Она тешила себя наивной надеждой, что это будут ее дети, но сейчас ей все равно, пусть их матерью будет Кьяра. У нее лишь одно желание — чтобы он выжил. Джанна говорила и говорила, умоляя Рико проснуться, не сдаваться, повторяя снова и снова, как сильно любит его.

Она держала его за руку, уговаривая очнуться, когда в палату вошел врач.

Он прочитал медицинскую карту Рико и взглянул на показания мониторов.

— Все жизненные показатели хорошие.

— Неужели вы ничего не можете сделать, чтобы заставить его проснуться? — спросила Джанна, чувствуя, как от слез у нее перехватывает горло.

Врач отрицательно покачал головой.

— К сожалению, ничего. Мы уже вводили ему стимуляторы, но безрезультатно.

Она крепче сжала неподвижную руку Рико.

— Тогда, наверное, ему придется проснуться самому. И он проснется, поверьте! Рико упрямее, чем осел.

Врач улыбнулся, и его усталые глаза потеплели.

— Я уверен, что вы правы. По моему мнению, присутствие семьи тоже имеет большое значение, — в его голосе прозвучала осуждающая нотка, но Джанна почувствовала, что она адресована не ей.

— Его родители и брат сделают все, что в человеческих силах, чтобы быстрее оказаться здесь. Но это долгий перелет, даже если лететь из Милана на самом быстром в мире частном самолете.

— Вы, несомненно, правы. Однако очень жаль, что его невеста не нашла возможности остаться с ним.

— Кьяра здесь, в Нью-Йорке?

— Мисс Фабрицио позвонили в отель, в котором она остановилась. Придя сюда и увидев, в каком состоянии мистер Риналдо, она впала в истерику. У нее вызвало ярость то, что он рисковал жизнью ради какой-то женщины, которая так глупа, что расхаживает одна по ночам, — на этот раз в голосе врача послышалось явное осуждение.

— Но почему она не здесь? — удивилась Джанна. Вероятно, Кьяра вышла в туалет.

— Мисс Фабрицио пробыла здесь около часа, но, когда мы сообщили ей, что больной в коме и неизвестно, когда выйдет из нее, она решила уйти, оставив номер телефона, чтобы ей позвонили, когда мистер Риналдо проснется, — с непередаваемым отвращением пояснил врач.

— Она, должно быть, очень расстроилась. — Джанна взглянула на безжизненное лицо Рико и без труда поняла, почему его невеста так себя повела. Джанне не пришло бы в голову покинуть Рико, но ведь каждый по-своему борется со страхом.

— Она сегодня будет прекрасно спать, — добавил врач. — По ее настоянию мы выписали ей успокоительное.

Джанна рассеянно кивнула, вновь сосредоточившись на Рико. Большим пальцем она потерла его руку.

— У него такая теплая кожа. Трудно поверить, что это не нормальный сон.

Врач сделал несколько замечаний относительно разницы между комой и нормальным сном, но Джанна слушала его краем уха.

— Вы не будете возражать, если я останусь? — спросила она, зная, что ее смогут заставить отойти от Рико только в том случае, если парочка санитаров оттащит ее за руки и за ноги.

Доктор раскатисто рассмеялся.

— А если буду?

— Тогда я проскользну сюда, надев халат и маску, и спрячусь под кроватью, — призналась Джанна, удивляясь, как она может шутить в больничной палате, где израненный Рико лежит в беспамятстве.

— Так я и думал. Вы его сестра? — спросил врач.

Джанна почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Неужели придется снова солгать? Посмотрев в понимающие глаза доктора, она решила, что можно сказать правду.

— Нет. Я друг семьи.

Врач задумчиво кивнул.

— Я никому не скажу, если вы не хотите. Видно, что он вам не безразличен. Ваше присутствие не только не повредит, но, весьма возможно, окажет неоценимую помощь.

Она вздохнула с облегчением.

— Спасибо.

— Сейчас для больного не может быть ничего лучше вашего присутствия. — С этими словами врач вышел из палаты, размышляя о том, что, к сожалению, его пациент помолвлен не с этой миниатюрной девушкой, которая, несомненно, горячо любит его, а с роскошной амазонкой, у которой сердце как камень.

Погрузившись в воспоминания, связанные с Рико, Джанна не заметила, как врач вышел из палаты. Она подняла его тяжелую руку и, поцеловав ладонь, снова опустила на кровать. Сжимая безжизненные пальцы Рико, Джанна сказала:

— Ты помнишь тот год, когда умерла моя мама? Мне было пять лет, а тебе тринадцать. Почему-то ты терпел то, что я повсюду ходила за тобой. В отличие от Андрэ ты никогда не называл меня прилипалой. Помнишь, как ты держал меня за руку и говорил со мной о маме? Ты повел меня в собор — там было так красиво! — и сказал, что в храме я смогу быть ближе к маме. Мне было очень больно и страшно, но ты утешал меня.

Она с трудом подавила воспоминание о том, что в прошлом году, когда умер ее отец, все было совсем по-другому. Рико уже встречался с Кьярой, у которой не было времени выказывать Джанне сочувствие, и она позаботилась, чтобы у Рико тоже не нашлось минутки проявить внимание, в котором Джанна нуждалась.

— Рико, теперь меня не нужно утешать. Ты слышишь меня? Я хочу, чтобы ты выздоровел. Я думала, что ничего не может быть сильнее боли, которую я почувствовала, узнав о твоей помолвке, но я ошибалась. Если ты умрешь, я не захочу жить. Ты слышишь меня, Рико? — Наклонившись к нему, Джанна прижалась лбом к сильному мускулистому предплечью. — Пожалуйста, не умирай! — умоляла она сквозь слезы, падавшие ему на руку.

Она дремала, когда знакомый голос окликнул ее по-итальянски:

— Джанна! Проснись, малышка моя.

Ее голова покоилась у бедра Рико. В течение последних пяти часов Джанна несколько раз опускала ограждение, чтобы склонить голову возле неподвижного тела. Она нуждалась в физическом контакте как напоминании о том, что Рико еще жив.

Моргая в приглушенном освещении палаты, Джанна медленно перевела взгляд на знакомое лицо.

— Андрэ, где же ваши родители?

Он поморщился.

— Два дня назад они отправились в круиз на яхте кого-то из друзей, чтобы отпраздновать свой юбилей. Папе захотелось уединения, и он настоял на полной секретности. Они будут отсутствовать месяц, и я не знаю, как связаться с ними. К несчастью, только Рико знает, где они.

Андрэ умолк, не договорив того, что было ясно без слов. Рико в таком состоянии, что не может поделиться с ними тем, что ему известно. У Джанны сжалось сердце, когда она представила себе состояние родителей, которым сообщают о несчастном случае, произошедшем с их старшим сыном, и о том, что Андрэ не смог связаться с ними.

— Если он умрет… — дрогнувшим голосом проговорил Андрэ.

Джанна бросила на младшую копию Рико свирепый взгляд.

— Он не умрет. Я не позволю ему! — горячо возразила она.

Андрэ протянул руку и молча сжал ей плечо. Слова были излишни. Они оба понимали, что она не может заставить Рико жить, но Джанна знала, что не отступится.

— Врач сказал, что после того, как Рико доставили в больницу и его состояние стабилизировалось, никаких изменений не произошло.

— Да, — подтвердила Джанна. Она присутствовала при каждом измерении давления, каждой проверке жизненных показателей на мониторах, следя за тем, как медсестра заносит данные в карту.

— Когда ты приехала? — поинтересовался Андрэ.

Она пожала плечами.

— Через несколько часов после твоего звонка.

— Но ехать сюда гораздо дольше!

Джанна ответила ему взглядом, и он вздохнул.

— Хорошо еще, что тебя не оштрафовали. Тебе бы досталось от Рико.

— Когда он выйдет из комы, пусть ругает меня, как хочет.

Андрэ кивнул.

— Так он и сделает. — Он обежал взглядом палату, как будто в ней не хватало чего-то. — Где Кьяра? Я думал, что она сопровождает его в этой поездке. Она должна была выступать в каком-то шоу, пока Рико принимал участие в банковской конференции.

Джанна передала ему то, что сказал ей врач, и Андрэ сочно выругался по-итальянски, но, увидев, что Джанна покраснела, излил свое возмущение на арабском языке.

— Извини. Она просто дрянь, а мой брат потерял голову из-за нее.