В горле у нее стоял ком, и она знала, что не сможет заснуть. На ней все еще была одежда Филлис. Она сразу вспомнила про томатную приправу миссис Баркер, но совершенно забыла, где ее оставила. Она сняла в темноте юбку и джемпер, помолилась за Эмили и Лэнгли и чувствовала, что сейчас готова была отдать десять лет жизни за то, чтобы время повернулось вспять и она бы заглянула сегодня на кухню перед тем, как идти гулять с Барни.

Она спала, но урывками. Каждый раз, просыпаясь, она все вспоминала, и темнота начинала казаться еще темнее. Она рано спустилась вниз; ей хотелось поскорее пойти в салон. Она приготовила бы завтрак — все равно надо было что-то есть, и она хотела быть рядом с Лэнгли, когда они получат первые известия за день. Было около половины восьмого, когда она вышла на площадку своего этажа. Внизу она увидела Джорджа. Он только что повесил телефонную трубку. Он был все еще в ночной рубахе.

— Это из больницы? — спросила Сайан.

— Я им сам звонил. — Наверное, Фиона попросила его позвонить, как только он проснется. — Сказали, что Эмили вне опасности.

— Они всегда так говорят, ты что, не знаешь?

— И она спокойно провела ночь.

— Ее накачали лекарствами.

— Да.

Когда Сайан сбегала вниз по лестнице, Фиона вышла из спальни, и Сайан услышала, как Джордж рассказывает ей: «Она вне опасности и спокойно провела ночь…» Маленькие медицинские хитрости, которые ничего не значили.

По пути в магазин она прошла мимо двоих соседей, которые спросили:

— Есть какие-нибудь новости?

— Она провела ночь спокойно.

— Это хорошо.

Сайан открыла дверь своим ключом и вошла в салон. Она надеялась, что Лэнгли еще не вставал. Если он был в постели, то хотя бы отдыхал, даже если не спал.

Все двери в прихожую были закрыты, в доме не было слышно ни звука. Она открыла дверь кухни и увидела там Филлис. Сайан уставилась на нее. Она не спросила: «Что ты тут делаешь?», потому что видела, что Филлис накрывает на стол. Вместо этого она сказала:

— Ты что, была здесь всю ночь?

Вчера вечером Фиона и Сайан оставили здесь Филлис. Им казалось, она собиралась сесть в свою машину и отправиться домой. Но уже в половине восьмого утра она снова была здесь, так что, возможно, она изменила свои планы.

— Я пришла полчаса назад.

— Зачем?

Заглянуть и предложить свою помощь — это было по-соседски. Поселиться здесь и чувствовать себя совершенно как дома — это было уже подозрительно, особенно со стороны девушки, которая, как все знали, была безнадежно влюблена в Лэнгли.

— Меня Барни попросил, — сказала Филлис. — Вчера вечером. — Она была не уверена, что ей здесь рады. — Естественно, на то время, пока Эмили не будет. Кто-то же должен готовить, и смотреть за домом, и все такое.

Нанять прислугу было нелегко. Даже в этой деревне, где можно было работать только в магазинах на главной улице и на окрестных фермах. Но все равно они могли бы найти кого-нибудь, кто согласился бы приходить и помогать по дому, скажем, два раза в неделю, а остальное Сайан могла бы делать и сама, и с готовкой она тоже бы справилась. Ей совершенно не нужна была здесь Филлис Баркер.

Лэнгли может сколько угодно улыбаться и называть Филлис ребенком, но Филлис была ровно на полгода моложе самой Сайан. Она была женщиной, и от нее могло быть много неприятностей, и сама она наверняка получит незаслуженные обиды.

Барни, наверное, сделал это не подумав, может быть, ему показалось, что удобнее иметь постоянную хозяйку в доме, чем приходящую домработницу. Сайан спросила, поджав губы:

— А Лэнгли в курсе?

— Наверное, да. Барни попросил меня об этом, когда я уже садилась в машину и хотела ехать домой, я думаю, он сказал об этом Лэнгли, когда вернулся в дом.

— Ты кого-нибудь из них видела сегодня утром?

— Нет, Лэнгли не видела. Барни открыл мне дверь. — Она выглядела такой удрученной горем, что Сайан почувствовала, что третирует ее. Не имеет смысла во всем винить одну Филлис. Барни должен был понимать, что, приглашая Филлис в дом, делая ее почти членом семьи, он создает более чем взрывоопасную ситуацию. — А потом он ушел, — жалобно простонала Филлис.

— Когда он вернется, — решительно сказала Сайан, — я с ним поговорю.

Филлис снова занялась завтраком, а Сайан — так как на кухне ей делать было нечего, Филлис и без нее прекрасно справлялась — пошла в студию и немного поработала над миниатюрой. Она увидела горшочек с приправой на столе возле двери. Она, видимо, поставила его там, когда Барни пошел в дом, прежде чем она побежала на его крик и увидела Эмили. Она работала не отвлекаясь, стараясь сосредоточить все мысли на рисовании, и подпрыгнула, когда звякнул звонок у входной двери. Она увидела Барни, который вошел в торговый зал салона.

— Ты уже звонил в больницу? — спросила она.

— Да, ночь прошла спокойно.

— Джордж им тоже звонил, они ему сказали то же самое.

Она встала у Барни поперек пути, чтобы не дать ему пройти дальше.

— А теперь по поводу Филлис Баркер. Это несправедливо — позволять ей работать здесь.

— Несправедливо? С какой стати?

— Ты же знаешь, как она относится к Лэнгли.

— А что, ты думаешь, она может сделать — соблазнит его?

Голос у него был усталый — может быть, он тоже плохо спал, — и Сайан сказала ядовито:

— Перестань напускать на себя такой безразличный вид! Я ничего такого не думаю. Но судя по тому, что я слышала, и по тому, что я видела, она станет невыносимо приставать ко всем со всякими глупостями, а у Лэнгли сейчас и без нее хватает забот. Она тоже — хотя я не думаю, что это каким-то образом тебя заботит, — может обидеться. Зачем же ее обижать? Зачем просить ее переехать сюда? Я сама могу позаботиться о еде, и ты, надеюсь, сможешь сам заправить свою постель.

— У тебя нет времени на то, чтобы самой готовить. У тебя и так сейчас две работы.

— Джосс Эннерман может забыть про мои скульптуры.

— Нет, он не забудет, я его знаю. Раз он решил, что у тебя есть талант и ты его совсем не бережешь, он опять сюда приедет, если не получит от тебя ничего. Он такой нахрапистый парень, он даже может сказать Лэнгли, чтобы тот не стоял у тебя на пути.

Лэнгли это не понравится, и Сайан тоже.

— Я бы справилась. Соседи помогли бы.

— Вот соседка тебе и помогает, — заметил он. — Филлис. И она здесь единственная, у кого полно свободного времени. Но конечно, если ты не доверяешь Лэнгли в этом отношении…

Она нахмурилась:

— Доверяю, конечно.

— Тогда все в порядке. А что до ее обид, то вполне может случиться, что она безболезненно вылечится от своей страсти к Лэнгли после того, как несколько недель поготовит для него и поубирает за ним. — Он прошел мимо Сайан и спросил: — Как спалось?

— Не так уж плохо. — Видимо, на этом разговор был закончен, и Филлис оставалась в доме, но Сайан это по-прежнему не нравилось. Ей хотелось поговорить с Лэнгли. Лэнгли не такой эгоист, как Барни, и не потерпит, чтобы у молодой девушки были сердечные неприятности.

Лэнгли был на кухне. Он только что спустился туда, и Филлис суетилась, как наседка над цыпленком, хлопоча, чтобы он хоть немного поел за завтраком. Он совсем не спал, под глазами у него легли глубокие тени, и Сайан подошла к нему и спросила:

— Ты уже звонил в больницу?

— Конечно, я звонил еще в семь часов. Там сказали, что она в стабильном состоянии, но ведь они всегда так говорят, не правда ли?

Сайан заспорила:

— Это может значить, что у нее состояние не ухудшилось. Если они опасались пневмонии, то это означает, что пока нет никаких ее признаков, верно?

Филлис поставила перед Лэнгли яичницу с беконом, но он отодвинул тарелку.

— Поешь что-нибудь, — сказала Сайан.

— Извини, — ответил Лэнгли. — Просто я не голоден.

— А кто тут голоден? — раздался голос Барни. — Но если мы станем морить себя голодом, Эмили это никак не поможет. — Он налил себе кофе и взял тост.

— Ну может, разве что кофе, — сказал Лэнгли. — Простите, но есть я сейчас не в состоянии.