Он поправил Сальваторе прядку волос, сбившуюся на лоб.

— Ну, пусть пока отдыхает. Надеюсь, что он не задохнется, — деловито сказал Доман, вновь закрывая шкаф.

Дорис не вполне понимала, что же все-таки происходит, но ее собеседник был так необычен… и привлекателен. Она вернулась в гостиную и, словно пантера, грациозно улеглась на широком диване.

— Вам не кажется чересчур экстравагантным такой способ знакомства с гостьей, после того как вы упрятали хозяина номера в шкаф? — кокетливо спросила она.

— Да нет, ничуть, хотя я не всегда так поступаю. Просто сейчас мне нужно с вами поговорить и я не хочу, чтобы Сальваторе вас отвлекал.

— И о чем же вы хотите со мной поговорить? — Дорис улыбнулась маняще и лукаво.

— О неграх…

— О неграх?

— Да. Преимущественно о малагасийцах. Вас это удивляет?

— А не тот ли вы человек, который собирается совершить покушение? — осенило Дорис.

— Да, да, тот самый. Вам, наверное, говорил обо мне комиссар Розен?

— Совершенно верно, именно Морис Розен, вы угадали. Он даже сказал, чтобы я позвонила ему, как только вы появитесь. А что хочет от вас этот Розен? По правде говоря, он угрожал, что мне будет плохо если я не сообщу о вас в полицию.

— Чего он хочет? — переспросил Доман. — Он хочет меня убить. Он хочет наложить на меня свою лапу. На меня, на вас… Розен — это такой человек, который на всех хочет наложить свою лапу.

— А вы? — заинтриговано поинтересовалась Дорис. Это приключение ее взволновало. — Чего хотите вы? Вы действительно собираетесь убить Андрозикели Нджалу?

— Вы очень огорчитесь, если это случится? — спросил Жосслен.

Дорис задумалась.

— Да нет, пожалуй, не очень. Но речь ведь идет не обо мне. Понимаете, я прихожу сюда и вижу, что человек, который мне нравится, лежит в шкафу под галстуками, без сознания… Мне хочется в конце концов, получить хоть какие-то объяснения!

— Давайте договоримся, мадемуазель, — сказал Жосс. — Я отдаю вам президента Нджалу еще на непродолжительное время, чтобы вы вытянули из него максимум денежек, сколько успеете. С его убийством я могу повременить. За это вы скажете комиссару Розену, что я встречался с вами и задал вам кучу вопросов по поводу организации системы безопасности в отеле «Интерконтиненталь»: входы, выходы, сколько человек его охраняет и так далее…

— И что это вам даст?

— Это даст мне уверенность, что комиссар Розен перестанет спать. А у нас такая работа, что поспать иногда бывает совсем не лишним. Потому, что, когда не высыпаешься, у тебя начинают дрожать ручки, закрываться глазки… Понимаете?

— Да, я понимаю, — протянула Дорис, — но, видите ли, он просил меня ему позвонить…

— Вы это сделаете?

— Нет, пожалуй, нет, — задумчиво произнесла она. — Я с удовольствием задержала бы вас здесь, но звонить ему мне совсем не хочется.

— Что вы говорите? Знаете, я бы и сам с вами охотно остался, но боюсь, что вас уже зовет ваш давний знакомый.

Действительно, из соседней комнаты раздался стук падающего тела, вопли и проклятия. Наконец в гостиную ворвался несколько помятый и взъерошенный Сальваторе Манцони.

— Это переходит все границы! — закричал он Жоссу. — Я не желаю вас здесь видеть. Немедленно убирайтесь из моего номера, или я позвоню в полицию!

Тут он заметил раздетую Дорис, лежащую на диване.

— Дорогая, ты здесь? Почему ты при посторонних мужчинах в таком виде? — потрясенно спросил он.

Дорис капризно пожала плечом.

— Что ты кричишь, Сальваторе? Я беседую с этим симпатичным господином.

— Собственно, мы уже побеседовали, — заторопился Доман. — Я ухожу, не буду мешать вашему свиданию. Заранее благодарен вам, мадемуазель.

И, галантно раскланявшись, он направился к двери гостиничного номера.

— Не уходите, — окликнула его Дорис. — Там, за дверью двое агентов-полицейских.

— Всего двое? Это не страшно, — улыбнулся ей Жосс. — Ведь у меня есть преимущество. Меня не ждут.

Двое агентов спецслужбы томились в коридоре отеля, ожидая, пока мадемуазель Дорис Фридериксен удовлетворяет ласки ее любовника, страстного итальянца.

Появление на пороге номера Жосса Домана повергло их в изумление. Пока агенты удивлялись чудесной метаморфозе, Жосс схватил за шиворот молодого блондина и, хорошенько встряхнув, стукнул его лбом о дверной косяк. Блондин, глухо простонав и пробормотав что-то невнятное, медленно сполз на пол.

Тем временем его напарник уже пришел в себя и кинулся на Жосса. Доман обманным движением корпуса спровоцировал его на удар влево, сам ушел вправо и, резко выбросив кулак, заставил брюнета согнуться от боли.

Слегка оправившийся блондин поднялся с пола и попытался напасть на Жосслена с помощью приемов тайского бокса, стараясь ударить его ногой в голову.

Доман несколько раз увернулся, а затем, улучив мгновение, поймал в зажим ногу блондина и резко повернулся на месте. Потерявший равновесие агент, выбив телом дверь соседнего номера, угодил головой в огромное блюдо кускуса, любимого в странах Магриба лакомства, возле которого на ковре сидели пятеро пожилых арабов, совершая молитву перед трапезой.

— Кускус лучше есть с мясом, — показав на блондина, весело крикнул Жосс окаменевшим от этого внезапного вторжения арабам, и уверенной пружинящей походкой направился к лифту.

На следующий день полковник Мартен проводил оперативное совещание в отделе службы безопасности. За длинным столом в его кабинете собрались Розен, Фарж, Рагуле, Валеруа и Алиса Арджани. Полковник метал громы и молнии.

— Итак, господа, какими данными о Жоссене Домане мы располагаем на данный момент? Сначала, известив нас телеграммой о своем приезде, он направляется к себе домой и спокойно проводит там ночь под охраной наших агентов. Затем, понаблюдав за вами, комиссар Розен, он беспрепятственно удаляется, не забыв оставить приветственное послание на стекле. Потом посещает «Хилтон», где снова встречается с вашими людьми. И никто не может его арестовать!

Мартен вскочил из-за стола и принялся нервно ходить по комнате.

— Извините, господин полковник, — мрачно возразил Розен, — но я не могу одновременно наблюдать и за мадам Доман, и за этой президентской шлюхой, и за «Хилтоном», и за «Интерконтиненталем»…

— «Интерконтиненталь» можно исключить из программы наблюдения, — резонно заметил Мартен. — Президент Нджала сегодня переедет в другую резиденцию.

— Но он же наотрез отказался переезжать? — удивился Морис Розен.

— Нет, теперь он хочет переехать немедленно, — сказал полковник.

— И куда же?

— В Шато де Ферьер. Это замок в сельской местности, недалеко от Рамбуйе. Он представляет собой небольшое здание с двумя башнями. Вокруг замка — ров с водой. Прекрасное место, открытое, его очень легко охранять.

— А как быть с Доманом? Задерживать его или нет? — спросил комиссар Розен.

— Ну, естественно, мы попытаемся его задержать. А почему собственно у вас возникли сомнения по этому поводу? — с раздражением откликнулся Мартен.

— Я спрашиваю об этом не вас, господин полковник, а лейтенанта Валеруа, — уточнил Розен.

— А ты действительно редкостная дрянь, Розен! — взорвался Эдуар. — Ты задаешь мне этот вопрос, потому что в первый день, когда вы его упустили, я приехал к нему домой? Ведь так?

— А что, собственно, комиссар, вы имеете против лейтенанта Валеруа? — спросил Мартен.

— Я лично ничего против него не имею. Мне просто хочется знать, зачем он явился тогда в дом Домана? Какова была его цель? — жестко произнес Розен. — И вообще, кого он поддерживает — нас или Домана? Ведь, если я не ошибаюсь, тот был его приятелем. А возможно, им и остался?

— Что вы хотите этим сказать? — насторожился полковник Мартен.

— Я хочу сказать, — упрямо повторил Розен, — что Валеруа и Доман были друзьями, и я не знаю, на чьей стороне сейчас лейтенант. Он приходил к Жанне Доман в то утро, когда мы пытались арестовать ее мужа. Это что — совпадение? — Он подозрительно посмотрел на Эдуара.