— Да, он спрашивал про тебя, и он знает о ребенке.

— Это Эмма ему сказала. Марк, мне пришлось ей признаться. Она моя лучшая подруга.

Он кивнул.

— Тим прочитал мне лекцию о том, какая ты чудесная.

Софи отвернулась к раковине, чтобы сполоснуть тарелки, и застенчиво улыбнулась. И тут Марк тихо, но многозначительно сказал:

— Он упомянул твоего прежнего бойфренда.

— Оливера? — Улыбка исчезла с лица Софи. Она до сих пор не могла выговорить это имя без отвращения. — Он мой бывший жених, — натянуто произнесла она. — Не знаю, зачем Тим его упомянул.

Марк стоял, прислонившись к кухонному буфету и сложив руки на груди. Он смотрел на Софи из-под опущенных ресниц.

Ей стало неловко.

— Тим тебе рассказал, почему мы расстались?

— Он сказал, что вы уже собрались объявить о помолвке, когда Оливер тебя бросил.

Софи молча кивнула.

— Мерзкий тип.

— Не тот ли это парень, которого я видел на свадьбе? Высокий блондин?

— Да.

Марк прищурился.

— Он, кажется, был с невестой? Я помню, их все поздравляли с помолвкой.

У Софи свело живот, она ухватилась за край раковины. Теперь Марк, чего доброго, решит, что она — неудачница.

— Это и есть твой бывший жених?

К горлу подступила тошнота, но Софи все же нашла в себе силы кивнуть. Она повернулась. Выражение лица Марка не предвещало ничего хорошего.

— Выходит, ты любезничала со мной, чтобы досадить Оливеру? — тихо спросил он.

Софи вздрогнула.

— Ты могла бы предупредить меня о том, что решила взять реванш после разочарования в любви.

— Но я…

— Почему бы честно не сказать мне, что я — орудие твоей контратаки? Возможно, тогда я по достоинству оценил бы твой флирт. А спала ты со мной тоже ради того, чтобы досадить Оливеру?

Ей хотелось крикнуть «Нет!». Но какой смысл врать Марку, когда он обо все догадался? Ведь сначала все именно так и было.

Она не осмелилась поднять глаза и уставилась в пол. Сердце гулко билось в груди. С каждой минутой Марк нравился ей все больше и больше. И Софи надеялась, что она ему тоже нравится. В глубине души она лелеяла надежду, что они найдут способ, как продолжить начатые отношения. Но если она не сможет развеять сомнения Марка, то тогда ей придется упаковать вещи и вернуться в Лондон ни с чем.

Она подняла голову и смело посмотрела в жгучие карие глаза.

— Я признаю — я начала с тобой кокетничать, чтобы показать Оливеру, что он мне безразличен.

Марк продолжал стоять с непроницаемым лицом.

— Мне надо проверить собак, — вдруг сказал он и развернулся, чтобы уйти.

— Марк, но я еще не закончила. Ты должен меня понять… В тот вечер я была в полном смятении, но когда я…

— Я все прекрасно понимаю. — С этими словами он распахнул дверь и вышел из кухни.

Софи побежала вслед за ним. На веранде она остановилась. Вокруг — кромешная темнота, и Марка нигде не видно.

«Господи, помоги!»

Наверняка по земле ползают змеи и пауки. Вдалеке какая-то ужасная птица издает леденящий кровь крик, словно несчастная мать плачет над мертвым ребенком.

— Марк, подожди!

Из темноты донесся его сердитый голос:

— Софи, сделай одолжение — не выходи из дома.

Это был приказ, и она поняла, что сейчас не время спорить. Софи вернулась на кухню, загрузила посудомоечную машину, вскипятила чайник и выпила с горя две чашки чая.

А Марк все не появлялся. Он ее избегает — это ясно. Она слышала, как он возится в сарае, чем-то звенит и стучит. Да, сегодня вечером им не удастся поговорить.

С тяжелым сердцем Софи отправилась спать. Может, хоть утром он ее выслушает?

На следующее утро не успел Марк появиться на кухне, как раздался телефонный звонок. Он не выспался и был не расположен вести разговоры. Схватив в сердцах трубку, он сердито произнес:

— Здравствуйте.

— Это «Кулаба Уотерс»?

Голос был женский, с английским акцентом, и без сомнения принадлежал светской даме. Эта женщина наверняка хочет поговорить с Софи, но, судя по звукам, доносившимся из ванной, — он их слышал, когда проходил мимо, — у его гостьи снова приступ утренней тошноты.

— Да, — ответил он. — Я — Марк Уинчестер.

— Марк, это Элайза Фелшем. Моя дочь Софи недавно к вам приехала.

У Марка ком застрял в горле. Он был мысленно готов к неизбежному разговору с отцом Софи, но ее мать… это совсем другое дело. Он прокашлялся.

— Софи здесь, леди Элайза. Вы, наверное, хотите поговорить с ней?

— Да, пожалуйста. Но прежде я хотела бы кое о чем вас спросить.

Властные нотки в ее голосе заставили Марка почувствовать себя школьником, которого вызвали в кабинет директрисы.

— Конечно. — Он шумно выдохнул и спросил: — Что именно вы хотите узнать?

Правда, что моя драгоценная дочка от вас забеременела? Разве в Австралии не слышали о безопасном сексе?

— Марк, где именно в Австралии вы живете?

Вопрос застал его врасплох.

— У меня скотоводческая ферма на северо-западе Квинсленда, — хриплым голосом ответил он.

— А как называется ближайший город?

— Вандабилла.

— Ванда… что? Как это произносится?

Марк терпеливо повторил.

— Хм… Здесь такого нет. А какой поблизости большой город?

Марк подавил раздражение. Да, у примадонны настойчивый характер.

— Ближайший большой город — Маунт-Айза.

Он услышал шелест страниц и понял, что мать Софи листает атлас.

— Да, я его нашла. Господи! — Последовала продолжительная пауза. — Вы живете в… пустыне.

Марк улыбнулся.

— «Кулаба Уотерс» находится далеко от центра светской жизни, но не беспокойтесь о своей дочке, леди Элайза. Она… — он запнулся, — она в надежных руках.

— Рада слышать это, Марк, — неожиданно доброжелательно сказала леди Элайза.

— Я позову Софи.

— Спасибо.

Марк торопливо прошел по коридору к ванной и постучал в дверь.

— Софи? — позвал он.

Ответа не последовало.

— Софи! — Что он скажет леди Элайзе, если ее дочь окажется не в состоянии подойти к телефону?

Но, к его огромному облегчению, дверь открылась и на пороге появилась Софи, бледная и измученная.

— Звонит твоя мама.

Софи застонала и прикрыла глаза.

— Она знает о ребенке?

Марк пожал плечами.

— Она мне про это ничего не сказала.

— Я просила Эмму не говорить ей.

— Не думаю, что она знает. Но она ждет. Ты можешь поговорить в моем кабинете, если хочешь. Я повешу трубку на кухне.

Софи чувствовала себя отвратительно. Она так и не акклиматизировалась после смены часовых поясов, а тут еще утренняя тошнота и неприятный разговор с Марком прошлым вечером.

Она робко подняла трубку.

— Привет, мама. Как ты?

— Все замечательно, дорогая. Но я немного удивлена. Я вернулась из Милана и обнаружила телефонное сообщение о том, что ты улетела в отпуск в Австралию. Так неожиданно!

— Ну, да…

— Софи, ты ничего не объяснила, оставила только номер телефона. Дорогая, с тобой все в порядке? У тебя какой-то унылый голос.

— Мама, со мной все хорошо, — Софи постаралась говорить бодро.

— Рада это слышать. А как долго ты пробудешь на ферме Марка Уинчестера?

После состоявшегося накануне разговора она не знала, сколько здесь пробудет, но тем не менее ответила:

— Две недели.

Молчание на другом конце провода было довольно продолжительным. Наконец мать спросила:

— Когда ты познакомилась с этим молодым человеком, дорогая?

— Два месяца назад. На свадьбе Эммы и Тима. Марк был шафером.

— А, понятно. — По материнскому голосу Софи поняла, что та сделала свои и, кажется, далеко идущие выводы. — Очевидно, Марк — близкий друг Тима.

— Да.

В трубке послышался облегченный вздох.

— В таком случае я уверена, что он превосходный молодой человек. Софи, должна сказать, у Марка потрясающий голос. Очень густой баритон. Почти бас.

— Так и есть.