От этой мысли Эйприл немного повеселела и, набрав номер Патрисии, договорилась с ней о встрече через несколько минут.

Никогда еще сэр Лайонел не чувствовал себя таким беспомощным, как сегодня. Глядя за завтраком на сидевших с ним за одним столом Дэниса, Патрисию и Эйприл, он ясно видел, что, хотя губы их произносят одно, думают они совершенно о другом.

Блеск в глазах Дэниса, горящие в ярком румянце щеки Эйприл, белое как мел лицо Патрисии сказали ему много больше, чем они сами хотели показать.

Зная, как неотразимо его пасынок действует на женщин, сэр Лайонел инстинктивно решил, что должен оградить Эйприл от его влияния. Слишком многие девушки стали жертвами любви к его пасынку, и ему совсем не хотелось, чтобы его родная дочь пополнила их число. «Пусть женится на Памеле, она для него — достойная партия, и этот брак, если он, конечно, состоится, наверняка будет удачным. А пока нужно попросить Патрисию заняться досугом Эйприл. Пусть покажет ей город, поводит по магазинам, выставкам, паркам. Главное — не дать Эйприл серьезно влюбиться в Дэниса».

Дэнис попытался работать, но мысли его, достигнув побережья Таиланда, вновь возвращались на берега Темзы. Отодвинув в сторону ноутбук, он попытался думать о Памеле, но вдруг осознал, что не может даже вспомнить ее лица. Перед глазами расплывалось лишь белое туманное пятно. Даже окажись она сейчас рядом с ним, он вряд ли узнал бы ее. Такое с ним было впервые. Позволяя любить себя другим, он впервые влюбился сам, и что делать с этим совершенно новым для него состоянием, решительно не знал.

«Стоп! — пронеслось вдруг у него в голове. — Если мне не изменяет память, Эйприл летела в Париж не только для участия в Неделе высокой моды, но и для того, чтобы встретиться со своим женихом. Как же его имя? Тони! Все верно, Тони Маршалл! А что, если она и в самом деле уже обручена с ним? Но тогда где он? Остался во Франции? Я должен спросить ее об этом. А иначе я просто сойду с ума от неопределенности!»

Выйдя из своего кабинета, он решительным шагом направился в южное крыло дома. Эйприл он заметил на лестнице и, окликнув ее, с удивлением заметил, что, вместо того чтобы остановиться, та прибавила шаг. Догнать ее удалось только на площадке второго этажа.

— Эйприл, извини, я, может быть, напугал тебя, но мне совершенно необходимо задать тебе один вопрос. Тот молодой человек, о котором ты упомянула в самолете… Который ждал тебя в Орли… Вы обручены с ним?

Глядя на Дэниса непонимающими глазами, Эйприл пыталась сосредоточиться на его словах, но мысли, как испуганные птицы, разлетались во все стороны.

Кто ждал ее в Орли? Зачем ждал? Ах, Тони! Он спрашивает меня о Тони. Сообщить ему, что Тони женился на этой красотке, Люсьене де Вуатюр? Нет. Лучше сказать ему, что мы с Тони помолвлены. Тогда он, пожалуй, не будет искать встреч со мной.

— Да, — услышал Дэнис ее безжизненный, лишенный всяческих красок голос. — Мы с Тони помолвлены и будущей весной собираемся пожениться. Сейчас он в Париже, у него срочная работа, но на Рождество я поеду к нему. А сейчас, извините, мне надо идти, меня ждет Патрисия.

Проводив ее полным разочарования взглядом, Дэнис еще несколько минут стоял неподвижно, пытаясь осознать, что же произошло. Сегодня утром рядом с ним был веселый, шаловливый эльф, теперь же он видел лишь его слабую тень. И, что самое страшное, сейчас на ее лице была та же маска, которую он давно уже привык видеть на лицах других знакомых ему женщин. Что могло случиться с ней всего за несколько прошедших после завтрака часов?

Так и не найдя ответа, Дэнис отправился в гараж, вывел на подъездную аллею свой похожий на гигантскую черную акулу «Шевроле-корвет» и поехал в ближайший от Албери-хауз паб.

Постучав в дверь и не услышав ни звука в ответ, Эйприл хотела было уже вернуться к себе, как вдруг дверь бесшумно отворилась. Увидев в нескольких футах от себя холодное, невозмутимое лицо Патрисии, Эйприл смутилась и хотела, извинившись, уйти, но Патрисия сама взяла ее за руку и ввела в комнату.

— Я… мне нужно поговорить… — пробор мотала Эйприл. — Я, право, не знаю, с чего начать, но…

— Я знаю, о чем ты хочешь поговорить со мной. Речь пойдет о Дэнисе, не так ли? Я видела сегодня, как он смотрел на тебя, и не сомневалась, что рано или поздно этот разговор произойдет. Ты не единственная, в чьем сердце Дэнис зажег огонь любви. Бедная маленькая Эйприл, ты оказалась всего-навсего очередной его жертвой. Но если ты пришла просить помочь тебе завоевать его любовь, то скажу тебе сразу — это бесполезное занятие. Открою тебе маленький секрет. Дэнис помолвлен с Памелой — и, честно говоря, я очень рада этому обстоятельству. Может быть, женившись на ней, он наконец остепенится и перестанет бегать за каждой юбкой.

Каждое произнесенное Патрисией слово было подобно удару хлыста. Они обрушивались на израненное сердце Эйприл, оставляя в нем неизгладимый след.

Собрав последние душевные силы, Эйприл взяла себя в руки.

— Простите, мисс, — сухо сказала она. — Я вовсе не о Дэнисе хотела с вами поговорить, но, раз уж вы затронули эту тему, скажу: в Париже меня ждет жених, и на Рождество я непременно уеду к нему. — Гордо вскинув голову, Эйприл хотела выйти из комнаты, но Патрисия удержала ее:

— Прости меня, Эйприл. Но я так привыкла к тому, что все оказавшиеся возле Дэниса женщины рано или поздно прибегают ко мне за помощью, что решила, будто и ты из их числа. Прости меня еще раз. И если тебе это удобно, называй меня просто по имени.

— Спасибо, Патрисия! — В голосе Эйприл было столько внутреннего достоинства, что Патрисия невольно испытала к ней нечто похожее на уважение. — Я просто хотела попросить тебя познакомить меня с достопримечательностями Лондона. Еще мне хотелось бы походить по магазинам, а в компании это всегда интереснее. А насчет Дэниса можешь не беспокоиться, я не стану отбивать его у Памелы. Это не в моих правилах.

— Хорошо, Эйприл. Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы ты осталась довольна пребыванием в Лондоне и в Албери-хауз. И не обижайся на меня. Ведь… ты моя сестра, а сестры не должны сердиться друг на друга.

Раздавшийся звонок отвлек внимание Патрисии от ее гостьи, и пока она разговаривала по телефону, Эйприл с любопытством осматривалась вокруг. Когда-то мама говорила ей, что по внутреннему убранству дома всегда можно сделать правильные выводы о личности его хозяина, но, оглядывая сейчас комнату Патрисии, Эйприл поняла вдруг, что не может сделать ни одного заключения о характере ее хозяйки.

Выйдя в парк, чтобы хоть немного остудить горящее от стыда лицо, Эйприл направилась в самую его гущу. Переполнявшему ее недовольству собой требовался выход, и она едва ли не переходила с шага на бег.

«Как, как я могла унизиться до такого?! Как могла пойти к совершенно незнакомому, в сущности, человеку со своими проблемами? Хорошо еще, что Патрисия оказалась достаточно великодушной и поверила рассказу о ждущем меня в Париже женихе. Никогда и никому не стану больше открывать свое сердце, — решила в этот вечер Эйприл. — И буду вести себя так, что ни один человек не догадается, что творится у меня на душе. Я вытерплю эту пытку до конца и на Рождество буду уже в Нью-Йорке. Пока же все, что мне нужно, — как можно реже попадаться Дэнису на глаза, и в этом мне поможет Патрисия».

Сколько она бродила наедине со своими мыслями по великолепному парку Албери-хауз, Эйприл не знала. Время словно остановилось для нее. С одной стороны, она была рада, что нашла в себе силы противостоять магии Дэниса, но с другой — так хотелось любить и быть любимой. После сегодняшнего, как бы вторичного, знакомства с ним чувства, что дремали в ее душе, вновь заявили о себе. Холодный ветер остудил ее лицо, но не голову, и сейчас, после целого дня самоистязаний, она смогла наконец признаться себе в том, о чем боялась даже думать: «Я люблю его, люблю так сильно, что готова признаться в своем чувстве. Но что если в его глазах я увижу одно лишь презрение к себе? Я не вынесу этого! Ведь он любит Памелу, и ему нет никакого дела до меня. А его приветливое отношение ко мне — всего-навсего результат хорошего воспитания. Итак, я должна как можно скорей выбросить из головы свои мечты о Дэнисе».