Джуэл внимательно смотрела на неулыбчивого мужчину, которого она выбрала для того, чтобы он представлял ее интересы.

— Это соглашение — довольно простое, мисс Хенли. В сущности, это предсвадебное соглашение, которое утверждает, что в случае развода имущество мистера Анетакиса останется у него, а ваше — у вас.

Джуэл фыркнула. Какое имущество? У нее ничего не было, и Пирз это знал:

— Что еще? — нетерпеливо спросила она. — Я хочу, чтобы мне объяснили все.

 — Очень хорошо.

 Он снова уселся, надел очки и взял пачку бумаг.

— Мистер Анетакис обеспечит вас деньгами, независимо от того, кто отец ребенка, которого вы ждете. Если тест на ДНК докажет, что ребенок — его, то в случае развода он сохранит опеку над ребенком.

 Джуэл открыла рот.

— Что? — Она выхватила бумагу у адвоката, принялась просматривать документ и нашла пункт, о котором он говорил. — Он не в своем уме, черт возьми. Я ни за что не подпишу отказ от опеки над моим ребенком.

— Я могу вычеркнуть этот пункт, но, возможно, он не согласится.

 Она подалась вперед.

— Мне наплевать, согласится он или нет. Я не подпишу до тех пор, пока этот так называемый пункт не вычеркнут.

Придя в ярость, Джуэл поднялась и отдернула бумагу, за которой потянулся адвокат.

 — Ничего. Я сама об этом позабочусь.

Она выскочила из кабинета адвоката в приемную, где сидел Пирз. Его лэптоп был открыт, он приложил к уху сотовый телефон. Подняв глаза и увидев ее, он медленно закрыл лэптоп.

 — Возникла какая-то проблема?

 — Еще бы, — скрипя зубами, сказала она. Затем Джуэл сунула ему листок, указывая на пункт об опеке.

— Если ты думаешь, что я подпишу отказ от опеки над моим ребенком, то ты идиот. Меня разлучат с ребенком только через мой труп.

 Пирз поднял темную бровь.

— Ты же не думаешь, что я откажусь от опеки над моимребенком, не так ли? Если действительно окажется, что я — отец.

— Я хорошо знаю, что ты не веришь, будто этот ребенок — твой. Мне очень горько, что ты подозреваешь меня во лжи. То, что ты мне об этом напоминаешь при каждой возможности, расстраивает меня еще сильнее. Но разве ты никогда не слышал о совместной опеке над несовершеннолетними детьми? Знаешь, это называется компромиссом, когда родители думают о том, что лучше для ребенка, и соглашаются на то, чтобы время, которое он будет проводить со своими родителями, разделить поровну?

— Если девочка — моя, то я не собираюсь общаться с ней только время от времени и не намерен жить по твоему расписанию. Я наверняка могу обеспечить ее лучше, чем ты. Я уверен, что со мной ей будет гораздо лучше.

Джуэл скомкала документ в кулаке. Ее охватил гнев.

— С чего ты взял, что моему ребенку будет лучше с тобой? Потому что у тебя больше денег?

 Деньги не могут купить ни любви, ни безопасности. Они не могут купить ни улыбок, ни счастья. Того, в чем ребенок нуждается больше всего. Если ты думаешь, что ей будет гораздо лучше с тобой, значит, ты не имеешь никакого представления ни о детях, ни о любви. Как ты мог? Я сомневаюсь, что ты когда-нибудь в своей жизни кого-нибудь любил.

Джуэл хотела бросить скомканную бумагу к его ногам, но он быстро поднялся и схватил ее за запястье, помешав ей. Его глаза гневно сверкали.

— Ты слишком многое допускаешь, — ледяным тоном сказал он.

 Она вырвала руку и шагнула назад.

— Я не подпишу это, Пирз. Что касается меня, мне в этот брак вступать незачем. Никакая крайность не заставит меня подписать отказ от прав на ребенка.

Он долго глядел на нее. Его лицо ничего не выражало.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Я попрошу моего адвоката вычеркнуть этот пункт. Я сейчас ему позвоню, и он составит новое соглашение.

— Лучше подожди, — холодно сказала она. — Я еще продолжаю выдвигать условия. Я дам тебе знать, когда мы закончим.

Джуэл повернулась, собираясь войти в кабинет адвоката, и увидела, что он стоит в дверях и улыбается.

 — На что вы смотрите? — проворчала она.

Он снова принял серьезный вид, хотя его глаза все еще подозрительно блестели.

— Будем ли мы обсуждать ваши дополнения к соглашению?

Спустя три часа из кабинета адвоката Пирза прислали контракт. Она и Пирз прочли его и подписали.

Джуэл настояла на жестких условиях соглашения, в соответствии с которыми они разделят опеку над их ребенком, но главным опекуном будет она. Она видела, что Пирзу не совсем понравилась формулировка, но наотрез отказалась от любых других вариантов.

—Ты явно никогда не училась искусству ведения переговоров, — сухо сказал Пирз, когда они вышли из кабинета адвоката.

—Некоторые вещи не могут, не должныбыть предметом переговоров. Мой ребенок — не козырь. И никогда им не будет.

—Я только прошу меня понять. Ты твердо решила сохранить опеку над своим ребенком, а я так же твердо решил не отказываться от опеки над своим.

Что-то в выражении его лица заставило ее смягчиться. На секунду ей показалось, будто он испуган и уязвим.

—Я понимаю твою точку зрения, — тихо сказала Джуэл.

—Я не собирался так тебя расстраивать. Я просто хотел сохранить для моей дочери ее привилегии.

—Может быть, мы должны постараться избежать развода. Если мы сумеем сделать этот брак удачным, нам не придется бороться за опеку.

Он кивнул и открыл перед ней дверцу машины. Она уселась.

— Ты права. Мы должны позаботиться о том, чтобы дело никогда не дошло до развода.

Пирз тихо закрыл дверцу с ее стороны и обошел машину, направляясь к месту водителя. Он уселся рядом с Джуэл и завел двигатель.

— Перейдем к более приятному занятию — приготовлениям к свадьбе.

Они начали делать покупки, от которых у нее закружилась голова. Сначала они заехали к ювелиру. Когда им показали потрясающие обручальные кольца с бриллиантами, она совершила ошибку — спросила о цене. Пирз явно был недоволен ее вопросом, но ювелир с легкостью ответил. Джуэл пришла в изумление.

Она покачала головой и отшатнулась. Пирз схватил ее за талию. У него был веселый вид, и он с нежностью глядел на Джуэл.

— Возьми то кольцо, какое хочешь, и сделай вид, что ярлыков с указанием цены не существует.

Примерив не менее дюжины колец, она нашла идеальное. Это был простой бриллиант в форме груши, в обрамлении нескольких очень маленьких бриллиантов.

— У вашей дамы изысканный вкус, — сказал человек за прилавком.

— Да. Это то кольцо, какое хочешь, yineka той? —спросил Пирз.

 Она кивнула.

 — Я не хочу знать, сколько оно стоит. Пирз рассмеялся.

— Если от этого тебе станет лучше, я пожертвую столько же, сколько стоит это кольцо, на благотворительные цели по твоему выбору.

 — Ты шутишь надо мной!

— Вовсе нет. Приятно знать, что моя молодая жена не разорит меня в течение года.

Он с трудом удерживался от смеха, и она свирепо посмотрела на него. Она поразилась той легкости, с какой он протянул кассиру свою кредитную карточку, как будто расплачивался за напиток, а не за кольцо, которое стоило несколько тысяч долларов.

Он надел кольцо на палец Джуэл и сжал ее руку в кулак.

 — Теперь оно — твое. Не снимай его.

Она взглянула на кольцо, не в силах не восхищаться им. Кольцо и вправду было великолепным.

— Теперь платье и другая одежда, которая может тебе понадобиться. 

— О, мужчина, который любит дарить подарки! И как это ты до сих пор холостяк? — поддразнила она.

Пирз принял замкнутый вид, и Джуэл вздохнула про себя: она снова сказала что-то некстати.

Джуэл взяла Пирза под руку, и они вышли на улицу.

— Я умираю от голода. Мы можем сперва перекусить, а потом уж снова пройти по магазинам.

 — Конечно. Что бы ты хотела?

— Я бы с удовольствием съела большой бифштекс, — мечтательно сказала она.

 Он рассмеялся.

 — Тогда пойдем, убьем одну или двух коров.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ