что он, видимо, еще не возвращался. Барни пошел в дом, а Филлис стояла на пороге, не зная, как ей поступить, в ожидании, что ее пригласят в дом.

Они услышали крик Барни и побежали на его голос, к кухне. Там лежала Эмили, распростертая на полу в страшной неестественной позе, сломанный стул и разбитая лампочка подсказали им, что случилось. Барни опустился на колени, Филлис завизжала, Сайан тоже опустилась на пол, рядом с Барни, дотронулась до бледного как мел лица Эмили и поблагодарила Бога, что оно было теплым. Глаза у женщины были закрыты. На какое-то страшное, болезненное мгновение Сайан показалась, что она мертва. Барни поднялся:

— Не трогайте ее, я приведу доктора.

— А она?.. — прокаркала Филлис, жадно хватая ртом воздух между своими истерическими криками, и Барни сказал:

— Она просто без сознания. Заткнись.

Он сказал это довольно зло, чтобы немедленно прекратить визг Филлис. Она захныкала и подползла к Сайан, ее глаза, расширенные от ужаса, были устремлены на Эмили.

Сайан положила под голову Эмили подушку и начала растирать ее холодные руки. Сколько она здесь пролежала? Может быть, несколько часов. Она могла упасть сразу после обеда. И лежала здесь, может быть, звала их на помощь. А все двери были закрыты, и никто ее не услышал. Обычно Сайан всегда к ней заглядывала, а сегодня днем у нее было плохое настроение, и ей как-то не хотелось ни с кем болтать.

Вернулся Барни, и Сайан спросила:

— Застал его?

— Собирает инструменты. Сейчас придет. — Он принес пальто и накрыл им Эмили. Филлис судорожно всхлипывала, и Барни раздраженно рявкнул: — Замолчи или выйди отсюда вон.

— Филлис, пожалуйста, пойди открой дверь доктору, — сказала Сайан. — Лэнгли сейчас тоже должен приехать. Пойди открой ему дверь.

Филлис исчезла. Они слышали, как она на что-то наткнулась по дороге, наверное, на маленький столик в коридоре. Он с грохотом опрокинулся, и Филлис, все еще рыдая, остановилась либо для того, чтобы поднять столик и поставить на место, либо собрать его обломки.