Как оказалось, гребцам с перевернутого судна костер был пока не нужен. Они все еще были в воде и, поддерживая друг друга, что-то пытались поднять со дна. По берегу бегал туда-сюда расфуфыренный толстенький офицер. Он размахивал тростью и буквально захлебывался от злобы:

– Доставать! Все доставать! Аллее!! Шнелл!!! Биллять!! Швайн!! Сука дети! Я убивать вас! Все кнут пороть!!!

Рядом с ним стояли двое здоровенных русских парней с ружьями. Рожи у них были бритые (когда-то), опухшие и с кровоподтеками. Большая часть их одежды, очевидно, раньше была солдатской формой. Они старались держаться вне поля зрения своего начальника, но он о них не забыл и вскоре удостоил внимания:

– Варум стоять?! Рашен швайн! Наел задница на государь корм! Работать шнелл!! Все достать! Запорю!!

Парни сначала попятились, но, когда один получил тростью по лицу, торопливо начали снимать одежду. Они были, наверное, вдвое крупнее тщедушных камчадалов, и дело пошло веселее. Вскоре на берег был вытащен небольшой, но, вероятно, очень тяжелый мешок, затем второй, потом они вдвоем извлекли из воды длинную связку железных штырей, потом…

Потом офицер заметил Митьку, с интересом наблюдавшего эту сцену, и накинулся на него, как пес на евражку:

– Стоять?! Почему стоять, биллять?! Арбайтен быстро! Вода груз таскать шнелл!! Шнелл, сука биллять!!!

Трость Митька перехватил совсем недалеко от своей головы, вывернул ее из офицерской руки и спокойно сказал:

– Орать не надо, ваше благородие. Я не из твоей команды. Иду по казенному делу, и ты мне не указ!

Он вернул хозяину палку, задумчиво посмотрел на копошащихся в воде солдат, на свой сжатый кулак и на офицера – дескать, врезать или не надо? Получилось так выразительно, что командир сразу сбавил тон:

– Кто есть ты такой?

– Служилый казак Верхнего острогу Иван Дмитриев! – четко отрекомендовался Митька. – Иду в Большерецкий острог по казенному делу. А по какому, никому сказывать не велено!

– Все здесь служилый должен слушать меня!! – опять возбудился офицер. – Я есть капитан-лейтенант Мартын Шпанберг!!

И вот тут Митьку «пробило»! Смутное знание стало явным – ну почти явным! Для полноты картины чего-то не хватало, какого-то кирпичика… Но он, казалось, вот-вот появится, только надо правильно сыграть свою роль!

– Да ты чо?! – глумливо изумился Митька. – Истинный Шалберх?! Во дела-а-а… Только невнятно мне: лейтенант ты али капитан?

– Ма-алчать, дур-рак! – срываясь на визг, заорал офицер. – Ты делать, что я говорить!

– Приказу такого не имею, – пожал плечами Митька, – а батогов от десятника нашего получать неохота!

– Ты есть тупой русский скотин! Я в экспедиция капитан Беринг. Он иметь указ ее императорское величество! Свой рука государыня указ, ты понимать? Все казак делать, что капитан приказать! Капитан посылать меня с груз ин Нижний штадт. Капитан приказать всем делать мне помощь! Кто не делать – есть изменник, бунтовщик! Ты понимать?

– Я понимать… – облегченно улыбнулся Митька. «Теперь почти ясно. Это – первая экспедиция Беринга. Он еще капитан, а не командор. А с этим Шпанбергом в будущем так и не разобрались: то ли он великий мореплаватель, то ли немецкий придурок, то ли все в одной кружке. Впрочем, он, как и Беринг, датчанин на русской службе. Во какой я умный стал – все-то знаю! А если сыграть на этом, небо на голову не упадет? Попробую…»

– Ты смеяться, скотин?! – по-своему понял улыбку собеседника командир. – Запорю!!

– Я понимать, ваш-бродь! – рявкнул Митька и вытянулся по стойке «смирно». – Прикажите костер запалить, ваш-бродь! Люди ж с холоду померзнут! Ну, как на Юдоме…

– Кхе… Гмы… – Офицер как будто воздухом подавился. – Откуда ты знать Юдома?!

– Дык, служилые сказывали, ваш-бродь! – охотно пояснил Митька. – Кто ж того не знает?! Прикажите костер, а?

– Костер… Фаер… – Офицер посмотрел на посиневших солдат, на двух камчадалов, которые уже собрались тонуть от холода и безысходности. – Тафай, делать быстро! Большой файер!

Упрашивать себя Митька не заставил – кинулся собирать дрова и растопку, благо добра этого вокруг было навалом. «Похоже, я его хорошо уделал! – одобрил он сам себя. – А ведь почти наугад клюнул! Я ж толком не знаю, что это за Юдома».

Перекат дорого обошелся путникам. Относительно благополучно его прошли лишь два из каждых трех батов. Остальные перевернулись или набрали воды через борта, а два и вовсе затонули вместе с грузом. Этот груз надо было поднять и вытащить любой ценой. Когда стало ясно, что за оставшееся до темноты время люди не управятся, Шпанберг приказал поставить себе палатку и приступить к приготовлению ужина. Неудача казалась ему серьезной, а свалить вину было не на кого. Поэтому капитан-лейтенант решил прибегнуть к испытанному способу: нацедил из заветного бочонка в серебряную кружку прозрачной жидкости, длинными тягучими глотками выпил до дна и закурил трубку. Вскоре на душе у него полегчало, но выход все равно не придумывался. Тогда он вспомнил про шустрого наглого казачка, с которым познакомился сегодня, и приказал денщику немедленно его разыскать. Заодно и писаря привести. Мартын Шпанберг не забыл, конечно, ни про отнятую трость, ни про мозолистый кулак служилого, которым тот явно ему грозил, но решил отложить месть на потом – никуда он не денется!

Митька прятаться и не собирался – у него было предчувствие, что его обязательно позовут пред офицерские очи. В командирской палатке он снял шапку и поклонился с почтением:

– Звали, ваше благородие?

– Тут я спрашивать! – грозно заявил немец. – Ты мне отвечать!

– Как скажете, ваш-бродь… – пожал плечами служилый.

– Дуррак! – чуть смягчился офицер. – Как тебя? Ив-хан?

– Это по батюшке, ваш-бродь! А так я – Митрий Иванов.

– Ты знать дорога Верхний острог?

– А то! – расплылся в улыбке служилый. – Сколь раз хаживал и по воде, и собаками.

– Ты плыть туда по вода? – заинтересовался немец.

– Дык как… – замялся Митька. – Вот досюда еще можно шестами толкаться, а далее совсем мелко будет. Отсель пешком надо – через гору в другую речку.

– Вифиль… Сколько надо ходить до другой река?

– Ну, налегке за день добежать можно – тут тропа торная, только ее знать надо.

– Ты слушать мой приказ сейчас, – заявил офицер. – Завтра люди брать груз, ты вести люди другой река. Там люди цурюк… м-м-м… назад идти. Ты ходить Верхний острог. Ты нести правитель мой приказ: прислать мне люди унд лодки, ты понимать?

– Чего ж мудреного… – вздохнул служилый. – Только нельзя мне в Верхний. Меня ж в Большерецк отправили! А я, значит, приказ не исполню и назад вернусь? Нет, никак нельзя!

– Ты есть дурак, Ми-трий! Степан писать тебе бумага, я подписать: ты ходить по дело государево.

Твой командир в острог тебе будет кланяться, будет твоя команда выполнять. Ты понимать?

– Меня? Мне кланяться?! М-м-м… – Митька лихорадочно соображал, пробрасывал в голове все возможные и невозможные варианты развития событий. – Вы, эта, господин капитан… Ну… Бат у меня здесь припрятан – как брошу? Бат-то новый совсем, стоит немало…

– Лодка? – без особого интереса спросил Шпанберг. – Хороший лодка?

– Отличный бат – муха не сидела! – заверил служилый и предложил: – Давай я его в Большерецк отгоню, а потом вернусь и в Верхний пойду, а?

– Биллять! – взвился офицер. – Сколько стоить твой лодка?

– A-а… Э-э… – изобразил мучительные раздумья Митька. – Три рубля, ваш-бродь, никак не меньше!

– Хренеть совсем, да? – покачал головой немец. – Твой бат из золото делать?! Я давать один рубль и половина!

– Э-э… Маловато будет… Совсем новый…

– Батоги шопа бить хочешь, да?

– Н-ну-у… Так дела не вершатся… – затосковал служилый. – Но я согласный… На два рубля!

– Ептвоюма биллять! – прорычал офицер. – Хи-рен с тобой!

– Только еще закавыка имеется, ваш-бродь… – робко продолжил казак. – Мне ж по реке Камчатке до Верхнего острога пять ден идти. По берегам там кусты непролазные да склоны с каменьями. Коли быстрее надо, потребно лодку нанять. А за то платить надо…