Ожидая в своей квартире звонка от Грэга, она с ума сходила от нетерпения. Какое-то время металась по комнате; потом не находившая выхода энергия сподвигла вымыть холодильник и убраться в шкафчиках на кухне. Много времени это не заняло, потому что она не накопила много продуктов или посуды. Наконец, Салли нашла прекрасный способ скоротать время: начала упаковывать вещи. Ей нравилось укладывать предметы первой необходимости для поездок, размещая их в надлежащем порядке: блокноты, разнообразные ручки и карандаши, магнитофон, потрепанный справочник, несколько книг в мягкой обложке, точилка, карманный калькулятор, запасные батарейки и старый фонарик — все эти вещи путешествовали с ней повсюду, куда бы она ни направлялась.

Едва Салли закончила тщательную упаковку, как зазвонил телефон, она сняла трубку и услышала долгожданное сообщение Грэга, что у него нашлось для нее задание.

— Это лучшее, что я мог нарыть, и, по крайней мере, это уберет тебя из города, — фыркнул он. — Утром вылетаешь в округ Колумбия. Жена сенатора подняла большой шум о генерале, который, напившись на вечеринке, разболтал секретные сведения.

— Звучит привлекательно, — прокомментировала Салли.

— Посылаю с тобой Криса Микера, — продолжал Грэг. — Поговори с женой сенатора. К генералу тебя и близко не подпустят. Крис привезет для тебя краткие сведения. Встречаетесь в пять тридцать в аэропорту Кеннеди.

Теперь, получив задание, Салли могла окончательно снарядиться. Она выбрала консервативные платья и брючный костюм в строгом стиле — не самые любимые вещи — но, возможно, неброская одежда поможет ей с интервью, склонив жену сенатора быть более откровенной.

Как обычно, она едва смогла заснуть этим вечером. Если Грэг предупреждал ее заранее, ночь перед командировкой всегда была беспокойной. Салли предпочла бы сорваться прямо из офиса в аэропорт, не имея время раздумывать, как все пройдет, не задаваясь вопросом, что случится, если когда-нибудь Рис узнает про нее…

Крис Микер, фотограф, следующим утром ждал ее в аэропорту, и когда она, усмехаясь, приблизилась к нему, он неторопливо поднялся на ноги, медленно распрямляя высокое долговязое тело, сонно улыбнулся в ответ и наклонился, чтобы чмокнуть в лоб.

— Привет, куколка, — протянул он, мягкий, ленивый низкий голос заставил ее ухмыльнуться еще шире.

Крис ей нравился. Ничто и никогда не расстраивало его; ничто и никогда не заставляло суетиться. Он — само спокойствие и безмятежность, как защищенная лагуна. На вид совершенно безобидный: густые рыжеватые волосы, темные карие глаза, широкий неомраченный лоб, рот твердый, но не упрямый. И самое главное — он ни разу не подкатывал к ней. Он относился к ней с нежностью, как к младшей сестре, незаметно защищал ее, но никогда не делал сомнительных предложений, и ничего не предпринимал, чтобы сблизиться с ней. Что было большим облегчением, потому что у Салли просто не было времени на романтические связи.

Теперь Крис осмотрел ее сверху донизу и его брови поднялись.

— О, Боже, платье, — произнес он с явно различимым удивлением, что означало, что он изумлен. — И ради какого случая?

Салли снова улыбнулась.

— Никакого случая, просто политика, — заверила она. — Грэг прислал обещанный конверт?

— Прислал, — подтвердил он. — Ты уже сдала багаж?

— Да, — кивнула она.

Именно в эту минуту по громкоговорителю объявили их рейс, и они направились к месту регистрации, прошли через металлоискатель, затем в зону ожидания.

Во время полета Салли тщательно изучила подготовленное Грэгом резюме. Учитывая, как мало времени у него было, досье содержало много деталей, и она оценила перспективы. Это будет не тот репортаж, которые она обычно делала, но Грэг аккумулировал все, что смог выяснить, и она оправдает оказанную услугу.

Когда они прилетели в Вашингтон и оформились в гостинице, оказалось, что все старания были напрасными. Пока Крис бездельничал в кресле и листал журнал, Салли позвонила жене сенатора, чтобы подтвердить договоренность о сегодняшнем интервью. Ей сообщили, что миссис Бэйли сожалеет, но не имеет возможности встретиться с репортерами в этот день. Это был вежливый окончательный отказ, разозливший ее. Она не собиралась отказываться от репортажа, за которым ее послал Грэг.

Потребовался час обращений по телефону по цепочке контактов, но потом она все-таки взяла телефонное интервью у хозяйки «пьяной вечеринки», где генерал, возможно, разгласил секретные сведения. Та категорически все отрицала, за исключением присутствия той ночью в качестве гостей и генерала и миссис Бэйли, но когда возмущенная хозяйка вскользь пробормотала что-то типа: «Чертова фурия», Салли догадалась, что миссис Бэйли — женщина, которую презирают.

Это была зацепка. Генерал был уравновешенным известным человеком с блестящими седыми волосами и мерцающим в глазах добрым юмором. После обсуждения ситуации с Крисом, тот согласился с ее теорией, и они решили исследовать дело с другой точки зрения.

Сорок восемь часов спустя, усталые, но довольные, они летели назад в Нью-Йорк. Хотя ей не удалось расспросить ни одного из главных героев — ни генерала, ни миссис Бэйли, она была довольна, сумев разузнать, что скрывается за обвинениями миссис Бэйли в отношении генерала. Начав выяснять обстоятельства, они нашли несколько ресторанов в столице, где генерал был замечен за ужином с привлекательной женщиной по общему описанию похожей на миссис Бэйли. Но потом сенатор Бэйли внезапно отменил поездку за границу, чтобы остаться с женой. Жену генерала, которая сбросила десять килограммов и превратила седину в ласкающие взор мягкие белокурые локоны, внезапно стали чаще видеть в компании мужа. Обвиняла генерала одна только миссис Бэйли — никто больше не добавил ни слова — и, кроме того, генерал так и не был освобожден от должности, несмотря на негодование в прессе.

Салли предыдущей ночью все сообщила Грэгу, и он согласился с ней. Статья будет опубликована в журнале на этой неделе — она едва успеет к крайнему сроку.

Шеф хранил загадочное молчание по поводу Риса, проговорившись только, что этот человек — движущая сила, из чего она вывела, что происходят перемены. Она предпочла бы немедленно уехать в другую командировку, но у Грэга ничего не было на примете, кроме того, исчерпан лимит на командировочные расходы, за которые надо отчитаться. К счастью, наступили выходные, и у нее осталось еще немного времени до появления в офисе.

В понедельник утром она печатала репортаж с порхающими бабочками в животе, но к ее облегчению и удивлению весь день прошел без малейшего признака присутствия мужа, хотя этаж гудел домыслами по поводу изменений, которые он внес в формат журнала. Салли избегала верхних этажей, не собираясь даже встречаться с Грэгом, вместо этого она сама позвонила ему, и Бром прокомментировал, что никогда раньше не видел ее так долго сидящей на одном месте.

Вторник был обычным, за исключением того, что в этот день журнал доставляли в газетные киоски, и Грэг поздравил ее с удачным репортажем.

— Мне только что звонил Рис, — угрюмо сообщил он, подхватив от нее сокращенное имя мужа. — Сенатор Бэйли звонил ему домой этим утром.

— Мне предъявят иск? — с сомнением спросила Салли.

— Нет. Сенатор объяснил всю ситуацию, и его жена предоставит нам отказ от предыдущего заявления насчет генерала. Ты была права насчет ее целей, куколка.

— Думаю, да, — радостно согласилась она. — У вас есть еще какое-нибудь задание для меня?

— Только береги спину, куколка. Несколько редакторов, которых я знаю, дьявольски завидуют, потому что ты единственная ухватилась за материал, находившийся буквально под носом у всех.

Она засмеялась и повесила трубку, но осознание того, что инстинкты не подвели, воодушевило на остаток дня. Крис присоединился к ней за обедом, предложил разделить с ним сандвич, и Салли согласилась. В здании был маленький кафетерий, не предлагающий ничего более сложного, чем суп, бутерброды, кофе и холодные напитки для тех, кто не мог отлучиться на обед, но незамысловатая пища вполне ее устраивала. Они с Крисом заняли стол размером с почтовую марку и разговаривали за чашками крепкого черного кофе.