Они, вместе с другими – Тлауи, Мимишкоа, Сенцоком и прочими – сидели на каменных скамьях в усаженном цветами дворике кальмекака при храме Тескатлипоки, располагавшемся на главной площади славного города Колуакана.

В светло-синем небе ярко сияло солнце, лысый старый жрец – учитель-мудрец тламатин – что-то уныло бубнил про богов, календарь и звезды, никто его особо не слушал, недавно все сытно пообедали, и теперь многих тянуло в сон – здесь, во дворе, в тени высоких и густых ив, царила приятная прохлада. И так сладко пахло цветами!

Асотль обернулся: сын архитектора Мимишкоа клевал носом, весельчак Сенцок тупо моргал, изо всех борясь со сном, а толстяк Тлауи – сын третьего военного вождя – откровенно похрапывал, положив голову на плечо одного из своих подпевал – незаметного молчаливого парня с вытянутым, словно кукурузный початок, лицом. Звали парня… а впрочем, не так уж и важно, как там его звали, куда важнее было другое – Тесомок! Этот прощелыга, самодовольно надув щеки, сидел на первой скамье, под палящим солнцем, и, не обращая внимания на текущий по всему телу пот, внимательно слушал зануду-жреца. И даже – в специально предусмотренных паузах – задавал вопросы! Вот гад! И с чего он так стелется? Нет, тут явно что-то нечисто.

Асотль быстро обернулся к Шочи, шепнул:

– Смотри-ка на нашего героя! Делает вид, что жить не может без астрономии, а сам – ни в зуб ногой. С чего, случайно не знаешь?

– Чего же не знаю? Знаю.

В этот момент жрец прервал свой рассказ и строго посмотрел на Шочи. Парни поспешно замолкли – не очень-то хотелось получить по спине плетью из грубых волокон агавы. Неприятно – хоть и во славу богов и, несомненно, на пользу учению! Впрочем, не так уж им и много осталось учиться – всего-то полгода. А потом пути всех разойдутся – кто-то станет воином (конечно же, не простым), кто-то важным чиновником-тлакуилом, а того же Шочи с радостью заберут к себе жрецы. Ага… и лет через сорок будет он таким же занудой, как этот лысый мудрец.

– Эту богиню утренней серебристой звезды называют, как вы, я полагаю, помните – Тлауискальпантекутли, многие почему-то считают ее одной из ипостасей Тлокенауке, древнего верховного божества, которому, как известно, не нужны ни храмы, ни идолы, ни жертвы…

– Какое хорошее божество, – тихо шепнул Асотль.

– Очень и очень скромное, – поддержал за спиной Шочи.

О боги, ну когда же наконец закончит этот жрец? Так уже всех утомил, мочи нет! Скорей бы, скорей бы все закончилось, наступит вечер, и тогда… О, сегодня славный день! Вечером всех отпустят домой, отец наверняка ждет уже с утра и будет рад встрече… Да, и еще хорошо бы вечером увидеться с Ситлаль! Как обычно, в саду у храма Тлалока. Туда мало кто ходит, особенно – по вечерам… И это тоже славно. Ха! А верховный вождь Ачитомитль не очень-то сторожит свою дочку – та гуляет где хочет, правда, в отдалении всегда маячит охрана. Интересно, они уже доложили вождю об этих встречах? И еще интересно, что такого Шочи узнал про задаваку Тесомока? С чего бы он так озаботился учебой?

– Он не только учебой озаботился, – когда наконец все закончилось, улыбнулся Шочи. – Его видели в разных храмах – и везде он разговаривал со жрецами, приносил щедрые жертвы: лягушек, рыб, свою кровь – вон, ходит весь расцарапанный. Говорят, отец разрешил ему выбрать себе невесту и жениться сразу после окончания кальмекака.

– А-а-а, – протянул Асотль. – Так вот он почему так… Теперь ясно. И что – у него уже есть избранница? Раз отец разрешит ему выбрать самостоятельно… Не всем так улыбается счастье.

– Да, – согласно кивнул приятель. – Не всем. Я слышал, Тесомок положил глаз на Месиуаль, ну, помнишь, забавная такая толстушка из окружения Ситлаль. Племянница жреца Матлакуэйе, богини воды. Она и сама, верно, совсем скоро станет жрицей при этом храме – уже приносит жертвы.

– Что, неужели лично вырывает сердца детей? – удивился Асотль. – А с виду никак не скажешь, что сильная.

– Не, не вырывает – Матлакуэйе ведь водяная богиня. В честь нее Месиуаль по большим праздникам топит детей в озере.

– Ого! Ей уже это доверяют?

– Как не доверишь племяннице главного жреца храма?

И все же как-то не очень вязалось: эта толстушка Месиуаль и воображала Тесомок?

– Тесомок что-то крутит с Месиуаль? – рассмеялся Сенцок. – Ой, не смешите меня, парни. Зачем сыну одного жреца родниться с племянницей жреца другого? Матлакуэйе почтенная, конечно, богиня, спору нет, но ее храм – это совсем не то что храм Тескатлипоки!

Асотль тряхнул головой:

– Вот и я думаю – зачем?

– Вы о Тесомоке? – догнал выходящих из школьного сада ребят толстяк Тлауи. – Может, побить этого задаваку?! Я так думаю – давно пора побить, представляете, вчера обозвал меня куском теста!

– Не про Тесомока мы, отстань, – на ходу буркнул Сенцок – Тлауи не без основания считался парнями лицом, не заслуживающим доверия. Вполне мог и продать – тому же Тесомоку, бывали случаи…

– Не о Тесомоке мы, – снова повторил юноша. – Иди, иди себе.

– Просто мне показалось…

– О Месиуали мы говорили, – обернулся Асотль. – Знаешь такую?

– Кто же не знает Месиуаль? – Толстяк весело упер руки в бока. – Ее родная тетка – самая знаменитая в Колуакане сваха!

– Тетка Месиуаль – сваха?! – вот тут уж удивились все разом. – Что же, выходит, Тесомок собрался жениться?

– Ха! – Шочи хлопнул себя ладонями по коленкам. – Так ведь и вправду собрался, клянусь перьями кецаля – никакого в том нет секрета.

– Только вряд ли Тесомок захочет ввести в свой дом глупую толстушку Месиуаль! – напыщенно заявил Тлауи.

Ого, надо же – «глупую толстушку», на себя бы посмотрел, чучело кукурузное!

Однако интересно – к кому это задумал свататься Тесомок? Хотя… Чего тут интересного, вот еще тоже, личность – задавака Тесомок! Ну его, не до него сейчас… Не о том думы…

Асотль прищурился и наскоро простился с приятелями, увидев храм Тлалока – грозного божества дождя, грома и молнии:

– Ну, я побежал. Шочи – ты в свой кальпулли?

– Ну, а куда же? – Парнишка хмыкнул. – Завтра с утра загляну.

– Давай. Отец будет рад тебя видеть. Кстати, он о чем-то хотел с тобой поговорить.

– Жрец Кецалькоатля хочет говорить со мной, недостойным? – недоверчиво переспросил Шочи.

– Ну да, хочет. Только я забыл тебе сразу сказать.

– Эх ты! Так, может, зайдем к тебе сразу?

– Гм… – Асотль почесал затылок, глядя, как, прощаясь, расходятся в разные стороны однокашники. – Знашь, я сейчас не могу… Да и нет отца – в храме, а туда тебя не пустят. Заходи лучше, как и договорились, утром.

– Хорошо, – покладисто согласился Шочи. – Утром так утром.

На том и расстались.

Да, о Шочи был отдельный разговор, что же касается Асотля, то он вовсе не чувствовал в себе призвания к жреческому делу: многочисленные обряды его, честно говоря, утомляли, казались чересчур напыщенными и – одновременно с этим – скучными. Ну – и жертвы, кровь… Солнце, конечно, нужно было кормить, спору нет… Только пусть это делает кто-нибудь другой! Малодушие? Наверное, да… Но уж больно не хотелось… Он, Асотль, лучше бы стал военачальником или, на худой конец, управителем какого-нибудь городского района, старшим над всеми кальпуллеками – старостами общин. Кстати, обе эти должности можно совмещать: в мирное время – начальник, в военное – вождь. Асотль предполагал – да и тламатины говорили – что у него здорово бы получилось управлять… ну, и воевать – тоже.

Прославиться, совершить военные подвиги, захватить множество пленных – вот тогда можно будет подумать и о сватовстве к звездоглазой дочери верховного вождя. А почему бы и нет? Тесомок, вон, уже надумал свататься… Интересно к кому? Он все клеился к Ситлаль – самоуверенный и самовлюбленный оболтус, девушка его не принимала всерьез, со смехом рассказывая Асотлю о неуклюжих ухаживаниях.

Асотль тоже смеялся – знал, если острая на язык Звездочка так говорит, нет у Тесомока никаких шансов. Ни малейших! Правда, в таких делах все решают родители… Но верховный вождь Ачитомитль, похоже, очень любит свою дочь и не будет ей прекословить… Хотя, с другой стороны, и Ситлаль не пойдет против решения отца, ведь непочтение к родителям – великий грех.