Харриет упорно смотрела в сторону; к горлу подкатывала тошнота.

— Удивительно, что после этого ты вообще можешь ко мне прикасаться, — пробормотала она.

— Ты была почти ребенком. И дорого заплатила за свою ошибку. — Он взял ее за руку. — Впрочем, могло быть куда хуже. Ты могла забеременеть.

Харриет вздрогнула.

— Послушай, Лео, можешь кое-что для меня сделать?

— Конечно.

— Проведи меня в дом незаметно. Не хочу, чтобы Нонна видела меня в таком состоянии.

Он кивнул.

— Но должен предупредить, она пригласила меня на обед.

Харриет решила перейти в атаку.

— Кстати, могу рассказать тебе кое-что интересное. За завтраком Нонна призналась, что мечтает видеть нас с тобой женатыми. Друг на друге, — уточнила она.

Он криво усмехнулся.

— Знаю. Она всегда об этом мечтала. Поэтому и рассердилась на тебя после того случая с Гвидо.

— Я оказалась недостойна Леонардо Фортинари?

Он пожал плечами.

— Что-то в этом роде. Но, Роза, ты ведь была прирожденной соблазнительницей. Порой я удивляюсь, как сам не поддался тебе тем летом. Удивляюсь и жалею, — помрачнев, добавил он. — Я бы уберег тебя от беды.

«И Розу, и меня», — мысленно добавила Харриет.

Пока Лео отвлекал Сильвию разговорами, Харриет незаметно проскользнула к себе в спальню, смыла с лица следы слез, пригладила растрепанные волосы. Ах, если бы с такой же легкостью усмирить душевное смятение! Теперь она куда яснее понимала, почему Роза боялась показаться в доме Фортинари беременной. И стоит ли удивляться, что деталями своего «прегрешения» она с Харриет не поделилась? Если бы знать… если бы только знать… никогда, ни за что она бы сюда не поехала!

Что ж, остался только один день. Завтра опасный маскарад закончится.

Спустившись в гостиную, Харриет обнаружила там Лео и синьору Фортинари. Бабушка и внук были так поглощены разговором, что не сразу заметили ее присутствие. Харриет кашлянула, чтобы возвестить о себе.

Нонна обернулась и, увидев «внучку», отчего-то покраснела.

— Иди сюда, дорогая, садись. Лео решил все-таки не оставаться на обед.

— Жаль. — Харриет метнула взгляд в непроницаемое лицо Лео, тщетно стараясь угадать, о чем шел разговор. — Нонна, как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — храбро улыбнулась Виттория Фортинари. — Прости, милая, что я так тебя напугала. Что делать — к старости сердце начинает капризничать. Что это, ты плакала? Неужели так расстроилась? Прости меня, девочка моя!

— Я испугалась, — пробормотала Харриет и с трудом выдавила из себя улыбку.

— Мне пора идти, Роза, — заговорил Лео, — но мы еще увидимся. Я попросил у Нонны позволения пригласить тебя на ужин.

Харриет в изумлении уставилась на него:

— Но утром я улетаю…

— Знаю, — быстро ответила синьора. — Хотелось бы проболтать с тобой всю ночь, но, увы, сегодня мне придется лечь пораньше. Сильвия будет рядом и за мной присмотрит, а Лео развлечет тебя, чтобы последний вечер в Тоскане запомнился тебе надолго. Впрочем, зря я сказала «последний» — ты ведь сюда еще вернешься, — улыбнулась она.

— Заеду за тобой в восемь, — пообещал Лео и встал.

Хоть бы из вежливости поинтересовался ее согласием!

— Я буду готова, — ответила она, решив покориться судьбе.

— Проводи Лео, Роза, — попросила синьора Фортинари, — и скажи Сильвии, чтобы подавала на стол.

Харриет передала ее распоряжение, затем вышла вместе с Лео на крыльцо.

— Тебе вовсе не обязательно меня развлекать, — сухо объявила она. — Я прекрасно проведу вечер у себя в спальне с книжкой.

Он саркастически поднял бровь.

— Вижу, комплиментов от тебя не дождешься. Что ж, если боишься ужинать со мной наедине, можно пригласить Данте, Франко и Миреллу.

Она бросила на него долгий взгляд из-под полуприкрытых ресниц, но не стала поддаваться на провокацию.

— Роза, Роза, — прошептал Лео, — да знаешь ли, что может случиться с мужчиной, когда на него так смотрит прекрасная женщина?

— Не беспокойся, Лео, — слабо улыбнулась она. — Со мной ты в безопасности.

Шумно вздохнув, он привлек ее к себе.

— Ошибаешься! — прошептал он, обжигая ее губы жарким дыханием. — Оба мы опасны, смертельно опасны друг для друга!

Он обжег ее кратким яростным поцелуем, а в следующий миг прыгнул в машину и умчался на скорости, больше подходящей бесшабашному Данте, чем взрослому и серьезному Леонардо Фортинари.

Харриет проводила глазами синий «мазерати», подождала, пока успокоится бешено бьющийся пульс, и вернулась в столовую к синьоре Фортинари.

— Вот увидишь, Роза, с Лео тебе будет весело, — проговорила синьора, приметив алые пятна на щеках «внучки». — Как я счастлива, что вы снова стали друзьями!

«Друзьями?! — горько усмехнувшись про себя, подумала Харриет. — Рассказать кому — не поверят: спокойная, здравомыслящая, рассудительная Харриет Фостер ухитрилась безумно влюбиться в человека, которого знает всего два дня!»

Лео, как и обещал, приехал за ней ровно в восемь. Прощаясь с Нонной, Харриет дрожала от волнения, смешанного со страхом: впервые ей предстоит провести наедине с Лео целый вечер! Вся сила воли понадобится ей, чтобы не потерять голову и не навредить Розе — и себе.

— Что-то ты притихла, — заметил Лео, выводя «мазерати» на дорогу. — Беспокоишься о Нонне?

— Да, — честно ответила Харриет. — Насколько серьезно ее состояние?

Лео бросил на нее взгляд искоса.

— Ее врач не слишком много нам рассказывает. Говорит лишь, что при заботливом уходе она может прожить еще много лет. Только, сказал он, больше никаких шумных празднеств. И никаких волнений.

«И никаких переживаний из-за взбалмошных внучек», — мысленно добавила Харриет.

— Жаль, — тихо проговорила она. — Нонна так радовалась празднику!

— И во многом благодаря тебе.

— Спасибо. Я рада, что приехала.

Это было правдой лишь наполовину — Харриет радовалась за синьору Фортинари, а не за себя.

— Но ты, должно быть, догадываешься, — тихо добавила она, — что дело не только в моем беспокойстве о здоровье бабушки.

— Тебя расстроил разговор в саду? — Лео легко коснулся ее руки. — Прости, Роза. Мне не следовало напоминать тебе о прошлом. Но, когда я увидел тебя на том самом месте, призраки былого проснулись и взяли надо мной верх.

— Понимаю. А куда мы едем? — удивленно спросила она, заметив, что деревня осталась позади. Синьора Фортинари рассказывала ей, что Лео обыкновенно обедает в деревенской trattoria.

— Мне подумалось, что тебе будет приятно взглянуть на мое жилище. — Он говорил так, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. — Оно совсем не похоже на семейный особняк в Фортино. Хотя и там ты редко бывала — не знаю уж почему.

На этот вопрос Харриет могла ответить без запинки — Роза рассказывала ей, какой страх наводила на нее мать Лео, Мария Фортинари. Да и сам роскошный особняк в ренессансном стиле рождал в душе юной бунтарки тоску и уныние.

— Я боялась твоей матери, — сказала Харриет, понимая, что именно так ответила бы Роза. — Кажется, она всегда меня недолюбливала. А вот твой отец был со мной добр и ласков.

— Как все мужчины!

— Кроме тебя.

— Я изменился, — тихо ответил он, не отводя глаз от дороги. — И ты тоже, Роза.

«Ты и сам не знаешь, насколько ты прав!» — подумала Харриет и, стремясь перевести разговор на безопасную тему, начала громко восхищаться виноградниками Фортинари, что раскинулись по обе стороны от дороги.

Внимание ее привлек каменный дом, залитый холодным лунным светом. Какой огромный — настоящий дворец! Очевидно, это и есть семейный особняк Фортинари, которого так страшилась юная Роза.

— Я… я и забыла, как здесь красиво, — заметила Харриет.

Лео проехал мимо — и снова вдоль дороги потянулись нескончаемые виноградники.

— Где же ты живешь? — поинтересовалась Харриет.

— Примерно в километре отсюда. Достаточно близко, чтобы не тратить драгоценное время на дорогу, и достаточно далеко, чтобы оставлять за порогом все деловые заботы.