Гедрен была красива поразительной, сводящей с ума своим ледяным совершенством красотой. Лишь глаза жили на застывшем бледном лице с тонкими бескровными губами. Огромные глаза, постоянно меняющие цвет. Сейчас они казались синими, как сапфиры,— единственное яркое пятно в этой черно-белой пещере, где, казалось, застыла вечная зима.
Соня тряхнула головой, и огненно-рыжие волосы сверкающей волной рассыпались по плечам. Словно солнце зажглось в огромном зале. Не сказав ни слова, она бросала вызов колдунье. И та, казалось, поняла это. Губы ее скривились в хищной усмешке.
— А ты похожа на свою сестру…
— Так ты знаешь, кто я? — Гедрен царственно кивнула. Соня бесстрашно двинулась к черному помосту.— Тогда ты знаешь, зачем я пришла!
Она вскинула меч.
Гедрен расхохоталась. Смех ее звучал жутко в гулком безмолвии зала-купола, отражаясь от стен тысячами отголосков.
— Ты желаешь сразиться со мной… смертная? Как это мило!
Она хлопнула в ладоши — и в воздухе перед ней возник меч, словно сотканный из самого густого мрака. Лишь рукоять его была белоснежной. Ведьма протянула руку — и меч сам лег ей в ладонь. Клинок окутало черное сияние.
— Ты уверена, что хочешь этого?
Вместо ответа Соня одним прыжком вскочила на возвышение, одновременно нанося удар. Клинки скрестились со звоном, и Гедрен пошатнулась — как видно, не ожидав от соперницы такой силы. По-змеиному изогнувшись, она ударила в ответ. Соня без труда отбила ее выпад.
Начался завораживающий танец — тьма против стали. Кошка против змеи.
Посыпались серебристые искры. Черный шлейф струился за магическим клинком.
Удар. Еще удар.
В какой-то миг соперницы застыли, глядя в глаза друг другу. На губах Гедрен по-прежнему играла презрительная усмешка, и Соне вдруг подумалось, что ведьма просто играет с ней, хотя могла бы уничтожить в одно мгновение. Но такие мысли — погибель во время поединка. Должно быть, Гедрен своей магией навеяла их ей, стремясь сломить дух девушки. И, стиснув зубы, та нанесла удар кинжалом, который выхватила левой рукой.
Он должен был достичь цели!.. Она уже почти видела, как нож ее впивается в белоснежную плоть ведьмы… Но стальной клинок пронзил пустоту.
Еще мгновение назад Гедрен была здесь, перед ней — и вдруг исчезла.
Ошеломленная, Соня заозиралась по сторонам в поисках соперницы.
Торжествующий смех раздался у нее за спиной.
— А ты забавна, смертная! Похоже, нам предстоит неплохое веселье…
Гедрен невозмутимо взирала на нее, опираясь на меч. Соня замахнулась, готовая вновь броситься на ведьму,— но следующие слова женщины застали ее врасплох:
— Весьма забавна… Похоже, мой брат сделал хороший выбор!
— Твой брат?!
— Калидор.— В засеребрившихся глазах колдуньи вспыхнуло ледяное торжество.— А ты не знала?
Соня не ответила, пытаясь осмыслить услышанное. Может, Гедрен лжет ей? Но в душе она уже знала, что это не так. Последней каплей было воспоминание о недавнем бое с чудовищем. Она — вошедшая в собственное отражение — оказалась бессильна против жабо-ящера. Но Калидор сражался с ним…
Она стиснула кулаки. Будь он проклят, этот негодяй!
— Должно быть, он стыдится вашего родства!..— презрительно бросила она ведьме, с удовольствием отметив, как вспыхнули у той на скулах красные пятна.— Но это ничего не меняет. Я пришла за Талисманом моей сестры — и ни ты, ни Калидор не сможете мне помешать!
— Вот как? — В голосе Гедрен звучало изумление.— А ты, оказывается, весьма отважна, помимо того, что хороша собой. У брата моего всегда был превосходный вкус!
— Талисман! — требовательно повторила Соня. Она не надеялась запугать колдунью. Но пока девушка ведет себя так вызывающе дерзко — у нее остается шанс! Стоит опустить руки, и все пропало.
— И настойчива к тому же…— Колдунья сделала движение рукой. Черный меч ушел в пол — стек струйкой клубящегося мрака и растворился без следа.— Ну что ж, будь по-твоему…
На вытянутых ладонях вспыхнул сгусток алого сияния — и глаза ведьмы отразили его, загоревшись багрянцем. Пламя съежилось, сгустилось, превращаясь в шарообразный кристалл с множеством граней. Он закружился в воздухе, не касаясь рук ведьмы, отбрасывая на белые стены розоватые отблески.
— Лови! — внезапно вскрикнула Гедрен, швыряя Талисман Соне.
Первым побуждением девушки было поймать кристалл. Она уже подставила было руки — но неведомая сила толкнула ее, заставляя отступить на шаг. Огненный шар упал к ее ногам… и разлетелся тысячами граней-пластинок, каждая из которых оставляла за собой пламенеющий след.
Набирая скорость, они устремились во все стороны, разрастаясь на лету, — и, не успела Соня опомниться, как осколки уже облепили стены зала. Казалось, они с Гедрен оказались в самом сердце огромного алого кристалла, сверкавшего так, что становилось больно глазам.
Ведьма взмахнула рукой — и сияние погасло.
— Превосходно,— промолвила она, не скрывая одобрения.— Ты сильнее, чем я думала.
Соня вознамерилась было ответить — как вдруг Гедрен обернулась, делая приглашающий знак рукой.
— А вот и ты, мой дорогой! Что же ты так долго? Я как раз говорила нашей гостье, что очень рада твоему выбору.— Калидор застыл в проходе. Черное пятно на фоне белоснежной стены.— Ты подыскал нам превосходную забаву. Неудивительно, что искать пришлось так долго… Но я скучала без тебя.
Рыжеволосая красавица перевела взгляд с брата на сестру. Сходство между ними было очевидно — удивительно, как она могла сразу этого не заметить….
Соня ждала, что скажет Калидор.
Черноволосый колдун не торопился с ответом. Обвел внимательным взглядом зал, задержавшись на стенах, еще хранивших в недрах белизны отсветы багрянца. Затем, в несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние, встал перед Гедрен. На Соню он не обращал внимания, словно нарочно избегал ее. Или позабыл о ее присутствии.
Впрочем, нет. Первые же его слова доказали, что это не так:
— Она — не моя забава, сестрица. Она — тот самый нож, что перережет твою белоснежную шейку.
Ведьма расхохоталась:
— Так ты еще не оставил мысли убить меня?
— Как и ты — меня. Разве не для того ты с таким трудом добывала этот Талисман?
Соня усмехнулась про себя. Трогательная семейная сцена!.. Кое-что становилось понятным — но одновременно возникало все больше вопросов. Однако она не спешила напоминать этим двоим о себе, уверенная, что узнает гораздо больше интересного, если станет просто молча слушать.
Гедрен презрительно скривила губы. Глаза ее, сменив полдюжины оттенков, горели теперь голубым льдистым светом.
— Ты обезумел, дорогой. Как я и предсказывала, желание вырваться на свободу лишило тебя остатков разума. Неужто ты всерьез думаешь, что какой-то смертный может совладать с одним из нас?!
Ее брат повел плечами. Лишь сейчас Соня заметила, как изменился его костюм. Вместо потрепанной дорожной одежды на нем был черный камзол из странного переливающегося материала и тяжелая золотая цепь на шее. Волосы перехватывал золотой обруч с вделанными черными агатами. Лишь плащ казался почти прежним — но теперь он струился, подобно застывшим волнам ночного моря, на которых играли лунные блики.
— Что тебе за дело до того, что я думаю и на что надеюсь, Гедрен,— произнес он невозмутимо.— Я не нарушил уговор. Была моя очередь воспользоваться свободой — и вот перед тобой оружие, которое я отыскал в своих странствиях. Попробуй отразить его удар!
Ведьма расхохоталась.
— Я уже попробовала. Твоя девчонка осталась в живых лишь по моей прихоти, но я могла стереть ее в порошок — вот так…— Она щелкнула пальцами. С ладони ее просыпалась желтая пыль, мгновенно и без остатка впитавшаяся в пол.— Так что лучше оставь свои безумные надежды. Так и быть, я сохраню ей жизнь еще ненадолго. Можешь развлекаться с ней, пока меня не будет. Ведь теперь моя очередь ухолить.
Это становилось любопытно! Соня следила за происходящим с таким интересом, будто это не ее судьбу решают сейчас двое могущественных колдунов, поглощенная решением удивительной загадки. Так, значит, Гедрен и Калидор здесь такие же пленники, как и она сама… Знать бы, что за силы удерживают их?! По очереди они способны выходить в реальный мир, ее мир, и там ищут оружие, способное поразить другого. Вероятно, лишь смерть соперника принесет одному из них вожделенную свободу. Но почему — почему?! — Калидор решил, что именно она, Соня, годится на роль такого оружия?