Бертрам покачал головой.

– Я об этом далее не думаю. Расставаться с Деборой я вовсе не собираюсь. – Он мечтал, чтобы они сошлись раз и навсегда. Чтобы у их ребенка были нормальная семья, мама и папа.

– Как складываются ваши отношения? – полюбопытствовал Томми. – Все в порядке?

– Не то чтобы все, – уклончиво ответил Бертрам.– Хотя жаловаться на жизнь было бы излишне.

Вообще-то ему хотелось, чтобы их отношения с Деборой складывались совершенно по-другому. Но приходилось довольствоваться тем, что происходило в реальности. Вчера вечером и сегодня утром во время еды Дебора читала газету и не произнесла ни слова. А поев, тут же мыла за собой посуду и удалялась. На работу они приехали сегодня вместе, на машине Бертрама. Но Дебора потребовала высадить ее напротив входа в офис. Ставил «бентли» на стоянку Бертрам один, хотя считал, что их поведение смешно и неразумно.

– Значит, ужины при свечах и цветы постепенно делают свое дело? – Томми усмехнулся.

Бертрам фыркнул.

– Понимаешь, Дебби совсем не похожа на других женщин. Воздействовать на нее столь традиционными методами бессмысленно, я в этом убедился. Она напрочь отказалась от походов в рестораны, этим ее не возьмешь.

Томми нахмурился.

– Свою Шэрон я тоже не назвал бы обычной женщиной. Но завоевывал ее именно при помощи разных романтических штучек – подарочков, любовных записок, открыток, роз.

– Дебби не просто необычная, но еще и упрямая как осел, – со вздохом пояснил Бертрам.

Томми рассмеялся.

– Выходит, вы идеальная пара. Тебе тоже упрямства не занимать.

– Дебора вовсе не считает нас идеальной парой, – уныло сообщил Бертрам.

– Может, мне стоит поговорить с твоей упрямицей? – предложил приятель.

Бертрам скорчил гримасу.

– Спасибо, но не думаю, что это поможет. Возможно, даже осложнит ситуацию. Дебби непробиваема, я уже испробовал все, что мог, чтобы заставить ее сказать мне «да».

– А что, если мы сходим куда-нибудь вчетвером? – предложил Томми. – Посидим в каком-нибудь ресторане, а потом мы с Шэрон неожиданно уйдем, сославшись на срочные дела. Тогда-то, оставшись со своей ненаглядной наедине, ты сможешь сделать решительный шаг. Например, подарить ей кольцо или что-нибудь в этом роде.

Бертрам задумался.

– Даже не знаю, дружище, что тебе ответить. Наверное, я предприму еще несколько попыток обойтись без чьей-либо помощи. Если так ничего и не добьюсь, тогда обращусь к тебе. В любом случае, спасибо за желание облегчить мою участь.

Они вместе вышли на улицу, и подошли к машинам, которые стояли рядом. Увидев сквозь стекло новую клюшку для гольфа на заднем сиденье «бентли» Бертрама, Томми присвистнул.

– Какая прелесть! А я и не знал, что ты играешь в гольф. Я тоже его обожаю. Правда, уже лет сто не держал в руках клюшку. Все некогда.

– Я тоже долгое время не играл, – сказал Бертрам. – Хочешь, в следующую субботу или в воскресенье поедем в «Руислип» вместе? Там большое поле с восемнадцатью лунками, кафе, бар, ресторан.

Томми замахал руками.

– Исключено. Выходные я посвящаю детям и жене. В субботу утром вожу пятилетнюю Холли в хореографическую студию, днем – трехлетнего Матиаса в парк развлечений. Вечером мы с женой отдаем их обоих ее или моим родителям и едем куда-нибудь ужинать. А в воскресенье занимаемся домашними делами: уборкой, закупкой продуктов и тому подобным. Отдыхать от работы и семьи мне удается лишь во вторник и в четверг вечером. Здесь, в клубе.

Бертрам понимающе кивнул.

– А ты уверен, что хочешь жениться? – поинтересовался Томми. – Имей в виду, это очень ответственный, даже рискованный шаг.

– Уверен, – кратко ответил Бертрам.

Обсуждать с Томми правильность или ошибочность своих намерений у него не было ни малейшего желания. Он давно знал, что людям вечно что-нибудь не нравится. Холостым всегда страстно хочется семейного тепла, женатым и замужним – свободы.

– Что ж, желаю удачи! – воскликнул Томми, уселся в машину и уехал.

Бертрам стал с нетерпением поглядывать на центральный вход в здание спорткомплекса, ожидая Дебору. Он так привык, что она постоянно рядом, что в ее отсутствие чувствовал себя уже как-то дискомфортно. Ему хотелось поскорее узнать, понравилось ли ей занятие, устраивает ли ее тренер.

Она вышла из задней двери. Глаза оживленно блестят, на щеках играет румянец, на губах – улыбка. Он обрадовался ее хорошему настроению.

– Мне здесь очень понравилось! – объявила Дебора. – И я в восторге от своего тренера Кристофера! Этот парень самый сильный, умный и добрый из всех, кого мне доводилось знать. Одним словом, он потрясающий!

– Насколько я понял, ты решила регулярно посещать клуб вместе со мной? – без особого энтузиазма спросил Бертрам.

– Конечно! – с жаром ответила Дебора. – По вторникам и четвергам. О занятиях спортом с беременными Кристофер знает все, я в этом уверена. Он разработает для меня индивидуальный комплекс упражнений.

– Замечательно, – сказал Бертрам, стараясь не выказать своего недовольства.

Он сам привел ее в этот спортклуб и не имел права ворчать по поводу того, что ей понравился тренер. Ему вдруг вспомнились истории о том, что многие женщины по уши влюбляются в своих тренеров. По тем же причинам, которые только что перечислила Дебора: эти парни кажутся им самыми смелыми, умными, добрыми и все понимающими. На душе у Бертрама сделалось невыносимо гадко.

Наверное, притащив ее сюда, я допустил очередную оплошность, подумал он.

– Чем займемся? – спросила Дебора весело.

– Ты разве не устала? – удивился Бертрам.

– Немного, но эта усталость даже приятная. – Она оживленно подняла вверх указательный палец. – У меня возникла одна идея! Поедем куда-нибудь и поедим блинчиков с нугой. Умираю, как хочу их.

Бертрам внимательно оглядел ее, как будто видел впервые в жизни.

– Это твое новое пристрастие? Я слышал, во время беременности у женщин таковые появляются.

Дебора с готовностью кивнула.

– Ты попал в точку. Блинчики с нугой я полюбила совсем недавно. – Ее лицо приобрело по-детски озорное выражение. – Обещаю, меня больше не вырвет тебе на ботинки.

Бертрам рассмеялся.

– Этого я не боюсь.

Она взглянула на него с мольбой.

– Только, пожалуйста, ничего не рассказывай о блинчиках доктору Бловарски.

– Хорошо, – ответил Бертрам приглушенным тоном заговорщика. – Я скажу ей, что ты питаешься исключительно капустой и фруктами.

6

Рассказать доктору Бловарски о пристрастии Деборы к блинчикам, даже если бы он сильно захотел этого, у Бертрама не было ни малейшей возможности. Врач сразу же засыпала Дебору массой информации и вопросов. Бертраму же сказала, что счастлива, что у него проявился интерес к будущему ребенку.

Он хотел было ответить, что узнал о беременности Деборы совсем недавно, а иначе они бы познакомились на самом первом приеме, но смолчал. Еще его так и подмывало спросить, считает ли современная медицина полезным для ребенка вступление в брак его родителей. Но знал, что Деборе это не понравится. Особенно сегодня, когда она с самого утра была не в духе.

Причина ее плохого настроения заключалась главным образом в переживаниях, что кто-то из сотрудников может увидеть их вдвоем – приезжающими вместе утром или уезжающими куда-нибудь в середине дня, например к врачу, как сегодня. А Бертраму было на все наплевать. Его вообще не волновало, видит их кто-нибудь вместе или нет.

Осмотрев Дебору в соседнем кабинете, доктор Бловарски села за рабочий стол. Бертрам решил, что настал его черед задавать вопросы.

– Вам не кажется, доктор, что для ребенка лучше, когда его родители состоят в браке и живут в одном доме? – спросил он.

– Это научно доказано, – спокойно ответила врач. – В идеальном мире дети рождались бы только в полноценных гармоничных семьях.

Дебора хмыкнула.

– К сожалению, наш мир далек от совершенства.

Бертрам метнул в нее косой взгляд.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: