— Почему нет, тайя? — пробормотал он, занятый своим делом.

— Потому, что это слишком интимно.

— Слишком интимно… — Он сделал паузу, чтобы поймать ее взгляд. На его щеке появилась ямочка:- Как это возможно? — прошептал он.

Дженис покраснела. Она снова посмотрела вниз, не желая позволять ему видеть, как он влияет на нее.

А чего она ожидала? Как известно, Хранители были безгранично чувственны. Просто раньше, она никогда не представляла себе, насколько чувственны. Это было в его движениях, словах, которые он говорил, мурлыкающей интонации его голоса, и сильное желание, таящееся в его пламенных глазах.

— Я должна была разделить это только с моим мужем. — Ее голос был очень слабым.

Он остановился и уставился на нее: — Не волнуйся Дженис, твой муж может понять больше, чем ты доверишь ему. — Он продолжил свое занятие.

— Ты неправильно понял; у меня не будет никакого мужа.

Он слегка помедлил, оказывая ей помощь: — Ты думаешь, нет? — сухо пробормотал он. Джиан в последний раз ополоснул ее и остановился.

— Я должна быть свободной, поэтому я никогда не смогу выйти замуж.

— Разве одно другому мешает? — Он начал расшнуровывать свой тракас.

— Я нуждаюсь в полной свободе. Муж лишил бы меня ее, удерживая от того, к чему я стремлюсь. — Откуда ты это знаешь? — Он закончил расшнуровывать бриджи.

Она объяснила ему обстановку, душную атмосферу вокруг Kaрпона и его брата, в которой она выросла.

— Люди вашей матери — Френси — они женятся или нет? — Он скинул тракас и переступил через них.

— Да, конечно же, они это делают — только по-другому. В любом случае, я стремлюсь узнать жизнь, не оказавшись запертой в клетке.

Нагой, он встал перед нею и обхватил руками воздух выше и вокруг нее.

— Что ты делаешь?

— Я не вижу никакой клетки здесь.

Усмехнувшись, она фыркнула: — Очень смешно.

Приподняв бровь, он положил теплую ладонь к ее сердцу: — Я думаю, это — здесь.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Когда ты отопрешь ее, ты будешь свободна.

— Я так не думаю, Джиан. То, о чем ты говоришь, — клетка.

— Нет. Это — ветер, который понесет тебя.

Он повернулся от нее и вошел в поток, нырнув под воду, когда достиг середины. Дженис подумалось, не смывал ли он символически ощущение тюремных цепей.

Когда его голова появилась на поверхности, он отбросил мокрые пряди от лица. Его разноцветные глаза мерцали хищным светом, поскольку он пристально изучал ее под серебристым сиянием двух лун.

У Дженис перехватило дыхание.

Он был красив, и он был возбужден.

Джиан вышел из воды и начал медленно, неуклонно приближаться к ней. С его длинных волос капли воды стекали вниз по его груди, рукам и спине.

Мужчина по-кошачьи встряхнул головой, создав в свете двух лун кристальный узор из брызг.

И, без сомнения, он излучал голод. Дикий голод.

Дженис побледнела: — Я с-сказала, что я не хочу — Он приблизился к ней, настолько, что она могла чувствовать жгучую высокую температуру его золотой кожи, влажность и специю кринанг.

Кончиком пальца он приподнял ее подбородок, медленно приблизил к ее губам свой рот- невероятно чувственный рот — не дальше ширины волоса. Его шелковистые пряди, скользнули вперед ей на плечи, тихо лаская.

Совсем легонько он коснулся ее рта. Его теплое, сладкое дыхание струилось по ее губам, как душный бриз, объятый громом.

— Позволь мне сказать тебе кое-что обо мне, моя Кремовая Кошечка… Я не принимаю во внимание слова, которые так очевидно являются ложными.

Глаза Дженис расширились. Другой рукой он схватил ее за руку, прижав к себе.

— Видишь ли… Я принадлежу народу, который полагается на инстинкт.

— И что это означает? — Она попробовала высвободиться. Он привлек ее еще ближе.

— Это означает, — он растягивал слова в хриплом мурлыканье, — что мои чувства уже сказали мне, что ты меня очень хочешь.

Потрясение от его точного открытия заставило ее резко выдохнуть от смущения и тайного желания.

Джиан вдохнул ее дыхание, пристально глядя на нее вниз. Его глаза расширились от богатого чувственного восприятия, которое он принял от нее. Он знал то, что она хотела.

Удивленная, Дженис уставилась на него.

— Точно.

Прежде, чем она могла ответить, его рот обрушился на нее, захватив в жаркий плен, опаливший ее нервные окончания. Более того, мужчина, казалось, заявлял все права своим поцелуем. Все.

Почти лишившись чувств, ошеломленная, Дженис застыла под его искусным натиском. Это была еще одна сторона Хранителя, о которой она никогда не слышала прежде — потребность захватить. Дженис слышала только, что они были всегда очень легкомысленны в их связях, наслаждаясь своими партнерами, в то время как их партнеры получали большее удовольствие от них.

Она задумалась, было ли это поведение обычно для Хранителя… или это просто личная черта Джиана Рена. Что, если это былоОна больше не могла думать.

Джиан опытно скользнул озорным языком между ее губами и облизывал внутреннюю часть ее рта!

Дрожа, она стонала от изящных, легких толчков, которые можно было бы сравнить только с пыткой.

Его руки легли на ее плечи и он медленно отстранил ее. Ошеломленная, Дженис заморгала. Когда он освобождал ее, уголки его губ загадочно приподнялись вверх.

Джиан потянулся за бриджами на земле, вступил в них и очень медленно стал натягивать их на бедра. Затем начал шнуровать их, не глядя на то, что он делает- он пристально наблюдал за ней.

После его мощного поцелуя, она нетвердо стояла на ногах. Дженис чувствовала головокружение и пошатнулась. И ей не нравилось, как он смотрел на нее, как будто она была чем-то съедобным. Она закашлялась.

Джиан понимающе тихо засмеялся. Низко и хрипло.

Испытывая неловкость, Дженис решила проигнорировать то, что случилось. Она откашлялась и разгладила складки на своем платье. — А что насчет тебя? — вырвалось у нее.

— Что насчет меня? — спросил он, все еще изучая ее.

— У Хранителя есть жена?

Он рассмеялся. Богатый, низкий звук прильнул к ней, как уютное объятие. Дрожа, она внезапно вообразила, как этот смех прикоснется к ее губам, когда он…

Она тотчас отогнала эротический образ, изумившись, что на нее нашло. Она никогда раньше не предавалась подобным фантазиям.

— Да, мы соединяемся, Кремовая Кошечка. — Дразнящие ямочки появились снова.

Повергнутая в ужас собственным вопросом, который он, несомненно, типично по-мужски извращал, она разъяснила: — Я имела в виду постоянные, исключительные узы.

Он широко улыбнулся: — Я знаю, что ты имела в виду.

Она фыркнула.

Он сидел позади нее на валуне. Его чистый аромат был смесью пресной воды и ночи, и только намек на тот особенный, уникальный запах. Запах, который заставлял ее слабеть от желания.

Дженис пыталась не вдыхать его.

— Чаще всего мы соединяемся с себе подобными, — объяснял он, говоря из-за ее плеча. — Существует много причин, по которым мужчина-Хранитель женится только на женщине его собственного вида. И дело вовсе не в сильном, напряженном желании, поскольку страсти можно было бы научиться. На это есть причины более глубокой природы.

Когда она никак не прокомментировала это, он добавил: — Было несколько исключений, но только среди женщин.

— Почему так? — Она не повернулась, чтобы посмотреть на него, вместо этого она стала расправлять складки своего платья. Снова.

— Чаще всего, в таких союзах не рождаются дети, а если появляется ребенок, то ребенок-Хранитель большая редкость. Фактически, только один малыш, рожденный смешанной кровью, унаследовал способности Хранителя. — Он подумал о своем близком родственнике, Риджаре, беспокоясь, определил ли Янифф его местонахождение в Туннелях. — Он более, чем исключительный, — пробормотал Джиан, глубоко задумавшись.

— Вы продолжаете искать удовольствия после того, как женитесь?

— Конечно, продолжаем.

Потрясенная, она обернулась к нему через плечо.