— Право же, маркиз! У вас репутация человека принципов, и вы должны ее поддерживать. Вам придется обуздывать свои пиратские наклонности, пока мы не проведем вместе некоторое время. Мы же едва знакомы, а я не люблю торопить события.

Луис воззрился на нее с недоумением, затем вдруг широко улыбнулся:

— Кокетничаешь, моя маленькая мятежница? Вообще-то мы уже достаточно хорошо знаем друг друга. У нас одинаковые взгляды, одинаковые убеждения, и не пытайся отрицать, что ты испытываешь ко мне влечение так же, как и я — к тебе. Твои глаза говорят мне, что ты согласна, и губы тоже выдали тебя, мгновенно отозвавшись на поцелуй… Ну? Ты собираешься признать, что я прав? Или мне заставить твой перламутровый ротик ответить за тебя? — Взгляд синих глаз задержался на ее губах, припухших от долгих поцелуев, и Луис, как будто это зрелище распалило его еще больше, сделал решительный шаг в сторону девушки.

— Но я едва знаю вас! — в отчаянии воскликнула Линетт. — Вы же не можете ожидать, что я упаду в ваши объятия вот так сразу, даже если, как вы сказали, мы испытываем друг к другу влечение. Конечно, это противоречит моим словам о… — она запнулась на ненавистной фразе, — о браке с испытательным сроком, но…

— О браке? — возмущенно повторил Луис. — Я привез тебя сюда не как невесту! Мне казалось, я вполне ясно изложил свои взгляды на эту тему. Мне нужна… единомышленница, подруга, товарищ по детским играм, если хочешь. Кто-то, кто сможет понять и разделить мою потребность в свободе от потенциальных невест, будущих тещ, вечеринок, на которых нет прохода от сводниц… Короче, мне нужен кто-то вроде тебя, такая вот маленькая мятежница, питающая, как и я, отвращение к брачным узам!

Линетт, пунцовая от смущения, собиралась что-то сказать, но Луис, уже уставший от споров, лишь махнул рукой, отметая ее возражения, и принялся уговаривать:

— Я прошу тебя побыть здесь всего несколько дней, Линетт! Что тут плохого? Это останется нашей тайной, о которой никто никогда не узнает… Что скажешь? Ты остаешься?

Надежда вновь затеплилась в ее сердце.

— Вы хотите сказать, что у меня есть выбор?

Луис взял ее за руку, и Линетт ждала, затаив дыхание, что он ответит: «Да». Но отчаяние и безнадежность охватили ее, когда маркиз надменно вскинул голову и заявил:

— Нет! Я знаю, что ты хочешь остаться, и сам желаю того же! Обещаю вести себя подобающим образом, — он озорно усмехнулся, — во всяком случае, так долго, как позволят мне мои пиратские наклонности. Но это отличный шанс, и его нельзя упускать лишь потому, что ты внезапно струсила. Через несколько дней, Линетт, ты поблагодаришь меня за то, что я подарил тебе такие счастливые переживания! — Луис отпустил ее руку и наклонился, чтобы поднять багаж. — Тебе это не потребуется, — весело заметил он, кивнув на чемоданы, — но не выбрасывать же твое барахло в море! Идем! Сначала я покажу тебе мой дом, а потом мы отправимся в путешествие по острову. И говори мне, пожалуйста, «ты».

Линетт сдержала истерический возглас. Ее украли, потом оскорбили, а похититель ко всему прочему ожидает от своей жертвы веселого настроения и готовности прийти в восторг от его островного государства! Луис Эстевас был самым нахальным и самонадеянным негодяем на свете… и самым опасным мужчиной. Каждую минуту ей нужно быть начеку. Дни, неясно маячившие впереди, казались вечностью, это будет борьба за выживание, и выйти живой и невредимой из этой борьбы у нее мало шансов. Луис обещал вести себя прилично, но много ли стоит обещание пирата? Прикусив нижнюю губу, чтобы унять дрожь, Линетт, спотыкаясь, последовала за ним.

Тропинка, которую он выбрал, наклонно вела вверх от берега через пышную темно-зеленую растительность, забрызганную яркими красками экзотических цветов. Пальмы упирались лохматыми макушками в ослепительно синее небо, их грациозные листья трепетали на ветру. Маркиз несколько раз оглядывался, чтобы убедиться, что девушка успевает за ним, и послать ей ободряющую улыбку. Дойдя до вершины холма, он поставил чемоданы на землю и протянул руку, чтобы помочь Линетт преодолеть последний крутой участок подъема. Затем положил руки ей на плечи и развернул к океану.

— Взгляни, Линетт, разве это не чудо? — тихо спросил он.

Далеко, до самого горизонта, растянулся темно-синий океан, дышавший мерно, безмятежно, но спокойствие было мнимым, страшная сила, таящаяся в пучине, прорывалась наружу у коралловых рифов, кольцом окружавших остров, — там завеса искрящейся пены, взбитой волнами, взлетала высоко в небо. Линетт издала вздох восхищения, и Луис улыбнулся, услышав его.

— На этом острове нет времени и нет забот, — шепнул он. — Забудь обо всем, поживи хоть немного так, как все мы хотели бы жить — свободными от запретов и счастливыми. Возможно, это единственный шанс, другого у тебя не будет. Прими этот дар.

Она почти готова была поддаться чарам этого мужчины, и лишь остатки здравого смысла помешали ей прижаться спиной к его крепкому телу и внять вероломным уговорам собственного предательского сердца. Выиграв тяжелую внутреннюю битву, Линетт сбросила ладони Луиса со своих плеч, отодвинулась и сумела одной прозаичной фразой вернуть его с небес на землю:

— Луис, я умираю с голоду! На этом твоем острове есть хоть что-нибудь съедобное?

Мгновение он непонимающе и озадаченно смотрел на нее, затем рассмеялся:

— Моя бедная маленькая Линетт! Как глупо было с моей стороны приставать к девушке, которая думает только о еде! Идем, ma petite [6], — Луис протянул ей руку, все еще улыбаясь, — посмотрим, что можно сделать для твоего желудка, чтобы он перестал тебя отвлекать.

Луис все еще хихикал себе под нос, когда вел ее к маленькой хижине, стоявшей в роще кокосовых пальм. Он с гордостью сообщил, что построил «этот дворец» своими руками из этих самых деревьев: опорные столбы и настил из стволов, крыша из листьев и даже веревки, скрепляющие стены, сплетены из коры. Линетт вгляделась в темное нутро хижины и увидела там железную кровать, лишенную матраса, и немного кухонной утвари на полках. Единственным предметом мебели, оказавшимся в поле ее зрения, помимо кровати был большой, обитый железом дорожный сундук. Линетт быстро отвернулась и внезапно обнаружила, что маркиз исчез. В следующую секунду он окликнул ее откуда-то сверху. Девушка запрокинула голову, и ее сердце испуганно екнуло, когда она увидела, как Луис, голый по пояс, взбирается к верхушке высоченной кокосовой пальмы. Он махнул ей, чтобы она отошла в сторону, и Линетт поспешно отступила назад. Град кокосов с глухим стуком обрушился на землю всего в нескольких дюймах от ее ног. Луис быстро слез со ствола и, с насмешливым удовольствием поклонившись ей, сказал:

— Мадемуазель, обед будет подан через несколько минут.

Он присел на корточки, прицелился и ловко вогнал заостренный кол в орех, пробив скорлупу, да так аккуратно, что шелуха не попала внутрь. Проделав несколько дырок в одном орехе, он протянул его Линетт. Молоко внутри было восхитительно прохладным и утоляющим жажду. Девушка с жадностью выпила все до капли и с искренней благодарностью улыбнулась:

— Мм! Божественно! Что у нас на второе?

Следующие полчаса Луис немилосердно поддразнивал ее за такое отношение к еде, и девушка постепенно начала откликаться на его шутки с робким юмором, который приводил его в восторг. Когда обед был наконец готов и они расположились под пальмами, роща звенела от пиратского хохота. Луис продолжал потешаться над Линетт, глядя, с каким пылом она набрасывается на поджаренные бананы и батат, политые молоком кокоса, — необычная, но роскошная еда.

Солнце уже клонилось к горизонту, тени начали подползать из рощи к тому месту, где они сидели. Луис лениво поднялся, подбросил еще немного хвороста в угасающий костер, затем вошел в хижину и появился оттуда с гитарой. Линетт тайком наблюдала, как он привалился к стволу пальмы и начал тихо перебирать струны. Закрыв глаза, чтобы отгородиться от волшебства ночи, она все равно не смогла спастись от душещипательной мелодии, которую он потихоньку наигрывал.