Возле подножия отвесной гладкой каменной стены, уходящей далеко вверх, глазастый Гийом, заметил потайной вход в пещеру. Вернее, даже не заметил, а случайно наткнулся на него всумерках, когда собирал по приказу Строганова камни для строительства укрытий (как на войне в Афгане именуемых полковником "эспээсами"). Запыхавшийся юнга решил перевести дух и прислонился к замшелой стене, в результате гора словно разверзлась, и Маню упал, едва не провалившись внутрь. Вход в пещеру представлял собой незаметное отверстие, тщательно прикрытое слоем мха, а также сухими еловыми лапами. Француз осветил фонариком вход и саму пещеру и помчался к полковнику с докладом.
— Граф! Я нашел большую пещеру, — громким шепотом объявил о своем открытии Гийом и потянул Сергея за собой. — Это самое надежное укрытие в данный момент. Гораздо лучше, чем это ваше сооружение из камней!
Как Сергей не убеждал француза, как не бился, но тот по-прежнему иногда называл его графом. Это незначительное обстоятельство могло сильно навредить в будущем, поэтому полковник отвесил юнге легкую оплеуху.
— Ги! Сколько раз тебе говорить, не называй меня больше графом! Говори проще: господин полковник! Можно совсем запросто — мой полковник! А лучше вежливо: Сергей Иванович. Понял?
— Так точно, граф! Понял, мой граф! Мсье, полковник!
— У! Дурилка картонная! Ладно! Веди, показывай свою пещеру Али-Бабы, поедатель лягушек. Надеюсь, она без сорока разбойников, сидящих в засаде.
Пещера оказалась большой, глубокой с разветвленной системой галерей и ходов. Строганов посветил фонариком, убедился, что в ней не нагажено и осторожно спустился вниз по нерукотворным ступеням. Под высоким сводом мог бы стоять в полный рост даже жираф, а на пологой площадке — разместиться на привале целая рота. От главного зала пещеры в разные стороны уходили три темных хода. Как говорится, не зная броду, не лезь в воду, поэтому Сергей не стал даже пытаться проникнуть ни в один из них.
Путники спешно привязали лошадей к высокой лиственнице, неподалеку от пещеры, вещи занесли внутрь и разожгли небольшой костерок. Теперь, когда пламя огня было надежно скрыто стенами, можно было приготовить горячую пищу. Пока мужчины разбивали лагерь, возводили из камней у входа защищенную огневую точку, Стеша, весело напевая, нанизывала куски солонины на прутья и вскоре принялась их жарить на углях. Утомленные путники быстро поели и стали готовиться ко сну. Сергей с молодой женой забрались в общий спальник. Побарахтавшись с ней некоторое время к обоюдному удовольствию, Строганов закончил свое "любимое дело" и, умиротворенный, задремал. Чуть раньше заснула осчастливленная Степанида. Юнга остался сидеть у костра, чтобы дежурить до полуночи, поддерживая огонь. Яркие языки пламени облизывали сухой хворост, Гийом некоторое время пристально смотрел на них, пытаясь о чем-то думать, но усталость взяла над ним верх, и менее чем через час француз тоже громко захрапел.
Сергею Строганову, вымотанному опасным и утомительным путешествием по Китаю, снилась настоящая война. Нет, это не были сновидения, навеянные воспоминаниями о недавних битвах с пиратами, ему снилась родная и любимая горнострелковая рота, отдыхающая на привале после тяжелого боя в Панджшерском ущелье. Сон был похож на кадры документального фильма. Сергей, словно воочию, видел во сне крадущихся духов, и как сам резко схватился за оружие, начал по ним стрелять, затем поднял бойцов в штыковую атаку и… проснулся в холодном поту. Полковник почувствовал на своем плече спокойное дыхание спящей жены и окончательно осознал, что это был всего лишь кошмарный сон. Однако легкая тревога не покидала его. Костер давно погас, в пещере становилось все холоднее, а часового на посту не было, потому что назначенный в боевое охранение Гийом спал крепким юношеским сном, завернувшись в спальный мешок. Первые рассветные лучи проникли в пещеру, прорезая мрак. Строганов хотел было запустить в юнгу поленом, но тотчас осекся. Его взгляд внезапно встретился с разумным взглядом неизвестного существа. В пещере находился кто-то еще! Полковник вгляделся в неясные очертания прешельца.
Этот кто-то был, как бы это точнее выразиться, не совсем человек, скорее это была большая человекообразная обезьяна! Горилла? Орангутан? Откуда? Сбежала из зоопарка? Но эта обезьяна не просто сидела рядом с ними, а с интересом изучала их топографическую карту! Она освещала склейку из восьми листов тусклым фонариком, выпавшим из рук крепко спавшего Гийома, водила пальцем по квадратам, шевелила губами, будто читая названия! Чудеса, да и только…
— Извините, что вас потревожил, — тихо произнесло чудище на сносном русском языке, с легким незнакомым для Строганова акцентом. — Я не хотел вас будить, но вот увлекся. Я сейчас покину ваше убежище и уйду. Не бойтесь, я хороший и добрый, и не причиню никому зла. Только умоляю, не рассказывайте обо мне никому! Вам же будет хуже, примут за идиота и пожизненно упекут в психушку…
Произношение у незваного гостя в целом было правильным, однако речь существа отличалась от русской обилием гортанных звуков, так говорят большинство горцев Кавказа. Сергей протер глаза — видение не исчезло, а наоборот, стало еще более похоже на реального человека. Пришелец был облачен в мохнатую шубу без рукавов, одетую поверх майки с надписью "Стройотряд", в рваные брюки, был бос, давно не брит и не стрижен.
"Чучело, пугало огородное! Чудище — мутант, да и только! Кто это? Одичавший пастух?" — принялся мучительно соображать Сергей.
— Пусть вас не смущает моя внешность, не удивляйтесь, тому, что видите, — произнес гость, заметив выражение удивления и легкой брезгливости на лице Строганова. — Я ведь все-таки не совсем человек…
— Отставить разговорчики в строю! Что за чушь и наваждение, — буркнул по солдафонски Серж и махнул рукой перед глазами и слегка ущипнул себя за нос. — Приказываю: сгинь сейчас же, нечистая…
Существо тяжело вздохнуло и нравоучительно произнесло:
— Нехорошо! Нечистая сила — это суеверия для малообразованных людей. Или вы начитались произведений Николая Васильевича Гоголя или Сергея Арно? Чепуха все это, литературщина, я не бес, не дьявол, не леший. Я йети…
— Кто-кто? Йети? — опешил полковник. — Не может этого быть!
— Вы что не слышали многочисленные мифы и легенды о снежном человеке? — удивился в свою очередь гость. — Или тебе "башню" на военной службе совсем заклинило, полковник?
— Не понял, — промямлил опешивший Сергей. — Говорящая обезьяна? Не может этого быть!
— Стыдно, товарищ! Я вас, между прочим, тщедушным кроманьонцем не обзываю! Хомо сапиенс несчастный…
Строганов, пораженный таким поворотом событий, слегка прилег на рюкзак и закрыл глаза, в надежде, что когда он их снова откроет, то эта "загадка природы" исчезнет. Но гость не исчез. Наоборот, он придвинулся ближе и дотронулся лохматой рукой до плеча полковника, подтвердив тем самым реальность своего существования.
— Товарищ, у вас книги какой-нибудь интересной или свежей газеты не найдется? Очень хочется почитать, узнать, что в мире нынче творится. Который месяц без прессы, от жизни отстал…
Мохнатая рука горного человека была тяжелой, теплой и от нее пахло псиной. Или все же, скорее, обезьяной. Тут нервы Сергея не выдержали, он вскочил на ноги и метнулся к автомату, который зажал между своих ног спящий француз. Незваный гость даже не шелохнулся, а только осуждающе покачал косматой головою.
— Сгинь, синантроп! — тихо прошептал полковник.
— Зачем вы так? Я к вам по-хорошему, с добром, а вы сразу за оружие хватаетесь. Если бы у меня были дурные намерения, я бы вас мог беспрепятственно во сне придушить: сторож-то ваш крепко уснул… Не извольте беспокоиться, магазин я разрядил, так что патроны вон в ямке лежат, под камнем.
Строганов с опаской опустил ствол АКМа вниз, отсоединил и проверил рожок, который действительно оказался пустым, а затем, путаясь в словах, переспросил: