Господи, когда же закончатся все эти звонки? Может, отключить телефон? Нет, по выборам еще звонить будут…

Так и случилось: помощники и организаторы избирательной кампании побеспокоили еще не раз, наконец прояснив про загадочного Трубникова. Оказывается, есть в пиар-услугах такой прием – «слон и моська», это когда никому неизвестный, вынырнувший вдруг, словно чертик из табакерки, кандидат начинает критиковать человека известного, как бы к нему приклеиваясь, мол, это я бы сделал немножко не так, это – вовсе не так, то – совсем по-другому (как именно, не говорится, подразумевается одно – лучше), потом препарируются всякие высказывания соперника, к месту и не к месту. Таким образом – на отрицании – лепится образ. Покупается какой-нибудь желтый листок или специально к кампании организовывается газетенка, выпускается тиражом тысяч пять – десять, в зависимости от материальных возможностей, и – нате вам, господа избиратели, читайте! Верьте!

Трубников, как выяснилось, вообще оказался фантомом, так тоже бывает. Образом, впущенным в информационное пространство с единственной целью – опорочить, оттянуть голоса.

– А как же газетенка? Ведь кто-то ее заказывал?

– На подставное лицо.

– И все же – выясняйте! Впрочем, я догадываюсь, кто все проплатил – Степанов.

Степанов – это был основной конкурент, из власти. «Человек ликом черен, а душою подл» – так его как-то охарактеризовал доктор Миша – не в бровь, а в глаз. Действительно, тип крайне неприятный, из бывших комсомольско-партийных функционеров, не гнушавшийся любой мерзостью, лишь бы только сохранить власть, хотя, говоря по совести, старому хрену – а Степанову уже перевалило за шестьдесят – давно пора было на пенсию. Вот хорошо бы такой закон провести – посидел в начальственном кресле до определенного возраста, а потом – извини-подвинься – дай дорогу молодым, обеспечь приток свежей крови, иначе – застой, тоска и любому делу – смерть!

Снова звонок. Леночка:

– Я уже у тебя, любимый! Жду!

«Любимый», ха!

Ладно, черт с ней, девка, в конце концов, не самая вредная. Пусть.

Она выбежала навстречу, едва позвонил. Распахнула дверь – аппетитная, загорелая, в короткой желтой маечке и черных в обтяжку шортиках. Бросилась на шею, поцеловала, потерлась грудью…

– Дай помогу раздеться…

– Думаешь – такой старый, что сам не могу?

– Ну… дай, дай…

Сняла пиджак, галстук, рубашку… И сама неуловимым, однако не лишенным изящества движением, сбросила с себя одежонку. Славная девочка… Попка, животик, грудь… С коричневатыми, быстро наливавшимися твердой упругостью сосками… И такие соблазнительные губки…

Они тут же и совокупились, на обитом белой кожей диване в просторной прихожей… Приятно, ничего не скажешь… Потом Леночка убежала в душ, и Геннадий Иваныч тоже направился было в ванную, которых в квартире начитывалось целых три. Проходя мимо гостиной, заглянул – на тахте валялась книжка… Видать, читала Леночка – все-таки училась на искусствоведа. Им и станет – не глупа, красива, удачлива. Вот только читает всякую модную дрянь… А нынче что? Уэльбек. Ну да – Уэльбек. Геннадий Иваныч как-то его читнул – поначалу не понравилось, показалось – типично женское чтиво с аморфным сюжетом и эротическими – даже можно сказать, порнографическими – вставками, вполне, впрочем, работающими на образ главного героя – человека, не нужного никому, даже самому себе. Жил ни за чем, и так же умер… или готовился умирать. Никчемная, пустая жизнь… Ярко озаренная внезапно обретенной любовью. Пустая жизнь, пустое, зашедшее в тупик тупого потребительства общество. Если бы не любовь…

А если она не придет, эта самая любовь? Если уже была когда-то, да вот прошла, испарилась, а для новой… А для новой – слишком много накопилось цинизма, неверия… В изображении этого Уэльбек – гениален.

Однако, с другой стороны, не мы ли сами делаем свою жизнь пустой и ненужной? Лежим, тупо уставившись в телевизор: ах, как все надоело, обрыдло, все кругом – твари, государство – дерьмо, жизнь – тоже, и ничего не изменить… Да, в государстве – наверное, ничего. Но в своей собственной жизни… Оторвите зад от дивана! Не пяльтесь в гнусный ящик, займитесь чем-нибудь – танцами, иностранным языком, джазом… Да мало ли дел? Измените свою жизнь, изменитесь сами – это же зависит от вас, только от вас, не от каких-то там госчиновников… Изменитесь вы – изменится мир, Геннадий Иваныч это знал точно! Всю жизнь менял – и себя, и мир вокруг. Вот и сейчас…

Быстро приняв душ, он улегся на диван, включив Армстронга…

Леночка все еще плескалась в ванной… Вкусно пахло духами. Из деревянных колонок негромко звучала «Зеленая река»…

Его звали Асотль. Смуглый высокий юноша с приятными чертами лица и блестящими шоколадно-карими глазами. Хорошо сложенный шестнадцатилетний красавец, в расписанной изображениями богов набедренной повязке из хлопка – такая сыщется не у каждого, с изящной золотой цепочкой на шее и такими же золотыми браслетами на запястьях и щиколотках. Браслеты звенели, а в правой руке был зажат макуавитль – тяжелый, плотного дерева меч с обсидиановыми вставками по клинку.

Изнемогая от жары, Асотль взобрался на горный кряж и посмотрел вниз – река была не зеленой, коричневой, не очень широкой, но быстрой, и текла в озеро, где обрывалась радужным водопадом. Юноша внимательно посмотрел на расположенный неподалеку остров – камыши, ивы, густые заросли пальм. Там могут быть змеи. Впрочем, если были – так давно уже уползли, затаились, змея не дура, чтобы соперничать или враждовать с человеком. Враги – там, да, больше им негде спрятаться, просто не было времени, слишком уж быстро настигла их погоня. Точнее сказать, разведка, пока еще только разведка в лице одного Асотля. Свои – «воины-орлы» – еще не подошли, а на этом вот островке, судя по всему, затаились враги – «воины-ягуары». Затаились ли? Да! Несомненно! Иначе с чего бы так раскричались птицы? И коршун в небе – вроде бы приготовился пикировать, схватить цепкими когтями жертву – ту же змею, выползшую погреться на камни, – и вдруг ни с того ни с сего передумал, поднялся кругами в знойное, выбеленное солнцем небо.

Стоял первый месяц года – «время, когда начинают цвести деревья»… Что же так жарко-то? Из-за безветрия, наверное. А вода в речке – студеная. Тем приятнее будет плыть! Именно так – плыть. Добраться до островка, посмотреть, что к чему, и потом уже дождаться своих. Он, Асотль, сегодня не вождь – разведчик, и это правильно, ведь любой вождь должен хорошо представлять себе действия каждого воина из своего отряда. Так учили мудрецы-тламатины в специальной школе – кальмекак, – куда простолюдинов не подпустят и на перелет стрелы… Да что там на перелет – на прыжок властителя рыб – лягушки! Правда, если юноша из простонародья смел, умел и неглуп – дело другое. Из таких, например, Шочи, дружок, товарищ детских игр, славный парень, вот только родители его – простые общинники-масеуалли. Не то что у других… К примеру, Тесомок – сын главного жреца храма Камаштли, бога охоты и воинов, почитаемого не только в родном Колуакане, но и в Тлашкале, и в Уэтшоцинко, и даже у пришельцев – у народа меши, которые еще называют себя ацтеками – людьми Ацтлана. А сами ничем не отличаются – язык такой же и почти те же боги… Или взять других «воинов-орлов»: толстобрюхий Тлауи – сын военного вождя Койлошаушки, весельчак и балагур Сенцок – племянник хранителя дворцовых книг, Уии – сын начальника писцов, Мимишкоа – внук архитектора… Да и он сам, Асотль, сын Амиктлауи, жреца Кецальткоатля, одного из самых почитаемых богов во всей долине Анауака, по берегам озер Тескоко и Шочимилько, и даже далее – и на восток и на запад – до самой великой воды. Все в кальмекак – сыновья знати, один Шочи – простой человек, однако его не зря приняли в эту школу, и вовсе не из-за воинских талантов – Шочи очень умен, рассудителен, усидчив, к тому же еще пишет стихи. Ох, не зря на него положили глаз жрецы! Он и будет жрецом, несмотря на то что родители – простые люди, будет – потому что талантлив и умен, а такими людьми никто не разбрасывается, будь они хоть самого низкого звания. Асотль прислушался – кажется, птицы на островке успокоились. Может, привыкли к тем, кто там спрятался? А если нет никого? Что же он, Асотль, сын жреца великого Кецалькоатля, выставит себя на посмешище? Ну нет, не бывать этому! Надо все проверить. Однако ведь и враги не дураки – если они решили затаиться, то наверняка просматривают все подступы к острову – просто так не подплывешь… Нет… А вот если…