Маргарет подперла ладонью подбородок и хитро взглянула на подругу.

— Слушай, милая, а давай выдадим замуж тебя? Думаю, твой отец будет несказанно рад. Он мечтает видеть тебя счастливой.

— Ну да, а еще он мечтает о внуках, — подхватила Марион.

— А что плохого в детях?

— Ничего плохого, наоборот, дети и семья — это прекрасно. Но не сейчас, понимаешь, Маргарет? Я всю себя отдаю работе. Моя задача на сегодняшний день — доказать отцу, что я справляюсь с делами банка, что он может на меня положиться. Я знаю, что папа любит меня, даже слишком. По его мнению, каждая женщина счастлива только тогда, когда она замужем и у нее есть дети. Может быть, когда-нибудь, через несколько лет, у меня все это тоже будет, но сейчас для меня важна карьера. Так что давай-ка, Маргарет, осчастливим кого-нибудь другого.

Маргарет вынула из ящика стола папку, и подруги принялись изучать список сотрудников.

Одри вышла вслед за Ричардом из здания банка, и они направились к автостоянке. Хотя Ричард старался идти помедленнее, Одри все равно едва поспевала за ним. День закончился не так уж и плохо благодаря Ричарду Андервуду. Одри стало гораздо легче оттого, что кто-то взял на себя часть ее проблем. Ричард казался Одри человеком профессиональным, обязательным и очень порядочным.

— А вот и моя машина. — Ричард выудил из кармана пиджака ключи.

Разумеется, Ричард Андервуд ездил на дорогой машине. Не «бентли», конечно, — Одри грустно усмехнулась, вспомнив запросы Тедди, но достаточно представительная. Одри никогда не смогла бы себе позволить купить такую, даже если бы во всем себе отказывала.

Ричард открыл заднюю дверцу и помог Одри усесться, а затем с негромким хлопком закрыл дверцу. Одри вздохнула — Тедди практически никогда не помогал ей садиться и выходить из машины, а если и делал это, то так небрежно, что умудрялся прищемить ей подол платья, а то и руку, и после этого целый час ворчал о равноправии мужчин и женщин: помочь женщине, дескать, это значит унизить ее. Одри не понимала, что унизительного может быть в простом знаке внимания мужчины к женщине, но возражать не решалась.

Мысли Одри плавно потекли дальше в том же направлении. За все время их знакомства Тедди даже стакана воды ей не подал. А Ричард Андервуд, посторонний, в общем-то, человек, просто сослуживец, печется о ней. Волнуется о ее здоровье, предложил довезти до дома. За два часа общения с Ричардом Одри получила столько заботы, сколько не видела за все время знакомства с Тедди. Боже, какой же я была идиоткой! — подытожила Одри свои невеселые мысли.

Ричард уселся на водительское место, захлопнул дверцу, и они наконец поехали. Когда они выехали со стоянки на залитую солнцем улицу, Ричард открыл ящик для перчаток, достал солнцезащитные очки — разумеется, дорогие — и надел их. Одри машинально отметила, посмотрев на него в зеркало заднего вида, что очки очень идут ему. Она почувствовала себя героиней одного из тех романов, что так любит читать Маргарет, — роскошная машина, сероглазый супермен в дорогом костюме и в темных очках…

Интересно, какие женщины ему нравятся, подумала Одри. Умные, образованные — или для него важнее внешняя красота? Банковские сплетницы могли только гадать о пристрастиях Ричарда Андервуда, так как, по слухам, он держал свою личную жизнь в строжайшей тайне. Одри рассердилась на себя — нашла о чем размышлять! Она строго приказала себе думать о Ричарде исключительно как о человеке, которому поручили вытащить ее из неприятностей, — только дела, ничего личного.

— Постойте, — спохватилась Одри, — я забыла сказать вам адрес!

— Одри, ваш адрес я не далее как четверть часа назад собственноручно записал с ваших слов, — укоризненно сказал Ричард. Рассеянность и забывчивость для человека его профессии считались едва ли не смертными грехами. — Вы что, не помните?

— Да, но откуда вы знаете, как ехать? — резонно заметила Одри. — Может, мне имеет смысл пересесть на переднее сиденье и показать вам дорогу?

— Нет, что вы! В вашем положении нельзя садиться на переднее сиденье — это опасно. И потом, не волнуйтесь, я знаю Лондон как свои пять пальцев.

Одри успокоилась и поудобнее устроилась на мягком кожаном сиденье. За окном проплывали ярко освещенные сентябрьским солнцем улицы, запруженные спешащими с работы людьми. Было приятно смотреть на них из пахнущего кожей салона автомобиля. Одри не заметила, как задремала.

— Приехали, Одри! Просыпайтесь! — разбудил ее голос Ричарда.

Одри открыла глаза — Ричард уже вышел из машины, открыл дверцу с ее стороны и протягивал ей руку. Одри выбралась из машины и недоуменно огляделась.

— Куда вы меня привезли? Это вовсе не мой дом, — растерялась она. — А говорили, что знаете Лондон как свои пять пальцев. Вы что, заблудились?

Ричард снял, темные очки и одарил Одри снисходительным взглядом.

— Разумеется, нет. Я просто решил, что вам необходимо поесть. Вот французский ресторанчик, здесь очень неплохая кухня. Вы же голодны, верно?

— Да, но… Я могла бы поужинать и дома. Более того, я просто обязана поужинать дома, я обещала Генри.

Ричард нахмурился. Она ведь уверяла, что ни с кем, кроме Тедди, не встречалась. Значит, лгала?

— У вас свидание?

— Нет, это не свидание. Генри мой сосед, и мы с ним обычно ужинаем вместе два раза в неделю. Традиция.

— А, понятно… — Ричард помолчал. — Знаете что, Одри, раз это не свидание, то, я полагаю, не будет ничего страшного, если вы перенесете ужин с вашим приятелем на другой день. Вы можете позвонить Генри и предупредить его. Вы голодны, вы устали, поэтому я решил завезти вас перекусить. За ужином мы с вами можем заодно обсудить ваше дело.

Одри колебалась:

— Но я же обещала Генри… Он расстроится. Он мой друг, и я не хочу его огорчать.

— Хорошо, дайте мне его номер, я сам ему позвоню и все объясню. Уверен, если он настоящий друг, он не захочет, чтобы вы умерли от голода и усталости, готовя для него ужин.

— Да, вы правы.

— Вот и хорошо, идемте. Позвоним из ресторана.

И Ричард решительно направился к входу в ресторан. Одри послушно засеменила за ним.

— Надеюсь, вы ничего не имеете против французской кухни? — поинтересовался Ричард, когда они вошли.

— Что вы, напротив, — заверила его Одри.

Хозяин ресторана любезно разрешил Одри воспользоваться телефоном. Она позвонила Генри и извинилась за то, что не сможет сегодня поужинать с ним.

В ресторане было немноголюдно, поэтому проблем со столиком не возникло — по желанию Одри они устроились у окна. Это было небольшое уютное заведение, и Одри готова была поклясться, что здесь работает вся семья радушного хозяина. Странно, что Ричард выбрал именно этот ресторан.

— Вы часто здесь бываете? — спросила она.

— Вы удивлены? — Легкая улыбка тронула губы Ричарда.

— Немного, — призналась Одри. — Такой типично французский ресторанчик, хлопчатобумажные скатерти в клетку. Я думала, люди вашей профессии…

— Ужинают либо в шикарных ресторанах, либо в пабах, где легко затеряться, — подхватил Ричард, снисходительно улыбаясь.

— Что-то вроде этого, — призналась Одри, смущенная тем, что он почти слово в слово угадал ее мысли.

— Когда я просто хочу вкусно поесть, я прихожу сюда, — сказал Ричард, раскрывая меню. — Здесь изумительно готовят.

— Пахнет здесь, во всяком случае, очень вкусно, — признала Одри, потянув носом воздух.

Возле их столика словно из ниоткуда возник официант. В чертах его юного лица просматривалось явное фамильное сходство с хозяином заведения. Сын, решила Одри.

— Что будете заказывать? — ослепив их белоснежной улыбкой, спросил он.

— Я даже не знаю, — растерялась Одри. — Я здесь впервые.

— Попробуйте луковый суп, — посоветовал Ричард. — Это очень полезно.

— А это вкусно?

Вопрос Одри был адресован Ричарду, но официант неожиданно оскорбился.

— Что вы! — эмоционально вскричал он. — У нас все вкусно — ведь готовит моя мама! Спросите мсье Андервуда!